Оборотная сторона (СИ)

Алиса Эльфман

Оборотная сторона

Книга первая. Черное небо

1. Аня

Кофе цвета обсидиана… Цвета зимней ночи, цвета боли и одиночества. Его запах, такой родной и привычный уже не казался ей приятным. Черная жижа оставляла горечь на языке и мешала связно мыслить. Кружок кофе, ограниченный только стенками чашки — кажется, сожмешь фарфор немного сильнее, и треснут непрочные границы. Все что удерживает тьму — белая окружность, такая тонкая… Неожиданно она решилась еще на один глоток, потом еще и еще. Горячо, вкуса почти не чувствуется. Это и к лучшему, хотя кофе больше не вызывало рвотных позывов, вот только… Странно как-то: во рту металлический привкус, будто ржавой воды из-под крана хлебнула…

Ей захотелось кричать, когда она поняла, что пила на самом деле. Но жидкость цвета багрянца (показавшаяся вначале черной) забила горло, слепила связки, задушив все слова и звуки.

Она с силой стиснула ладони, и белая чашка не выдержав, пошла трещинами. Двуцветные (с одной стороны — белый фарфор, с другой — черное… кофе?) осколки с душераздирающим звоном рассыпались вокруг нее. На руках темнели царапины, оставленные острыми сколами; они быстро наливались кровью, почему-то такого же цвета, что и кофе. Ей казалось, что не только злосчастная чашка, но и она сама рассыпается на куски, и весь мир рушится следом, показывая свою оборотную сторону — тот мрак, что прятался под хрупкой, будто яичная скорлупа, белой оболочкой…

В конце концов, остается только тьма. Черное небо над головой — пустое и холодное, как она сама. Под ней — черная жидкость — не поймешь, то ли разлившееся кофе, то ли ее собственная кровь. Лишь осколки продолжают звенеть — кто-то идет по разбитому фарфору. Звон становится все сильнее…

Она распахнула глаза. Будильник возвещал о наступлении нового утра.

Это было самое обыкновенное утро. По крайней мере, начиналось оно вполне заурядно. Некоторые события, кажущиеся поначалу бессмысленными, обретают значение не сразу. Возможно, я просто была слишком невнимательна, чтобы заметить знаки. А возможно, их и вовсе не было — а я занималась подстраиванием фактов под теорию. Впрочем, начало моей истории действительно не слишком интересно. Большую часть моей жизни можно охарактеризовать словом "обыденность". Тем сильнее впоследствии контрастирует она с собственным же дальнейшим развитием. Можно сказать, что я открыла оборотную сторону — и себя самой и окружающего мира. Итак…

Я встала в полседьмого утра, точно по звонку будильника и, не позволяя утренней сонливости удержать меня в теплой постели, понеслась в ванную. (Не считаю себя стопроцентным "жаворонком", но встаю всегда рано, причем получаю от этого удовольствие).

Несмотря на уже порядком прохладную ноябрьскую погоду, решительно забралась под холодные струи душа. Ух, здорово бодрит! Вдохнув свежий аромат цитрусового шампуня, сделала воду немного потеплей, чтобы помыть голову.

Через десять минут я, с тюрбаном из полотенца на голове, сидела на кухне и маленькими глотками пила свой обычный утренний кофе. Кажется, он получился слишком крепким… такого черного-черного напитка мне раньше варить не приходилось. Может просто сорт другой? На мгновение у меня возникло престранное чувство — будто чашка в моих руках вот-вот покроется сетью трещинок и развалится на части, выпуская горячий кофе наружу… Я покачала головой — наваждение растворилась, как последняя ложечка сахара, брошенная в напиток. Все-таки дельные мысли приходят в голову исключительно после обеда. По утрам же в нее лезет только всякая ерунда.

Отвлекшись от непонятных (и неприятных) дум, я обернулась к двери, услышав шаги.

В дверном проеме сонно потягиваясь, стояла мама.

— Ань, ты, что опять вместо нормального завтрака свою гадость растворимую пьешь? — мама попыталась придать лицу строгое выражение, но очередной приступ зевоты помешал ей это сделать. В отличие от меня, мама — типичная сова и ранние пробуждения всегда требуют от нее массу усилий. Вот только ее начальство это мало волнует, поэтому маму каждое утро мучает извечный вопрос: "Вставать или не вставать?" Если бы не работа, такого вопроса не стояло вовсе.

Я проигнорировала ее замечание моему утреннему моциону и, проглотив очередную порцию кофе, сказала: — Что-то ты рано сегодня.

Мама взяла со стола зеленое яблоко и что-то пробубнила с набитым ртом.

— Чего-чего? — не поняла я.

— Бу-бу-шти, — выговорила мама.

— Ага, спасибо, так намного понятней, — улыбнулась я.

Еще с минуту мне пришлось подождать, пока мама закончит жевать. Тогда, наконец, удалось получить более-менее внятное объяснение.

— Думала приготовить завтрак любимой дочери, — сказала она, — Но, вижу, тебе он не особо нужен, — мама выразительно покосилась на чашку кофе в моих руках.

Я поморщилась при мысли о завтраке. Мама с надеждой глянула на меня.

— Может, хоть бутербродик съешь, а?

Я сердито мотнула головой.

— Мам, ну я, правда, не хочу. Потом в школе перехвачу что-нибудь.

Мама устало вздохнула. Нет, все-таки родители странные люди, знают же, что в некоторых вещах меня не переубедить, но все равно каждый раз пытаются. Наверное, это и есть забота…

— Кстати, где папа? — спросила, когда допив кофе, встала, чтобы помыть чашку.

— Где-где. В кровати, отсыпается, — скривилась мама.

— Опять дежурство, — с понимание кивнула я.

— Угу.

Мой папа — врач, причем страстно любящий свою профессию. Так что, мы его почти не видим; а отсутствие по ночам — для нас с мамой вовсе не является неожиданностью.

— Тебе в школу не пора? — спросила мама, поглядывая на часы.

— Успею, — я махнула рукой. До школы идти максимум минут пять, опоздать практически нереально. Хотя мама права — если не потороплюсь, могу и не успеть. Первым уроком геометрия. Опаздывать на нее — себе дороже, лучше тогда вообще в класс не заходить.

Я побежала в свою комнату — одеваться, причесываться и краситься.

Не собираясь тратить много времени на макияж, быстренько мажу лицо увлажняющим кремом, потом тушь на ресницы и перламутровый блеск на губы — и никаких излишеств.

Сняла с головы полотенце и несколько раз провела щеткой по волосам. К счастью, на прическу много времени мне тратить не приходиться, густые черные волосы всегда лежат прямо, без фена и средств для укладки.

Закончив приводить голову (а точнее то, что на ней) в порядок, начинаю одеваться. С этим тоже особых проблем не возникает — выбор был сделан еще накануне вечером. Сочетание черного и белого всегда беспроигрышно, особенно для официальных мест, вроде школы. Тем более что блузка с жилетом мне идут и даже немного скрадывают угловатость фигуры.

Хватаю со стола сумку с учебниками и несусь в прихожую. Какое-то странное оно, утреннее время. Вроде и встаешь не поздно, а все равно успеваешь еле-еле.

Я поспешно натягиваю куртку и пытаюсь застегнуть высокие замшевые сапоги на плоской подошве. Замок, как всегда заедает. Блин, сейчас точно опоздаю! После нескольких минут упорной борьбы с непослушной молнией, сапоги, наконец, застегиваются. Так, теперь главное не забыть ключи, незаметно пристроившиеся на тумбочке. Засовываю их в карман, открываю дверь и несусь вниз по ступенькам, не дожидаясь лифта.