Начинка (СИ)

========== Глава 1. Злая ==========

Ничего в жизни не случается просто так. Каждый мелкий проблеск среди тысяч скучных будней — есть предупреждение. Предупреждение о том, что когда-нибудь, рано или поздно, человек разгадает тайну.

Для каждого приготовлена своя, особенная тайна. Однако не все осознают это. В момент, когда смерть забирает их души — будь то вечно чистые или осквернённые настолько, что не видно ничего, кроме тьмы — может создаться ощущение незавершённости. Но разве смерть — это не конец?

Она не была какой-то особенной. Всего лишь никчёмной шестнадцатилетней девчонкой с ужасной репутацией, но со странными, порой пугающими её же саму мыслями.

До той ночи, когда всё случилось, Кира проводила свой день точно так же, как и предыдущий. Как и все предыдущие. Так что абсолютно никто не мог знать заранее о том, что какой-то глупый сон способен разрушить всю её жизнь.

Но жила ли она раньше вообще?

Несомненно, люди, после череды шокирующих событий, всегда с какой-то тоской вспоминают о своём прошлом, которое теперь ни на секунду не могло казаться интересным. Во многом поведение и привычки их схожи. Так только говорят — отдельная личность с индивидуальными качествами —, но то очередной способ превознести себя же, не более.

— Митчелл! — скрипучий голос преподавателя по истории ужасно не вовремя отвлёк её от размышлений. В последнее время все так и норовят прицепиться к девушке, словно чувствуют её нежелание быть на одной волне с этим миром. — К доске!

Они все пытаются придать бессмысленным вещам важность. Но проблема в том, что ничего не важно. Вокруг напускная серьёзность. История… Зачем она? Сотни поколений умирают, но ничего особого не меняется, кроме развития технологий и норм. Как же мерзко.

— Не думаю, что это хорошая идея, — спустя несколько секунд тихо проговорила рыжеволосая и мрачно ухмыльнулась. Где-то позади послышались смешки, которые выражали одобрение, но Кире было всегда всё равно на чужое мнение: будь то плохое или хорошее. Есть только её взгляды, которые никто и никогда не поймёт до конца хорошо, как она сама. В каком-то смысле, это было признаком эгоизма. Иные же обзывали ученицу примитивным словом “пофигистка”. Чем дольше живёт человечество, тем страннее у них определения.

— Что ты хочешь этим сказать? — поправляя свой туго закрученный пучок из седых, почти как пепел, волос, миссис Гроул с лёгкой надменностью покосилась сначала на имя избранницы в журнале, а затем обратила свой взор бесцветных глаз уже на неё саму. — Я знаю, что ты читала заданный параграф, Кира. Но ты уже вот вторую неделю ничего не говоришь по теме. Неужели и в этот раз я не получу от тебя того, чего хочу?

«Не получу от тебя того, чего хочу«… Где-то она уже слышала эти слова. Когда-то… давно.

— Прошу меня простить, миссис Гроул, — без намёка на раскаяние ответила Кира и обвела беглым взглядом класс: солнечные лучи так и давали намёк на скорое лето, но девушку этот желтоватый цвет откровенно раздражал и заставлял хотеть забраться подальше в угол, в тень. — Дело в том, что я не очень хорошо чувствую себя. Мне… действительно в последнее время самой не удаётся понять, почему я так пренебрежительно отношусь к учёбе. Вероятно, это лето так влияет на меня. - Ох, знали бы окружающие, с каким тяжёлым трудом ей удалось выдавить из себя улыбку, которая более менее походила на виноватую. Притворяться, по правде говоря, легко, но желание наплевать на всех и всё иногда бывало сильнее. - Ну, вы понимаете… хочется поскорее каникул, поехать куда-нибудь отдыхать. Я не стану возражать, если вы поставите мне прочерк заместо оценки. Я заслужила это.

Кире было прекрасно известно, что миссис Гроул так ни разу и не осмелилась испортить безупречные «отлично» одной из своих любимых учениц. Ах, знала бы эта бедная женщина, как предмет её восхищений презирает этот мир.

Тишина в классе, возникшая в результате растерянности учеников и смущения учительницы, вовсе не напрягала Митчелл. Она терпеливо сидела и продолжала глядеть на женщину.

Та, в свою очередь, не могла дольше пяти секунд выдержать взгляд рыжеволосой, и её глаза то и дело фокусировались то на сжатой в своих толстых пальцах ручке, то на углу парты Киры, где покоился закрытый, в отличие от других, учебник по истории и дневник: да, кажется, никто не понимал причину, по которой причине она купила именно его. Ведь разве на абсолютно белом фоне ядовито-чёрное пятно в середине может вызвать симпатию?

Конечно нет.

— Что ж… — кашлянув, чтобы как-то избавиться от неловкости, учительница поджала тонкие губы, давно не имеющие определённых контуров, и кивнула: — Я понимаю, Кира. Ученики часто забывают про важность получения образования перед каникулами. Быть может, тебе стоит пойти домой и собраться с мыслями? — Едва слышный возмущённый шёпот так и норовил перейти во что-то большое. Правда, такого никогда не случалось, и в этот раз нет причины ждать иного. — К тому же у тебя это — последний урок.

Неужели миссис Гроул поверила её лжи? Странно, как порой люди легко ведутся… Нет, по собственному желанию принимают услышанное за правду. Кира всего лишь исполнила её просьбу — дала то, чего женщина хотела. В предыдущие разы от девушки мало что можно было добиться, и, нет сомнений, это пугало учительницу. Трудный ребёнок с собственными проблемами в голове — как-то именно так ёё прозвала Гроул, на что ученица лишь сухо улыбнулась, ещё больше встревожив женщину. И вот, наконец сегодня оправдания, которые наверняка мысленно уже успела напридумать себе Гроул, стали явью. Ничего интересного.

Кира уже жалела, что всего лишь через две недели сжалилась над одним из учителей. Теперь все будут относиться к ней с пустым пониманием. Уж миссис Гроул постарается передать слова скатившейся ученицы всем своим коллегам, не позабыв немного видоизменить и прибавить каплю трагичности.

— Да, вы правы. Мне… действительно не помешает сейчас пойти домой.

Учтиво кивнув в знак прощания и одновременно благодарности, хотя ни то, ни другое она делать не хотела, Кира неспешно поднялась и под прицелом пары глаз всего класса осторожно положила все свои школьные принадлежности в простой кожаный чёрный рюкзак. Начинать сию же минуту наспех всё делать и бегом покидать класс было не в стиле того несчастного состояния девушки, которое ей только удалось внушить.

— До свидания.

— Да… — как-то грустно ответила женщина, наблюдая за тем, как Митчелл, ни разу не заговорив и не попрощавшись ни с одним из одноклассников, прошла к выходу. — До свидания.

«Неужели у неё совсем нет друзей?» - увы, на этот вопрос ответ и так был уже давно дан. Всё, что оставалось миссис Гроул — свыкнуться со странностями этой ученицы и продолжить урок.

***

Воздух. О, его свежесть прекрасна, и слабый намёк на радость помог девушке хотя бы на некоторое время отвлечься от мрачных мыслей, преследующих её вот уже несколько лет.

Вообще, она забыла, когда в последний раз искренне улыбалась или смеялась. Без иронии, сарказма злорадства или холода. Эти компоненты были её спутниками уже много времени, а отречься от них не предоставлялось возможности. Да и смысл отсутствовал.

Этот район Лондона мало когда бывает многолюден, но сегодня люди встречались ей чаще: раздражённые и уставшие, они спешили на обед в родной дом, и девчонка на пути служила очередным напоминаем о работе. Ученица — сразу ясно по клетчатой юбке и гольфах. Школа — это труд. Труд — это работа. Всё взаимосвязано.

— Отойди! — не слишком вежливо гаркнул один из этих неприятных типов и одной рукой оттолкнул рыжеволосую в сторону, словно та была надоедливым мусором.

Кира едва не врезалась в столб, благо, успела притормозить сама. Прохожие бывают разные, но этот, видимо, настолько погряз в своих бедах, что мечтает выставить виноватым всё вокруг, включая Киру. Она знала, что он нарывается на скандал с любым — только бы выплеснуть все свои эмоции. Иначе бы не стал тормозить, словно ждал, когда девушка догонит его и возмущённо обвинит его в невежестве. Но, увы, в ней не имелась страсть к скандалам. Жива — хорошо. Не ушиблась? Отлично.