Где живут чудовища (СИ)

========== Пролог ==========

Энди Хантер, посланник бургомистра Хью Уилбера, спрыгнул с коня прямо в лужу, которую не заметил в темноте, и с силой забарабанил в запертые ворота постоялого двора. Если бы не дождь, который превратил дорогу в непролазную грязь и спутал все его планы, он бы еще до сумерек добрался до Глостера, заночевал бы в объятиях какой-нибудь красотки на пуховой перине в самой дорогой гостинице, а с утра продолжил бы путь до деревеньки Флетбери, являвшейся конечной его целью. Что ни говори, а комфорт он любил при его-то работе. Но теперь выбирать не приходилось.

Скрипнула дверь и недовольный голос зычно гаркнул с порога:

— Кого принесла нелегкая в такой час?

— Посланник бургомистра, — крикнул в ответ Энди.

— Бумага на сей счет имеется?

— Имеется. Как же без этого?

Энди стянул кожаную перчатку с руки и полез за пазуху, чтобы извлечь сложенный вчетверо лист бумаги с гербовой королевской печатью, в которой было прописано, что он, Энди Хантер, — борец с любой нечистью, которая может завестись в королевстве, и ему следует оказывать всякое и всяческое содействие. Он редко извлекал королевский приказ на свет божий, только тогда, когда требовали, как, например, сейчас. Не злоупотреблял своим особым статусом. За гостиницы платил исправно из заработанного за честно выполненную работу, впрочем, и за хорошую кухню тоже. Но уж если вдруг потребовали предъявить бумагу, то тогда будьте любезны обеспечить его всем необходимым и обслужить по высшему разряду.

Слышно было, как зашлепали босые ноги по лужам, явно не хозяин постоялого двора заспешил к Энди, а затем заскрипел отодвигаемый засов на воротах.

— Покаж бумагу, — из-за ворот появилась вихрастая голова парнишки лет пятнадцати.

— Ты читать-то хоть умеешь? — усмехнулся Энди.

— Не боись, разберу, что там прописано, — надулся паренек, протискиваясь в образовавшуюся щель к Хантеру. Он держал в руках свечу, чтобы взглянуть на королевский приказ.

— Дождь идет, — проворчал недовольно Энди, не торопясь предъявлять документ. — Намокнет, чернила поплывут.

— Следуй за мной, — согласно кивнул парнишка, беря под уздцы коня, нетерпеливо переступающего с ноги на ногу. Как было ему приказано, он убедился, что за воротами, кроме посланника бургомистра, никого больше нет, мало ли кто шастает по ночам, поэтому его спокойно можно пустить в дом, не опасаясь ни за жизнь, ни за здоровье хозяев и постояльцев.

Ни одно окно длинного одноэтажного здания постоялого двора, обвитого плющом до самой крыши, не светилось, и только из-под двери пробивалась узкая полоска света.

Задержавшись на крыльце, Энди удостоверился, что и его коню тоже предложат место в стойле и охапку душистого клевера. После этого он стянул с себя дождевик и с силой стряхнул с него дождевую воду.

«Неплохо было бы, чтобы камин был разложен, тогда хотя бы оставалась надежда, что обувь и одежда просохнут до утра», — подумал Энди, тяжело вздохнув. Угораздило бургомистру отправить его с важным заданием в дальнюю часть округа в такую мерзкую погоду. Совершенно не хотелось натягивать на себя поутру снова все мокрое. Конечно, можно было бы перетерпеть — до Флетбери оставалось не более суток пути, а вот в Глостере теперь он задерживаться не станет, а просто объедет его стороной…

— Ужинать будете? — рыкнул хозяин постоялого двора. Его голос полностью соответствовал внешнему облику — высокий, широкоплечий, с лицом, словно вырубленным мастером из цельного куска камня, но потом передумавшим довести свое творение до совершенства.

— Буду, — ответил Энди, хотя до этого совершенно не собирался этого делать. Но в тепле на удивление уютного обеденного зала, освещенного в поздний час лишь несколькими свечами, почувствовал, насколько голоден. А еще совсем недавно, сидя на осторожно ступающем по раскисшей дороге коне, он мечтал лишь о сухой постели и чистом белье. В другое время тот быстрее ветра домчал бы его из цитадели до Глостера — был нетерпелив и скор, под стать своему хозяину. Но шедший без перерыва вторые сутки дождь и его планы нарушил — резвому животному приходилось плестись со скоростью улитки, опасаясь за свои копыта и шею седока. И никакие удары кнута по его бокам не смогли бы заставить его двигаться быстрее.

— Ребекка! — рявкнул хозяин, приоткрыв дверь, ведущую куда-то во внутренние помещения.

Энди подсел поближе к еще не погасшему очагу, чтобы хоть немного обсохнуть. Миловидная полнотелая хозяйка появилась довольно быстро. Она выставила перед ним кувшин с домашним элем, миску с хлебом и горшок, накрытый крышкой, с каким-то варевом.

— Извините, — произнесла она виновато, — это все, что осталось от ужина. Мы не ждали гостей так поздно.

— Непогода, — многозначительно ответил Энди, беря в руки солидный кусок хлеба и снимая крышку с горшка. — Тушеное мясо с овощами! — воскликнул он непроизвольно.

Женщина довольно улыбнулась, что угодила гостю, и кивнула в ответ.

— Иди к себе, — хозяин оттер жену от стола, за которым сидел Хантер. Даже когда он говорил негромко, голос его звучал весьма грозно, с таким лучше не спорить и не вступать в перепалку.

— И что понадобилось посланнику бургомистра в нашей глуши? — хозяин, сев напротив Энди, выразительно посмотрел на него из-под кустистых бровей.

— Не секрет, — пожал плечам Энди, продолжая с аппетитом поглощать содержимое горшка. Он сейчас съест принесенный ужин, пока тот не остыл, а потом за элем обязательно побеседует с хозяином. — В округе произошло несколько странных убийств, — добавил он, жуя мясо.

— И что в них странного?

Теперь пожал плечами хозяин. Уже месяц от Флетбери до цитадели Уилбер лихорадило округ, а бургомистр только сейчас соизволил отправить своего посланника разобраться с этим делом. Отцы и мужья опасались за жизни своих дочерей и жен, не отпускали их за порог без сопровождения, но, поговаривали, что и этого стало уже мало.

Энди не спешил с ответом — это ему должен был рассказать хозяин постоялого двора, что в убийствах было странного. Хантеру было известно, впрочем, и не только ему одному, что женщины, носящие платья с зелеными рукавами, подвергались насилию довольно часто. Но напасть на девушку, одетую в красный плащ или красную шапку, символы чистоты и невинности, мог только последний негодяй или… Энди не хотелось думать о худшем.

— Это оборотень? — спросил хозяин, не выдержавший игры «в молчанку».

Энди, не торопясь, налил себе в кружку эля из кувшина — вот теперь можно и поговорить.

— Не уверен, — ответил он и сделал большой глоток. На удивление пенный напиток оказался весьма неплох. — И бургомистр не уверен.

Хантер не лгал — выводы делать рано, хотя все говорило, нет, пожалуй, кричало, что в окрестностях деревушки Флетбери свирепствовал молодой неопытный оборотень. До тех пор, пока он не поговорит со свидетелями, не увидит тела девушек… Хотя вряд ли ему разрешат проводить эксгумацию. Но с другой стороны, только по характеру нанесенных ран, ставших причиной смерти, он смог бы достоверно определить, кто был убийцей — человек или тварь. Придется снова и снова опрашивать свидетелей — другого выхода он не видел. И если выяснится, что это был все же человек, то дело смело можно возвращать доблестным полицейским, а вот если орудовал оборотень, то тогда ему придется выйти на тропу войны с ним. Энди снова отхлебнул из кружки эля. Только непонятно, зачем твари это надо? Что он хочет доказать? Что люди посягнули на его территорию? Вряд ли… Деревня Флетбери стоит на своем месте не одну сотню лет. Или он хочет выжить людей с насиженного места? Глупости… Не удастся ему этого сделать. Правда, некоторые, побросав дома, все же переселились поближе к Глостеру в надежде, что городские стены смогут их защитить, будь то человек или зверь. Да и Энди Хантер призван остановить распоясавшуюся тварь, чтобы снова принести в эти места спокойствие.

— Ситлин Беннетт была просто святая, — вздохнул хозяин. — Как впрочем, и ее сестра Этки. Конечно, что говорить, девушки из небогатой семьи, но любой в округе посчитал бы за честь взять их в жены даже с маленьким приданным. После смерти сестер их отец, господин Беннетт, слег, хотя сильный был мужчина, а мать девушек лишилась рассудка и теперь бродит по окрестным лесам, пугая всех своими призывными завываниями к духам забрать ее бренное тело с этой грешной земли.