Гарем.Танцующая в лунном свете (СИ)

Нилима тут же, как по команде, вскочила с кровати. И к двери.

— Малышка, куда ты отправилась голышом? — искренне поразился принц.- Возвращайся в постель.

— Ахмад…что-то случилось…

— Я сам посмотрю.

Он надел шальвары, набросил халат и вышел за дверь.

Евнух возник словно из-под земли.

— Нарцисс, что за представление?!

— Господин, одна из новеньких девушек порезала себе вены.

— Что?!

— Послать за Хакимом-лекарем человека?

— Да, сделай это.

Ахмад направился быстрыми шагами в общую комнату. Он не оборачивался и потому не видел, что Нилима непослушно спешит за ним. Она тоже слышала, что сказал Нарцисс.

Кровь на нежных девичьих руках, на одежде… Другие хнычут.

— Замолчите! — не слишком вежливо распорядился принц, присаживаясь рядом с отчаявшейся пленницей. Он убедился, что девочка скорее разрезала кожу, чем вены. Не так опасно. Ахмад сам перевязал ее запястья, вполне умело. Нарцисс принес успокаивающее снадобье. Девушка открыла глаза.

— Я выгляжу настолько отвратительно? — поинтересовался Ахмад.

— Нет.

— Тогда почему?!

Она не отвечала.

— Как тебя зовут?

— Мне сказали, что теперь мое имя Амани (желание, стремление).

— Ты не туда стремишься, Амани. Разве у молодой девушки нет вкуса к жизни?

И этот вопрос остался без ответа.

Пришел Хаким, одобрил все сделанное Ахмадом и отозвал его в сторону, посоветоваться.

Нилима тут же незаметно подобралась к девушке. Рыжеволосая светлокожая красавица с красивой фигурой. Нилима сначала нахмурилась, а потом нежно улыбнулась, осторожно поправила волосы Амани. Поцеловала ее побледневшие руки. И та тоже вдруг улыбнулась. Впервые за много дней. Девушки настороженно молча­ли. До этого они еще не видели ни одной из жительниц гарема, кроме служанок. Не имели понятия, что их ждет здесь. А эта красавица, может, она — принцесса? Она светится от счастья и сверкает любовью.

Нилима, подпевая себе, начала медленно танцевать среди испуганных девушек. Кто-то стал улыбаться, кто похлопывать в ритм ладошкой…

Ахмад, конечно, удивился, обнаружив ее присутствие. Хотя нет, не очень удивился. Нилима всегда упрямо была в центре событий. И у нее был редкий талант завораживать одним своим присутствием!

Принц сел среди подушек и предложил Хакиму присоединиться к зрелищу. Нарцисс обеспечил напитки и уго­щение. Хотя эти девчонки вообще не заслужили, по его мнению, такого мягкого обращения. Господин слиш­ком добр к негодницам. И все же… Нилима в желтом платьице, как жаркое солнышко, с тающими, томящими движениями, зажигала все вокруг. Кому легкая ласка, а для Нарцисса опасный огонь. И он поспешил скрыться в спасительную темноту. Он хотел сейчас кричать в бархатное небо, бить до боли руками по воде и безжа­лостно тереть о свое тело ветви жасмина. Он сходил с ума от этого одуряющего аромата страсти. Сумерки. Нилима.

— Хочешь, я научу тебя так танцевать? — нежно предложила она Амани, на прощание. Та согласно кивнула и спо­койно закрыла глаза, засыпая.

— Госпожа Нилима, — принц за дверью подхватил ее на руки, чтобы не сопротивлялась. -Твое время расписано на всех. До меня дойдет когда-нибудь очередь?!

— Мой принц, — сладко произнесла она. Госпожа Зухра научила меня не только поцелую… Хочешь попробовать? Но свое новое платье я буду снимать сама, договорились?

========== Часть 12 ==========

Слухи в гареме расходятся быстро: еще одно развлечение для праздных женщин. Вот и до султанши Зубей­ды верные соглядатаи в мгновение ока донесли о новом интересе принца. Снова Нилима!

Зубейда еще тер­пела, когда Ахмад мальчишкой дни напролет возился с этой девчонкой, словно слуга, развлекая ее. Но когда сын, превратившись в мужчину, стал делить и ночи с Нилимой, опасная ревность Зубейды возросла много­кратно. Сначала она удивлялась самой себе. Такая нежная трехлетняя крошка, умилительная в своей необычной красоте, вдруг разбудила совсем не мирные чувства… А вскоре не раз уже повторяла в сердцах, что Ахмад любит эту девчонку больше, чем свою мать!

Нилима поняла, что хорошего не ждать: Зубейда послала за ней. Наверное, султанша уже все знает в по­дробностях о ее близости с принцем Ахмадом.

Зубейда была величава и ослепительно прекрасна, как всегда. Встретила Нилиму достаточно ласково, за руку провела в свои покои. В комнате уже был личный врач султанши, Хаким, еще молодой мужчина, лет со­рока, самой благообразной наружности. Султанша подвела ее к кровати и приказала:

— Ложись на спину.

— Нет, — отказалась Нилима.

Зубейда удивленно обернулась, возмущенная ее дерзостью. Но в мгновение изобразила милейшее участие на своем холеном лице, даже ласково погладила девушку по щечке.

— Тебе лучше подчиниться, Нилима. Это для твоей же пользы. Почтенный Хаким убедится, сможешь ли ты в будущем стать матерью.

Нилима закусила губы… Этот вопрос для нее и вправду был важен.

К счастью, осмотр быстро закончился.

— Можешь идти, — холодно распорядилась султанша. Вердикт доктора Нилиме не был объявлен. Поэтому от дурных предчувствий ей стало нехорошо и очень обидно.

— Что скажешь, Хаким?

Похоже, что Зубейда сама слишком нервничала.

— По-моему, она всего лишь очень юная, чтобы стать матерью. Давно я не видел такой прелестной и чистой девушки. Ее свежесть хочется сравнить с цветком. Позвольте мне узнать, почему, госпожа, Вы так ненавиди­те Нилиму?

— Мой дорогой Хаким… Я не хочу, чтобы какая-нибудь безродная зачала от моего сына. Но не все в моих си­лах. Пара лет, и эта малышка поколеблет мою власть. Ахмад и так больше предан ей, чем своей матери… Эликсир, Хаким, тот, что я заказала… Потребуется теперь и в большом количестве. А другое снадобье, для моего сына, уже готово?

— Да, госпожа. После этого принц сильно захочет спать.

— Очень хорошо. Ахмаду нужно восстанавливать силы. Хаким, а сделал ли ты новый состав?

— Да, госпожа. Но у меня большие сомнения. Последствия могут быть разрушительными. И девушка, выбран­ная Вами. Мне пришлось дать ей наркотик, она была очень агрессивна.

— Горянка. Настоящая дикарка, как все они. Но это даже лучше для моей затеи. О, Хаким, их девушки даже во­лос с тела не сводят, куда уж до культурных манер?!

Зубейда рассмеялась, приняв беззаботный вид.

Нилима сидела у своего любимого фонтанчика, невесело нахмурившись. С ней что-то не так… Иначе было бы по-другому. Даже не заметила приход принца. Ахмад требовательно развернул ее к себе.

— Что?

— Я не хочу, чтобы другой мужчина прикасался ко мне! И женщины тоже, — Нилима чуть не плакала.

— Расскажи, — Ахмад приблизил к ней лицо. То, что он и не думал смеяться над ней и был внимателен, приобо­дрило Нилиму и она без утайки поведала о своих горестях, и какое участие проявила к ней султанша.

— Мама? Как странно…

Ахмада отвлекла смазливая служанка, присевшая перед ним на колени.

— Ваш напиток, принц.

Он взял бокал и жестом отправил девчонку.

— Я тоже хочу пить, — Нилима без умысла облизала губы. Ахмад, любуясь, передал ей свой бокал. А потом уже сказал:

— Эй, жадина, оставь и мне хотя бы немного!

Досталось принцу и вправду мало. Но его это, конечно, не расстроило. Еще пара капелек, нежно украденная с губ Нилимы. Ахмад загадочно улыбается.

— А мне ты позволишь прикоснуться к себе? Давай, я буду твоим доктором, Нилима…

Конечно, он не шутит. Нилима прекрасно знала, что в числе прочих наук Ахмад настоял на изучении медици­ны…чтобы стать хорошим воином. Принц был очень образованным. Сейчас глаза его оставались серьезны, но губы уже смеялись.

— Пойдем со мной.

Нилима начала чувствовать непонятное возбуждение, со стороны могло показаться, что она ведет себя со­вершенно бесстыдно. Обвила рукой талию Ахмада и нисколько не заботится, как много любопытных глаз смотрит им вслед.