Себастьян (ЛП)

Хейзел Хантер

Себастьян

Над переводом работали:

Перевод: Rosland( https://vk.com/vmrosland)

Русификация обложки: Alena Alexa

Глава 1

Ворота открылись всего несколько часов назад, но Николетт уже мечтала о перерыве. В потоке посетителей образовалось временное затишье, и она поспешила насыпать еще немного кошачьей еды Карасу. Он шумел на своей жердочке и выглядел таким же беспокойным, как и она сама, и Николетт позволила ему пару раз ткнуться головой в ее ладонь.

— Переживем сегодняшний вечер, а потом нас ждет долгое валяние в постели, хорошо, красавчик?

Африканский пегий ворон захлопал своими черно-белыми крыльями, как будто сообщая ей, что он думает обо всем этом вздоре, и Николетт утешительно почесала его грудь. Работы никогда не становилось меньше, и она не делалась легче, но когда ее питомец закашлял, извещая о том, что к шатру кто-то приближается, Николетт вновь шмыгнула за столик.

Вошедшая парочка была молодой. Николетт предположила, что они пришли из близлежащего колледжа. Они поморгали, привыкая к темноте шатра, и заняли свои места напротив нее, выглядя одновременно боязливо и заинтересованно.

— Мы не хотим слышать фальшивый акцент и все такое, — сказал парень. — На самом деле мы не верим во всю эту чушь.

Николетт натянуто улыбнулась и вместо этого повернулась к девушке.

— Как насчет вас? — спросила она, и нет, в ее голосе практически не было акцента, если не считать легкой резкости в гласных на нью-йоркский манер. Нью-Йорк был почти десять лет назад, и все изменилось.

— Я? — пискнула девушка. — Что вы имеете в виду?

— Вы тоже думаете, что это чушь?

Девочка нервно расхохоталась, и парень закатил глаза. Не требовалось никакой магии, чтобы понимать, что они из себя представляют.

— Я, эм… не знаю. Наверное, я отношусь непредвзято, — сказала она.

— Ах, это замечательный подход, — сказала Николетт, позволяя своему голосу прозвучать чуть более тепло. С непредвзятым отношением можно было работать.

— Я не притворяюсь, что вхожу в контакт с духами, — сказала она, хотя к иным людям обращалась иначе. — Я просто чувствую вещи, и некоторые из моих инструментов позволяют мне видеть то, что другим недоступно.

Мальчик, казалось, был настроен скептически, но достаточно охотно выложил на стол пятнадцать долларов. Николетт заставила их исчезнуть и разложила свои карты таро. Много лет назад она украла их из книжного магазина в Сиэтле и некоторое время нарочно терла их и сгибала, чтобы они начали выглядеть потрепанными.

Тасуя карты и объясняя парочке их долгую хвастливую историю, Николетт позволила своему сознанию раскрыться и расшириться. Она переводила взгляд между картами и лицами молодых людей, позволяя себе сосредоточиться. Всего несколько мгновений спустя она заметила знакомое завихрение цветов возле их голов.

Цвета девушки были неизменно мягкими — розовый, аметистовый и коралловый. Однако сквозь мягкость этих оттенков пробегали вены серебристого цвета. Девушка была нежной и милой, одобрительно подумала Николетт, но эта серебристая вена говорила об амбициях и ярости. Парень, напротив, представлял собой тусклое болото бежевого и серого, заляпанного и испачканного неприятным оттенком зеленого. Его цвета были куда более стандартными, когда дело касалось людей, часто приходящих к Николетт, и зеленый тоже был хорошо ей знаком.

Она разложила карты и с радостью увидела, что выпала семерка мечей. В каком-то смысле все стало проще.

— Эта карта означает обман, — сказала она, следя, чтобы тон ее голоса звучал почти скучающе. — Кто-то пытается выйти сухим из воды.

Едва эти слова сорвались с ее губ, как парень вздрогнул, а девушка тут же покосилась на него, прищурившись.

Ах, хорошо. Хоть он и вскружил ей голову, но похоже она не идиотка.

— Обман выражается во многих формах, — продолжила Николетт. — Но в большинстве случаев он прост и глуп. Его достаточно просто вычислить и еще проще устранить из своей жизни.

Последние слова она адресовала девушке, и тут же увидела, как розовый в ауре девушки сменился кроваво-красным. Аура парня сделалась тошнотно-зеленого оттенка, и Николетт поняла, что права.

— Готова поспорить, так и есть, — тихо произнесла девушка. — О чем еще это говорит?

После этого Николетт придерживалась исключительно карт. Ей нравилось гадать на картах таро. Хоть ее истинная способность заключалась в чтении ауры, карты все равно были превосходным инструментом. Они сводились к схемам, и стоило лишь показать людям схему, как в остальном они делали всю работу за тебя.

Парочка ушла, но прежде девушка оставила еще пять долларов чаевых. Она выглядела так, будто собирается пуститься во все тяжкие и устроить своему парню настоящий ад, и Николетт безмолвно ее приободрила.

Глава 2

Себастьян наблюдал, как молодая парочка выбралась из шатра. У них обоих смутно угадывался иной язык тела по сравнению с тем, как они входили. Он улыбнулся, когда они резко влились в толпу. Способности Николетт иногда производили такой эффект. И хоть Себастьян говорил себе, что наблюдает за ее шатром именно для этого — чтобы определить масштабы ее способностей — он знал, что это не совсем правда.

Внутри шатра перемещались тени, и он знал, что та, что слева, принадлежит ей. Даже ее силуэт обладал классической красотой, поразившей мужчину с первого взгляда. Он как будто пришел из другой эры, как и ремесло, которое она практиковала. Себастьян зачарованно наблюдал, как эхо иных мест и времен, иных карнавалов и фестивалей сплавлялось воедино. Но когда две темные тени заняли свои места, он вернулся в реальность. И хоть Корпус Магов не требовал, чтобы он лично испытывал ее таланты, Себастьян вдруг задался вопросом, каково будет сидеть напротив нее.

Глава 3

Следующие посетители сложностей не вызвали, а последний, веселый однорукий старичок, даже заставил ее улыбнуться.

— Что такая очаровательная девочка, как ты, думает о том, чтобы убежать со мной, а? Ты путешествовала с цирком, но может, ты предпочтешь убежать с чуваком, возглавляющим местное историческое сообщество. Давай, можешь забрать с собой свою чокнутую птичку.

Николетт подавила искренний смех и из любопытства проверила его ауру. Она была глубокого свинцово-синего цвета, хорошая и сильная, но по краям можно было заметить грязновато-серый оттенок. Депрессия, подумала Николетт, возможно, даже скорбь.

— Сегодня я не могу пойти с вами, — сказала она, — но кто-то другой непременно скажет «да».

— Ты так думаешь? — он театрально вздохнул. — Что ж, я немолод, я старею с каждым днем. Вообще-то я получил свое «да» сорок лет назад, и хоть и надеюсь на что-то, но не удивлюсь, если окажется, что на этом все кончилось.

У Николетт заныло сердце, и она взяла руку мужчины, разворачивая ее ладонью кверху.

— Нет, видите, какие у вас сильные линии любви и жизни? Жизнь долгая, и любовь ей сопутствует.

Его ответная улыбка была сладкой как мед, и он бережно сжал ее руку.

— Хорошо, раз ты так говоришь, красавица. Надеюсь, у тебя все так же.

Он ушел, и в перерыве Николетт сидела и обдумывала его слова, позволяя им повиснуть в воздухе, пока Карас не слетел с жердочки и не уселся на ее плече.

— Что, ты беспокоишься, что он составит тебе конкуренцию за мое внимание, милый? Не беспокойся, ты самый красивый мужчина из всех, кого я знаю.

Ворон самодовольно расцвел от ее слов, но потом он нервно запрыгал, распушившись до размеров баскетбольного мяча. Кашляющий звук, который он издал, послужил предупреждением, и Николетт подняла взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть своего нового посетителя.

Глава 4

В шатер вошел мужчина и тут же словно высосал весь воздух из комнаты. Он попросту занимал так много места, что Николетт ощутила, как по позвоночнику пробегает укол паники. Ее мать сказала бы, что это гусь прошелся по ее могиле, но по ощущениям это скорее напоминало, будто кто-то хочет засунуть ее в эту самую могилу.