Академия Магических исследованиий (СИ)

Академия Магических исследованиий

Часть первая. Глава — Встреча.

Луна какая! Так и манит, сесть на метлу и прочь — в густую ночь…

Встреча.

Эх, теперь бы сесть на метлу, да пуститься во все тяжкие. Почему я не ведьма? И ведь к магическому дару есть все предпосылки, а что с ними делать, я понятия не имею. Слышала от бабушки, что последняя ведьма из нашего рода оборвала на себе дар, решила не передавать знания и унесла их с собой. Теперь, если в нашем роду и рождаются отмеченные девочки, воспользоваться даром не могут. Нам неведомо, как освободить энергию, которая бьёт ключом, оставаясь запечатанной глубоко внутри. Ведьмовское бессилие отразилось на моём характере — я понятия не имею, как выжить в этом непростом мире. Слабость духа оставляет меня на «обочине», и я терпеливо наблюдаю всеобщее счастье, к которому мне не позволяют прикоснуться сильные, уверенные в себе особи. Да, именно особи, потому что я вижу, как с инстинктами зверя они набрасываются на добычу, отвоёвывая право на лучший кусок. Это ужасно, но такова жизнь. Наверное, я бы тоже боролась за своё место под солнцем, но мне не дано шагать в ногу со временем — я другая и мне предстоит узнать, на что я способна.

Как не крути, последняя ведьма из нашего рода была не права — нельзя обрывать нить там, где она должна быть гладкой, узелки откроются, как их не прячь и люди почувствуют, что ты не с ними, что ты презираешь их мелкие желания, что ты наблюдаешь, как они расправляются с добычей. Ты не с ними, значит, против них.

Сидя в сквере на скамейке, я подставила лицо под солнечные, по-весеннему нежные лучи, и мечтала о метле. Да, как бы смешно это не прозвучало. Душа томится, рвётся и зовёт куда-то. Но, что я могу? Разве только съесть что-нибудь сладкое, чтобы хоть чем-то компенсировать депрессивное настроение. Так я и сделала — отправилась в ближайшее кафе-кондитерскую «Опера».

— Пирожное «Восторг», — попросила я молодую девушку в кружевном переднике за прилавком в кафе-кондитерской «Опера». Она мило улыбнулась, взяла металлические щипцы и стала аккуратно укладывать пирожное на белую тарелочку.

Вот она живёт, работает в кафе, улыбается приветливо и счастлива по всему. После работы её встретит среднестатистический парень на среднестатистическом автомобиле, и они поедут к нему домой, или отправятся в гости, всё равно. Через год они поженятся и проживут вместе до последнего вздоха. Ей больше ничего не надо от жизни.

«Мне бы научиться так, жить — просто и не напрягаясь», — с завистью подумала я.

— Кофе? — предложила девушка и поставила передо мной тарелочку с пирожным.

— Нет, спасибо.

Платить двести пятьдесят рублей на крохотную чашечку кофе у меня нет ни малейшего желания. На зарплату провинциальной актрисы особенно не разгуляешься — сто двадцать рублей за пирожное это уже катастрофа для моего кошелька.

В кондитерской сегодня пусто, тихо и уютно. Музыка фоном, ненавязчивая. То, что мне теперь надо. Не люблю массовое скопление людей, чувствую себя скверно в толпе. Оставаясь в тени, мне проще выжить в этом непростом мире.

Молодой человек прошёл мимо окон кафе и, встретившись со мной взглядом, улыбнулся. Приятно. Что нужно человеку для счастья? Тепло, щедрость солнечных лучей и улыбки прохожих.

Если бы мне этого было достаточно.

Пирожное не в моём вкусе, но большей радости я себе не могу позволить. Я вышла из кафе и решила вернуться в сквер. Сидеть дома в погожий день, это кощунство, а больше мне пойти некуда. Грустно сознавать, но у меня нет друзей. Общение сводится к обмену новостями в театре с коллегами.

Солнышко такое тёплое, ласковое. Мне нравится весна — запахи, звуки, трепет в душе, смятение, предчувствие чего-то необыкновенного и мысли. Мыслей миллион и все звучат примерно так «Почему так, а не иначе? Что я делаю не так?» Если бы театр был благосклонен ко мне, может, тогда я бы имела возможность освобождаться от лишней энергии, которая рвёт меня изнутри. Раньше так и было — высвобождение помогало, но теперь всё изменилось, и я оказалась практически не у дел.

Что есть счастье для актрисы? — роли, признание, зрительские симпатии, вдохновение. Но, так случилось, что моё «счастье» осталось в прошлом, хоть мне всего тридцать лет. Я словно отработанный материал, который отправили на «полку» до лучших времён: хорошо, что не выбросили.

Театр — живой организм и всё имеет значение, но главным был и остаётся режиссёр. Можно сказать, что режиссёр это «голова творческого организма». Так вот, наш театр вот уже третий год, как «обезглавлен». Директор обещает, что в скором времени всё вернётся на круги своя, дескать, ищут подходящую кандидатуру, но, что-то поиски затянулись. Я согласна подождать, только знать бы, чего ждать. Какие перемены грядут? А время, это чёртово время, бежит, торопится куда-то. Вот уже весна. Конец театрального сезона, а я бездействую, что называется «сижу на запасной скамейке». Актриса не может ждать, ей нужны роли здесь и сейчас, иначе будет поздно.

— Хороший день. Солнечный и тёплый.

Молодой человек сел рядом на скамейку и бесцеремонно затеял разговор.

— Да, весна, — согласилась я. Ответила из вежливости. Мне не нравится ставить людей в неловкое положение. Собственно, что случится, если я отвечу человеку? Только бы этот молодой человек не вздумал знакомиться со мной. Случайные встречи, случайные связи — это не для меня.

— Время хорошее, плодотворное, — не унимается молодой человек.

Я окинула незнакомца взглядом, и отметила, что нельзя так небрежно относиться к себе. Эта одежда… и волосы длинные и неухоженные. Если отрастил локоны, так ухаживай за ними, хоть изредка. Парень симпатичный и если его привести в надлежащий вид…

— «Вы судите по костюму?»

— Что? — не поняла я.

— «Никогда не делайте этого. Вы можете ошибиться и весьма крупно».

Ах, вот оно что? Да, я поняла.

— Цитируете Булгакова? Вам он нравится? — поинтересовалась я. Если он готов говорить о моём любимом писателе, то я согласна задержаться.

— Местами, — ответил незнакомец. — А вы, как относитесь к этому писателю?

— В сотый раз перечитываю роман «Мастер и Маргарита», — призналась я.

— «Что нужно этой женщине, в глазах которой горел какой-то непонятный огонёчек, что нужно было этой, чуть косящей на один глаз ведьме?»

Я, конечно, понимаю, что он цитирует Булгакова, но назвать меня ведьмой и намекнуть на косоглазие (это и есть моя ведьмовская отметина), которое, кстати, никто и никогда не замечал — неслыханная дерзость. Мне расхотелось говорить с незнакомцем. Я поднялась со скамейки и зашагала прочь от бесцеремонного наглеца.

— Постойте, может, я тот в ком вы нуждаетесь?

Он шутит? Себе бы лучше помог.

— Дело ваше, — услышала я вослед.

Конечно, моё. С чего он вообще решил, что я нуждаюсь в помощи. Неужели, мои страдания так очевидны? Значит, и в театре все замечают, что я переживаю из-за несправедливого отношения ко мне. Конечно, когда человек счастлив, у него глаза светятся радостью, а тут, ни веселья, ни радости, одни расстройства.

— Если передумаете, зовите.

Он издевается? Нет, пора вернуться домой, иначе мне не отвязаться от назойливого ухажёра.

Мой дом — моя крепость. Я живу одна, и подруг у меня в этом городе нет. В театре не бывает друзей, только коллеги и из них большей частью твои враги. Мои друзья остались в родном городке. Там мама и там мои сёстры. Вот так и живу, а по сути, бездарно прожигаю дни. Время уходит, а я не двигаюсь, словно застыла, или время остановилось. Даже замуж не вышла. Неужели, больше ничего хорошего со мной не случится? Череда бездарных дней, месяцев, а потом и лет?

Жизнь человека можно определить тремя днями — вчера, которое уже не имеет значения, завтра, которое, кстати, может и не наступить и сегодня. «Сегодня» самый важный день, потому что нужно всё успеть. Но, как действовать, если твоя жизнь зависит не от тебя. Я негодую, когда читаю строки типа, «человек сам себе хозяин». Я вас умоляю, человек заложник обстоятельств. Кто-то решает за тебя кем тебе быть, что ты будешь есть, и что ты будешь носить. Только в мечтах мы едим здоровую пищу, занимаемся любимым делом и надеваем дорогие наряды. Конечно, есть люди, которым выпало великое счастье жить на своё усмотрение, но их так мало и они такие надменные. Вот они и твердят, что человек сам себе хозяин и осуждают «неудачников» поневоле.