Тайная магия (СИ)

========== Пешком до Нарнии ==========

Ты слал в чужие сны

То сумасшедшее видение страны,

Где дни светлы от света звёзд.

Я была свидетелем нескольких войн, в некоторых из них я принимала участие, от некоторых воздерживалась. Но истина, которую я поняла за всё это время, заключается вот в чём. Не важно сколько было сделано хорошего, такое событие как воткнутый нож в спину — никогда не забывается. Есть войны негласные, что длятся настолько долго, что настоящая причина этой войны забывается, затирается в памяти со временем, оставляя эмоции, которые сквозь года становятся неотъемлемой частью тебя. Начинаешь привыкать к ненависти, что ядом своим травит душу, свыкаешься с необоснованной злостью, ревностно относишься к тому, что нравится тебе, когда это нравится и твоему противнику. Битва за битвой, а какой исход? Все мы всё равно когда-нибудь отправимся на тот свет. Важно лишь к моменту отбытия не забыть кто ты есть, каков на самом деле.

Я смотрела на войны в фильмах, а затем сравнивала их с перебранками межличностными, везде одно и тоже. Каждому нужно превосходство над своим оппонентом. Приятно осознавать, что ты лучше всех, правда? Окружать себя подхалимами, лишь бы не слышать горькую действительность. Ты такой, какой есть, со своими достоинствами и недостатками. Закрывая глаза на то, что видишь, существовать оно от этого не перестанет. А войны в конце концов изматывают, показывая по пути истинные лица людей. Те, что рядом с тобой были до битвы, вряд ли останутся подле после неё. Ты видишь глазами их красивые мордашки, улыбки и искрящиеся глаза, а на войне (любой, да пусть это будет просто молчаливое противостояние) маски сдираются, открывая взору либо красивую, либо уродливую, порочную душу. А может за маской ты увидишь ещё одну маску, а за ней ещё и ещё, словно ты общаешься с никем.

Я видела много войн, не тех, которые представляются при слове этом звучном, а те, которые обычно мы называем ссорами. Но даже эти войны оставляют свои шрамы. Кто-то отворачивается и уходит, кто-то остается, а кто-то продолжает воевать.

Серый Лондон становится ещё серее осенью, как бы глупо не звучала эта тавтология. Истинные краски этого времени года жители Великобритании могут увидеть лишь на фотокарточках, которыми торгуют на каждом углу в газетных ларьках. Суетливые люди спешат кто куда: на работу, в школу или университет, домой или к любовнице; создаётся впечатление, что если остановиться, то жизнь пролетит мимо тебя, потому как она в этом месте тоже куда-то спешит.

После очередного дня, проведённого за партой университета, я возвращалась домой, погруженная полностью в рассуждения, которые перетекали из одного в другое, будто бы река с более высокого уровня, водопадом стекает на более низкий. Везением было лишь то, что дождь закончился перед моим выходом на улицу, потому как зонтик остался дома по закону подлости. Стараясь наступать на более сухие участки асфальта, я не заметила как свернула в ту часть Лондона, где никогда не бывала прежде. Вместо того, чтобы спуститься вниз по Джонатан-стрит и выйти на улицу Воксхолл, я поднялась по Уорган-стрит и оказалась в Весеннем саду, что располагается недалеко от реки Темза. Из всех зеленых островков столицы Великобритании, мне довелось побывать лишь в трёх, и Весенний сад не входил в их число.

Прогуливаясь размеренным шагом, я всё ещё размышляла о проблемах, которых не существует, по крайней мере для меня. Кажется, у всех бывает такое время, когда тоска наседает, а причин нет. Отчаянно пытаешься цепляться за прошлые ошибки, однако здравый смысл возвращает в реальность, вбивая в голову, что всё на данный момент прекрасно. Было бы оно прекрасно, если бы не было так одинаково. Изо дня в день всё те же ритуалы: ленивое потягивание в кровати, завтрак, учеба и так далее. Ничего не происходит, от этого становится ещё тоскливее, а серое небо добавляет красок, или, правильнее сказать, забирает их. Не хватает только фоновой музыки для полного отображения всей картины.

Таким же образом, как довелось мне прибыть в парк, я очутилась у реки. Не знаю, сколько времени прошло с тех пор как закончились уроки, не знаю, как давно я должна была очутиться дома, в какой-то момент время просто перестало существовать. Перегнувшись через перила, я быстрым взглядом пробежалась по водной глади спокойной городской реки, кажется, только мы с ней в этом месте никуда не торопимся, хотя время утекает, как песок сквозь пальцы. Коротко посмотрев на свое мелкое отражение в воде, я перевела взгляд на противоположную сторону города. На секунду мне причудилось, что в отражении я видела льва, но это лишь галлюцинации, потому что в Лондоне нет никаких львов, которые могли бы отражаться в реке. Однако, вопреки разумным и вполне логичным убеждениям пришлось удостовериться, что кроме как серого неба и крохотного отражения меня самой Темза ничего не показывает.

Редкие кораблики, в основном торговые суда, проплывали то в сторону главной достопримечательности столицы (разумеется после Букингемского дворца), башни «Биг-Бен», то в противоположную от неё сторону. Наблюдать за этим обыкновенным ходом жизни становится скучно уже через десять минут, от чего ноги сами уводят меня в сторону ближайшего моста. За сегодня я, наверное, прошла более десяти миль, по крайней мере ноги ноют, словно это действительно так. Во время затянувшейся прогулки, мой истинно непостоянный друг «везение» решил покинуть меня, начался ливень. И было бы не плохо, если бы тучи, собравшиеся в Лондонском небе, выпустили пару предупредительных капель, дабы люди, вышедшие без зонтов в этот непогожий день, успели спрятаться под навесом у какого-нибудь магазинчика. Но дождь был беспощаден, с первых минут ощутила словно на меня выливают резко перевернутое бездонное ведро, полное ледяной жидкости. По пути, как жестоко судьба распорядилась, не было ничего, что могло бы послужить убежищем на время непогоды, поэтому, накрыв голову своим портфелем, я побежала вперёд. Сначала инстинктивно я оббегала лужи, стараясь наступать на ещё не залитые водой участки земли, но смачно окунув ногу по самую щиколотку, поняла, что спасения ждать неоткуда. Шлепая по тротуару промокшими ботинками, я наконец дошла до моста, под которым можно было переждать не на шутку разбушевавшуюся стихию.

Признаться честно, само явление, как резкий ливень, было удивительным. Никогда мне еще не доводилось встречать подобного, по обыкновению, а это слово для меня стало родным, дождик должен был сначала немного поморосить, а затем уж выпустить, так называемый, пар. Было что-то необычное в этом ливне, словно тучи пришли из места, полного волшебства. На все сто процентов я была уверена, что чувствую что-то будоражащее, волнительное, словно в этот самый момент должно, просто обязано произойти нечто прекрасное и необъяснимое.

Только вот ничего не случилось. С волос моих стекала ручьями вода, и даже юбка умудрилась намокнуть под пальто. В портфеле же все тетради были в том состоянии, в каком находятся утопленники, хоть сравнение и жуткое. Размытые чернила говорили мне лишь одно: все придется переделывать. Жалобно заскулив от досады, я положила портфель боком на землю там, где посуше, и уселась на него же, подобрав ноги поближе к себе. Нужно было дождаться окончания дождя.

Время — самая странная вещь на свете. Оно ускользает как призрак, когда так тебе необходимо, и будто бы стоит на месте, когда ты желаешь, чтобы оно побыстрее прошло. Самым нелепым занятием, что мне пришло в голову, дабы хоть чем-то себя развлечь, стало отсчитывание секунд, как казалось мне верных. Только вот откуда мне знать слишком быстро я считаю, или же наоборот медленно, любая скорость мне казалась правильной. Секунды в таком виде то становились короче, то наоборот, а потом складывались в минуты разной длинны. Я могла бы поглядывать на часы, однако их у меня не было с собой.

Дождь закончился примерно через моих пятнадцать минут, возможно их было шестнадцать, а может и тринадцать. Теперь уже не важным становится то, что прошло, ведь оно ни за что не повторится во второй раз. Я слышала как несколько капель, упав в лужу, звонко пропели на весь тоннель, образованный двумя быками. Оглядевшись по сторонам, мокрая насквозь, я направилась к выходу противоположному от места с которого зашла под мост. Никогда бы не подумала, что в Лондоне есть настолько широкие и темные внутри мосты. По коже пробежал табун мурашек, раздавались то тут, то там звуки падающих капель, где-то я умудрилась наступить и без того промокшей ногой в лужу, но рвения к свету, видневшемуся недалеко впереди, это не убавило. Возможно я перешла на бег, испугавшись очередного шороха позади, но в скором времени свет стал настолько ярким, что пришлось прищурить глаза.