Соперники (СИ)

15 Даэрта 20:30

Я терпеть не могла холод, поэтому не любила зиму. Возможно, виной тому было моя ренгаркая кровь — людей с юга, для которых не существует такое понятие как зима, мороз и тем более снег. Моей кровнице и подруге Иссе Мартас — старшему дознавателю южного отдела, которая сейчас отсиживалась в декрете — с этой проблемой было справиться намного легче. Она родилась и выросла в Анголе. Я же переехала сюда из Рен'Гара в детстве и за двадцать лет так и не смогла привыкнуть ни к тому, что моя тёмно—бронзовая кожа сильно выделяется на фоне белоснежных ангольцев, ни к трём, а порой четырём—пяти месяцам зимы. Наоборот, с годами моя нелюбовь к ней росла, и к своим тридцати двум я питала к ней не просто неприязнь, а сильную ненависть. И зима явно отвечала мне взаимностью: прятала под снегом замершие лужи, с завидной регулярностью пыталась прибить меня сосульками и напускала пургу именно тогда, когда я была к ней совсем не готова. Но в этом году зима принесла мне совсем не ожиданий подарок — в лице наглого, самодовольного, эгоцентричного соперника.

Он пришел с первым снегопадом. Не постучав, влетел вьюгой в мой кабинет в тёмно—зелёной дубленке с пуховым капюшоном, который был весь в снегу. В моем кабинете было жарко, поэтому снег быстро растаял, и на полу образовались небольшие лужицы. Под капюшоном обнаружилась ярко—рыжая голова и слегка вытянутое, из-за острого подбородка и выделяющихся скул, лицо лет тридцати в светлых веснушках. Светло—голубые словно лёд глаза с легким удивлением оглядели меня, пухлые губы разлезлись в довольной улыбке, а голос был непозволительно весёлый:

— Тэсса, привет! Я — Игнат Оверлоу, твой напарник на следующие три месяца. Будем знакомы, и надеюсь на наше плодотворное сотрудничество!

Я просто оторопела от подобного  неуважения и панибратского тона моего будущего напарника, которого прислала королевская стража на три месяца для обмена знаниями и повышения квалификации.

К отношению алгонцев я тоже как ни старалась — привыкнуть не смогла.

Свинорылая, носярог, темнорылая, темножопая… Это были самые "лестные комплименты", которыми меня награждали в этой стране в молодости. С возрастом алгонцы перестали меня так называть, найдя новое удовольствие в сплетнях. А ещё в неуважении, пренебрежении, злости, зависти…  Ещё бы, ведь чистокровной ренганке, пришедшей не пойми откуда и непонятно как поступившей в  гильдию стражей, удалось дослужиться аж до старшего криминалиста! Тут же явно дело нечистое и не иначе как большие деньги заплачены или, что вероятнее, в постели больно хорошо обслужила! Благо, в южном отделении стражи меня уважали, как прекрасного специалиста и эксперта в своем деле. Сплетничали, конечно, по мелочам, но главное — уважали!

И вот теперь мне предстоит несколько месяцев терпеть это… напаррррника, который с первой же секунды нашего знакомства показал мне своим тоном и поведением, что не расценивает меня как офицера, а значит — не уважает!

Ябыстро взяла себя в руки и холодно отчеканила:

— Офицер Оверлоу, выйдите, зайдите по уставу ипредставьтесь, как полагается офицеру. И я не помню, чтоб давала вам разрешение на панибратское ко мне обращение.

Лицо напарррника из довольного, тут же стало недовольным. Резко развернувшись, он вылетел из моего кабинета, резко хлопнул дверью и в следующую секунду три мощных удара сотрясли мою дверь повторно.

— РАЗРЕШИТЕ ВОЙТИ, ОФИЦЕР ТЭССА ЛАЦК! — громко отчеканил Оверлоу словно солдат на плацу.

—Входите.

Я невольно поморщилась — мигрень уже третий день мучила меня — и увидела в глазах мужчины самодовольство. Он явно довольствовался своей ребяческой выходкой и это ещё больше меня задело.

Так началось наше сотрудничество… и вскоре соперничество.

Игнат Оверлоус того дня разговаривал со мной только в вежливой форме… но его слова всегда несли в себе нелестную критику, недовольство и порой язвительность. Он доставал меня по любому поводу, придирался даже к мелочи. Однажды, вообще, устроил мне выговор за небольшую кляксу в отчёте! Ятоже находила недочёты и ошибки в его работе, но носом в них не тыкала. Всегда прямо и спокойно на них указывала, но это, почему-то, заставляло офицера Оверлоу придираться ко мне сильнее. Примерно через месяц совместной работы я заметила, что он начал не просто указывать мне на ошибки, но самоличноих исправлять, а затем и вовсе — переделывать мою работу! Вот этого уже стерпеть я не сумела и подалась явной провокации. Начались баталии по методикам работы, споры до хрипоты о том или ином преступлении, дискуссии по поводу незнания дела, нехватке опыта и бестолковости.

И так было до сегодняшнего дня…

Мне пришлось задержаться: дело об убийстве графа Торвольна раскрыли, и мне нужно было подготовить конечный отчет для суда, который должен состояться через два дня. Оглядев объём работы, я с тоской поняла, что освобожусь не раньше полуночи. Кутаясь в шерстяную шаль, я схватила пустую кружку и отправилась на кухню за очередной кружкой кофе.

Из кухни доносились голоса, видно, не одна я засиделась над отчётами. Я была уже в шаге от слегка приоткрытой двери, как резко застыла, словно натолкнулась на невидимую стену, услышав, голос моего помощника Саммерса:

— Она и до назначениявела себя нагло, а уж после и вообще зазналась.Тоже мне, командирша нашлась!

— Она ведь должность еще до увольнения Фицмальта получила. Так что легко понять, как именно она ее заработала… или скорей сказать: наработала.

 Послышался мужской хохот, который в разы был отвратительнее женского хихиканья, а затем насмешливый голос Оверлоу:

— А что ещё можно ожидать оттакой женщины?

Мое сердце сжала боль, а пальцы - кружку.

Да, мы были соперниками, но я уважала и признавала Оверлоу. Он был хорошим специалистом, с опытом работы и такими необходимыми в нашем деле качествами, как наблюдательность, подозрительность и интуиция. Многие его замечания по поводу моей работы хоть и были сказаны иногда насмешливым или самодовольным тоном, но они зачастую были правдивы и помогали мне увидеть свои ошибки и впредь  их не совершать. Оверлоу мне даже начал импонировать, и мне нравились наши перепалки и ссоры. Мне казалось, что за эти два месяца мы успели притереться и по достоинству оценить способности друг друга… Эх, наивная ты, Тэсса.

—А Тэсса такая злая, потому что у нее мужика нет, — продолжил Оверлоу.— Как говорится: "вся женская злоба от не***ба".

К боли присоединилась обида, злость и желание отомстить.

— Ну, так пойди —подмогни. Может, тогда она поласковей с тобой будет!

— Я не прочь. У Тэссы есть что помять. Особенно задница…

На этом я не выдержала, сделала шаг вперед, резко открыла дверь, обвела мгновенно затихших мужчин взглядом, остановилась на лице Оверлоу и сухо произнесла:

— Благодарю за комплемент. Предлагаю встретиться навыходных.

— Ээээ… Офицер?.. — впервые видела ошарашенное лицо Оверлоу, который не мог найти слов для ответа.

— Передумали? — спокойно спросила я, внутри кипя от желания вцепиться в его рыжие, слега кучерявые до плеч волосы и дергать, дергать, дергать…

Чтоб занять руки, я подошла к столу — два офицера тут же отскочили в сторону, освобождая мне место — и принялась в чашку засыпать кофе и сахар.

— Нет… но…

Еще бы передумал, перед ожидающими взглядами мужчин, которые не спешили ни извиниться, ни исчезнуть с моих глаз. Хотя нет, мой помощник все же поспешил и выскочил из кухни.

Налив горячей воды, я размешала кофе, повернулась, с наслаждением глотнула бодрящий напиток, посмотрела на Оверлоу и произнесла на ходу:

— Место встречи сообщу позже. Всего доброго. И ах, да… — Я обернулась и добавила, вспомнив: — Офицер Оверлоу, вы забыли добавить в отчёт по делу убийства графа Торвольна одну из улик. Переделайте.

Вот теперь я спокойной вышла из кухни, сжимая в руках горячую кружку.