Волк (СИ)

========== 1 часть ==========

Рано-утром, еще до того, как Эмилия проснулась, ее отец тихо выскользнул из дома и отправился на охоту. Открыв глаза, девушка уже знала, что до позднего вечера, а то и до завтра, она будет дома совершенно одна, поэтому не очень спешила вылезать из кровати.

Домашних дел было по горло, а делать что-то не хотелось категорически. Тем более, прекраснейшая погода и поющие птички за окном совершенно не располагали к труду. Хотелось взять плед, книгу и уйти куда-то, чтобы сидеть, слушать звуки природы и наслаждаться чтением. Нет, в такую погоду совершенно невозможно работать физически.

Эмилия вместе с отцом жила на окраине города, куда редко доезжали машины и еще реже приходили простые прохожие. Сюда ездили только когда нужна была помощь ветеринара, коим являлся ее отец.

Им обоим нравилось то, что здесь можно завести несколько кур, поросенка или даже корову, но при этом город был под боком и если-что — десять минут на машине и ты в цивилизации.

Как раз этих самых кур, поросенка и корову Эмилия сейчас и должна бы покормить.

Нехотя девушка поднялась с кровати и потащилась в ванную, чтобы понять, что бойлер опять сломался и горячей воды не видать до возвращения папы. Поёживаясь, Эмилия все же приняла холодный душ, благо на улице тепло. Затем полезла в сарай за кормом курам и поросенку. Как всегда стукнулась лбом о низкий дверной косяк.

Она уже успела покормить всех, кроме коровы, и как-раз тащила к стойлу огромный пучок свежей травы, когда внезапно калитка распахнулась. От неожиданности трава посыпалась на землю.

К своему удивлению, Эмилия увидела отца. Он быстрым шагом шел, нет, почти бежал, к ней. «Калитку не запер» — пронеслось в голове девушки. А потом она заметила, что на руках папа что-то держит. Вернее, кого-то.

Мужчина бережно нес матерого, наверняка весившего под 60 килограмм, рыжего с подпалинами волка. То, что это не собака, Эмилия поняла сразу же — не даром же росла под самим лесом. Еще в три года она уже умела различать не только самих зверей, но и находила и безошибочно определяла следы любого животного. Да и таких огромных собак еще поискать надо. Хотя и волки такими большими редко вырастают.

Волк тяжело дышал открытой пастью. На его шее, животе и задней лапе виднелись глубокие кровоточащие раны. К горлу Эмилия подкатила волна тошноты, когда она увидела, как из раны на брюхе при каждом вздохе показываются кишки. Животное было еще в сознании и смотрело на отца с опасением, пытаясь скалить клыки. Желтые глаза светились яростью. Не смотря на жуткие раны, он был готов дорого продать свою жизнь.

— Потерпи, хороший, еще немного, — бормотал отец, не обращая внимания на жуткий оскал. — Не стой столбом, Эми! Помоги мне занести его в дом!

Девушка словно очнулась. Она бросилась к дому, придержала дверь, пропуская отца. А затем ринулась готовить операционный стол. Не раз сюда привозили сбитых собак и пострадавших в собачьих клыках кошек. Что делать Эмилия знала очень хорошо.

Папа бережно уложил волка на металлическую поверхность стола и помчался мыть руки. Тем временем Эмилия набралась смелости и все-же подошла к зверю с капельницей. Молясь, чтобы у волков вены были расположены как у собак, она втравила катетер. Промах. Со второй попытки вена все-же нашлась. Снотворное потекло по трубке. Желтые глаза постепенно закрылись.

Вернулся отец. На нем уже был халат, а в руках — бритва.

— Ты зашьешь рану на шее, — коротко скомандовал отец, принимаясь сбривать густую шерсть, что перекрывала доступ к ране на брюхе.

— Но я же никогда этого не делала!

— Ты сто раз видела, как это делал я, справишься, — в руках отца появился расширитель и щипцы. — Вперед! Он долго не протянет!

Эмилия бросилась к умывальнику. Руки тряслись.

Когда она вернулась, то шерсть на шее тоже была сбрита. Отец ковырялся во внутренностях волка.

Когда все закончилось, Эмилия никак не могла понять, как умудрялась попадать иголкой куда надо. Руки до и после операции ужасно дрожали.

К счастью, на шее была задета всего одна вена и зашить ее не составило труда, как и стянуть швами края раны.

К слову, раны были не просто жуткими. Таких Эмилия видеть еще не приходилось. Волка словно долго и упорно жевали. Кожа по краям укусов была истерзана и висела кусками. На лапе и вовсе был выдран кусок мышцы. Папа еще сказал, что он вряд-ли сможет нормально ходить.

Эмилия опять мыла руки и словно в трансе наблюдала, как кровь стекает в слив раковины. Она смогла, она не подвела отца. Только бы волк выжил! Иначе все зря.

Тем временем папа вводил волку в капельницу антибиотики, противостолбнячные и витамины. Дыхание животного стало заметно ровнее.

— Где ты его нашел? — наконец поинтересовалась Эмилия, когда отец и сам смыл кровь и снял халат.

— Я шел по следу оленя, а потом понял, что там есть и волчьи следы. Хотел уже бросить — не отбирать же у волка добычу, — но тут услышал что-то. Словно плач. Даже подумал, что это человек. Но когда пошел на звук, то нашел его. Лежал в луже крови, а вокруг клочья шерсти и следы еще как минимум троих волков. Видимо, он на чужую территорию забрел и получил. Ну я его на руки и домой. Как только донес — понятия не имею. Пару раз думал уже, что не справлюсь, упаду с ним вместе. Но вот донес как-то, смог.

Рассказ был понятен. Но вот почему папа принес волка оставалось неясным. Он никогда не приносил из леса раненых животных, хоть иногда и находил таких. Он всегда говорил, что слабые и ранение — это способ выжить для более сильных и быстрых. Так устроена природа. Но вот этого красавца принес, хоть и едва справился.

Все еще дрожащими руками Эмилия собрала брошенную траву и наконец-то покормила бедную корову. Та на нее посмотрела так, словно осуждала. Девушка хотела погладить обиженную буренку по носу, но та неожиданно шарахнулась в сторону. Розовый нос двигался — корова явно принюхивалась.

Ну конечно же, одежда пахнет хищником! Еще бы не испугалась.

По дороге в свою комнату Эмилия еще раз заглянула в операционную. Отец все еще стоял возле волка и поглаживал его громадную голову. Никогда еще она не видела папу таким взволнованным.

Ночь Эмилия и отец провели посменно дежуря возле волка. Один раз он стал задыхаться и пришлось ему колоть бронхолитик. В остальном же ночь прошла спокойно.

На утро волк начал приходить в себя. Заметив Эмилию, он моментально оскалился и попытался рычать. Но тут же на его морде появилось что-то вроде гримасы боли — рана на шее давала о себе знать.

Девушка очень медленно встала и направилась к столу. Она должна бы позвать отца, но что-то мешало. Понимая, что животное может спокойно откусить ей руку и даже не заметить этого, Эмилия все-же шагнула ближе к столу и остановилась в метре от волка.

Они смотрели друг другу в глаза — желтые и карие. В голове девушки мелькнуло, что с дикими животными нельзя держать зрительный контакт — это для них призыв к нападению. Но все-же взгляда не отвела. Волк даже не моргал.

Она сделала еще пол-шажочка. Волк дернул ухом.

— Не бойся меня, — прошептала Эмилия. — Я не причиню тебе вреда, только проверю капельницу. Не убивай меня, пожалуйста.

На морде волка появилось странное выражение. Но девушка тут же одернула себя — какое еще выражение на морде у животного?!

Волк позволил проверить капельницу и даже стерпел поглаживание по мохнатому лбу.

— Такое впечатление, что ты все понимаешь, — продолжала говорить Эмилия. — Наверно, вы все-таки умнее, чем о вас говорят. И раз уж мы пошли на контакт, то будь добр — не вставай. Тебе нужно докапать лекарство, да и швы могут разойтись. А я пойду позову отца, он тебя осмотрит.

Выходя из операционной, Эмилия думала, как глупо было говорить с диким животным. Это ведь не дресированая собака, которая будет лежать смирно по команде.

Но вернувшись уже с отцом, она обнаружила, что волк не шелохнулся. Он все так же лежал на столе и следил глазами за капающим раствором.