Синяя лилия, лиловая Блу (ЛП)

Мэлори постучал пальцем по карте.

— Что здесь написано? Гробница гигантов?

— Другое название горы.

Профессор приподнял свои кустистые брови.

— Интересное названьице для нового света.

Гэнси припомнил, как взволнован он был, когда узнал о старом названии горы Куперс. Походило на ошеломляющую часть расследования — наткнуться на это название в старом судебном документе, и затем ещё более волнующе обнаружить, что гора оказалась надлежаще странной: расположена сама по себе в середине наклонных полей, в двух милях от главного хребта.

— Чем интересно? — поинтересовался Адам.

Гэнси пояснил:

— В британской мифологии короли часто были гигантами. Много британских мест, связанных с королями, имеют слово «гигант» в названии или сами по себе очень больших размеров. Есть гора в Уэльсе, как её... Идрис? Доктор Мэлори, помогите.

Мэлори облизнул губы.

— Кадаир Идрис.

— Точно. Оно переводится, как кресло Идриса, который был королем и гигантом, и значит, кресло в горе тоже гигантских размеров. Я получил разрешение на поход в Гробницу Гигантов — ходил какой-то слух, что там есть Индейские захоронения, но я их не нашел. И пещеры тоже.

Мэлори продолжил водить пальцем по линии, проведённой маркером.

— А это?

— Мол Хилл. Когда-то это был вулкан. Он стоит посреди ровного поля. Там тоже никаких пещер, но много студентов-геологов.

Мэлори постучал пальцем по последнему месту на линии.

— А это мы, да? Масс-а-нут-тен. Вот, это ваша линия. Я всю жизнь мечтал увидеть что-то вроде этого. Замечательно! Скажите мне, должно быть, есть и другие, которые рыщут вокруг в её поисках, да?

— Да, — тут же подтвердил Адам.

Гэнси посмотрел на него. «Да» не оставляло места для сомнений; «да» не паранойя, а наблюдение.

И низким голосом для Гэнси, не для Мэлори, Адам произнёс:

— Из-за мистера Грея.

Ну конечно же. Мистер Грей, который искал волшебную посылку, а когда не смог доставить её своему работодателю, Колину Гринмантлу, Гринмантл наводнил город своими людьми, искавшими мистера Грея. Было бы глупо предполагать, что они все покинули город.

Гэнси предпочел быть глупым.

— Неудивительно! — заключил Мэлори. Он хлопнул рукой Гэнси по плечу. — К счастью для вас обоих, у этого молодого человека острый слух, в отличие от большинства; он услышит, что это король задолго до кого-то ещё, кто даже надумает прислушаться. А теперь давайте сбежим из этой невежественной местности, прежде чем она не отразилась на нас. Вот! В Спрус Ноб. Ради двух других глыб.

По старой привычке Гэнси сгреб транзист, GPS и лазерный стержень, когда Мэлори забрался во внедорожник и остался в нём ждать. Адам пошёл в лес чуть дальше, чтобы пописать. Это действие всегда вызывало у Гэнси желание не быть так сильно зажатым и суметь сделать то же самое.

Когда Адам вернулся, он вдруг сказал:

— Я рад, что мы не ссоримся. Было бы глупо, если бы ссора длилась так долго.

— Согласен, — ответил Гэнси, стараясь, чтобы в его голосе не было слышно облегчения, опустошения, радости. Он боялся сказать слишком много; он разрушит это мгновение, которое уже казалось выдуманным.

Адам продолжил:

— Эта фигня из-за Блу. Я не знал, что будет странно попытаться встречаться с ней, когда она была одной... ну знаешь, из нас. Проехали.

Гэнси подумал о своих пальцах на Блу, и каким дурацким был этот жест. Это равновесие было с таким трудом завоевано.

Он предпочитал быть глупым, но не мог продолжать быть им и дальше.

Оба парня смотрели сквозь прогалину в деревьях на долину. Где-то гремел гром, хотя в небе не было ни облачка. Правда, было похоже, что гром раздавался не с небес. Было такое ощущение, что он исходил откуда-то снизу, с энергетической линии.

Выражение лица Адама было свирепым и довольным; Гэнси немедленно стал гордиться тем, что знает его, одновременно почувствовав неуверенность — знает ли.

— Поверить не могу, что мы это делаем, — сказал Гэнси.

На что Адам ответил:

— А я могу.

Глава 6

Это не была настоящая жизнь Блу.

Когда Блу прислонилась к стене возле офиса методиста, то задумалась, когда она вновь начнёт размышлять о школе как о чём-то важном. После удивительного лета, полного беготни за королями и исчезнувшими матерями, было трудно в самом деле, по-настоящему представить себя, посещающую занятия каждый день. Что такого важного произойдет за эти два года? Здесь никто не будет помнить её или наоборот. Её запомнят только благодаря тому, что осенью исчезла её мама. Это был год Глендовера.

Она посмотрела через зал с потрескавшимся линолеумом на часы. Через час она сможет идти домой к своей настоящей жизни.

«Ты вернешься сюда завтра, — говорила себе Блу. — И на следующий день».

Но это больше походило на сон, чем на Энергетический пузырь.

Она прикоснулась пальцами другой руки к своей ладони и подумала о том найденном стяге Мэлори, на котором было нарисовано три женщины с красными руками и её лицом. Она подумала о том, как мальчики занимаются без неё исследованиями.

Блу почувствовала присутствие Ноа. Сначала это было просто вроде знания, что он здесь, а когда она сосредоточилась, чтобы понять, как так получилось, что она узнала, то поняла, что может его видеть, ссутулившегося рядом в своей измятой аглионбайской школьной форме.

— Здесь? — требовательно спросила Блу, хотя она была на самом деле рада. — Здесь, а не в вороновой пещере смерти?

Ноа пожал плечами, смиренный и размытый. Его близость вызывала чувство озноба у Блу, когда он тянул из неё энергию, чтобы оставаться видимым. Он, моргая, уставился на двух девушек, которые проходили мимо, толкая тележку. Они, похоже, не заметили его, но сложно было сказать, то ли это от того, что он был невидим для них, то ли просто от того, что это всего лишь Ноа.

— Мне кажется, я скучаю по этой части, — сказал он. — По началу. Это ведь начало, да?

— Первый день, — ответила она.

— О, да. — Ноа откинулся назад и жадно вдохнул. — О, постой, нет, это другая часть. Я забыл. Эту, вообще-то, я ненавижу.

Блу не ненавидела эту часть, потому что тогда требовалось бы признать, что такое на самом деле происходит.

— Что ты делаешь? — спросил Ноа.

Она вручила ему брошюру, хотя чувствовала стеснение от того, что делилась этим, словно она давала ему список для Санта Клауса.

— Разговариваю с консультантом.

Ноа прочел слова, будто они были написаны на иностранном языке.

— Изучение различных видов лесов в бассейне Амазонии. Школа Экологии будущего, особенности обучения за рубежом... о, ты не можешь уехать.

Она была более чем в курсе, что, скорее всего, он прав.

— Спасибо за вотум доверия.

— Люди увидят, что ты разговариваешь с пустотой, и посчитают тебя странной. — Это его забавляло.

Но то, что в этом не было ничего забавного, не беспокоило Блу. Она пережила восемнадцать лет, будучи дочерью городского экстрасенса, а теперь, когда она добралась до выпускного класса, с ней уже состоялись всевозможные разговоры на эту тему. Её избегали и привечали, запугивали и умасливали. Она отправлялась в ад, она была на прямой связи с духовной нирваной. Её мама была рабочей лошадкой, её мама была ведьмой. Блу одевалась, как бродяжка, Блу одевалась, как модная звезда. Она была недосягаемой веселушкой, она была одинокой стервой. Все поблекло, превратившись в монотонный фоновый шум. Обескураживание и одиночество закончились тем, что Блу Сарджент стала самым странным созданием в коридорах средней школы Маунтин Вью.

Ну, за исключением Ноа.

— А ты видишь других мертвецов? — спросила его Блу.

Что означало: ты видишь мою маму?

Ноа вздрогнул.

Из-за потрескавшейся офисной двери раздался голос.

— Блу? Дорогая, ты можешь войти.

Ноа проскользнул в кабинет перед ней. Даже не смотря на то, что он казался телесным и живым в ярком солнечном свете, льющемся через офисное окно, через него была видна консультант. Его невидимость казалась совершенно удивительной, когда он сел на пол перед металлическим столом, чтобы с удовольствием подслушивать.