Поймай, если сможешь

– Говорят, аппетит приходит во время еды. Стоит только начать. Ты прямо-таки побледнела вдруг.

– Не догадываешься почему?

– Все еще шокирована моим появлением, Элизабет? Естественно. Ты же не думала, что я отыщу тебя. Рассчитывала, что все уже в прошлом?

Решив не поддаваться на провокации, Элли сосредоточилась на салате. К ее удивлению, она прочувствовала вкус. «Какой же надо быть голодной, чтобы думать о еде в такой момент», – промелькнуло у нее в голове.

– Мне нравится. Очень вкусно, – вежливым тоном заметила Элизабет.

– Для голодного всякая пища вкусна.

– Предполагаю, ты привык к более изысканным блюдам, но мне этот салат и правда кажется очень вкусным. В твоем мире…

– Ты когда-то и сама была частью моего мира. Помнишь?

Он понизил голос и этим привлек внимание Элизабет. Элли положила вилку рядом со своей тарелкой и молча подняла на него глаза. За год, который она провела в качестве няни Арины, Николай не раз приглашал ее в самые дорогие рестораны в разных уголках мира. Они часто переезжали в принадлежащие ему дома, находящиеся в Нью-Йорке, Риме и Монако. Вероника почти ни разу к ним не присоединилась, поскольку, будучи главным дизайнером одного европейского модного дома, сама постоянно путешествовала из страны в страну.

Элли стыдилась того, что радовалась отсутствию Вероники, как и тому, что Николай не скучал по жене. Для нее подобные поездки были чем-то из области грез. Все свое детство Элли провела в детских домах и могла только мечтать о роскошной жизни, которую вел Голицын.

Утверждение Николая, что она была частью его мира, задело ее, напомнив о робких надеждах, которые она когда-то питала. Он говорил так, будто она для него что-то значила, а не была только няней племянницы.

– Я для тебя была одним из твоих работников! Хотя мы, конечно, навсегда связаны благодаря Арине! – воскликнула Элли, боясь, что переполнявшие ее эмоции прорвутся наружу.

– Я к тебе хорошо относился. Разве нет? – Его голубые глаза сузились, внимательно наблюдая за ней.

– Да, хорошо. Но…

– Что?

Она едва не проговорилась и не сболтнула лишнего о его брате! Однако Элли хоть и с трудом, но взяла себя в руки. Ей надо помнить об Арине. Бедная девочка и так лишилась родителей, не нужно дополнительно омрачать ее жизнь воспоминаниями.

С грустью покачав головой, Элли решила снова сконцентрироваться на еде. Только вот салат уже не казался таким вкусным, голод прошел, а с ним и ее восторги по поводу заказанного блюда. К счастью, снова посерьезневший Николай не обратил внимания на то, что она перестала есть.

– Итак… ты все еще любишь детей? – спросил он, измельчая хлеб в заказанный им морковный суп.

– Конечно! – Элли мгновенно представила себе лицо Арины, когда она когда-то играла с ней, и сердце ее сжалось. – Расскажи мне, пожалуйста, что-нибудь еще об Арине. На кого она больше похожа? Какой у нее характер? Я столько раз пыталась представить себе ее…

– Она ужасно озорная. Всегда полна энергии. Однако бывают моменты, когда она уходит в себя. У нее такие же смоляные волосы, как у моего брата, и большие синие глаза. Уже многие мальчишки из класса воюют за ее внимание.

– Красавица, значит?

– Да… красавица!

На лице Николая появилась довольная улыбка, а в голосе зазвучали нескрываемые любовь и гордость. Элли была бесконечно тронута его тоном. Она всегда восхищалась отношением Николая к племяннице. Он всем сердцем любил девочку. Сколько бы мужчин согласились взять на себя ответственность за чужого ребенка, пусть даже родного брата? Одним этим поступком он доказал, что был хорошим человеком, несмотря на все свои недостатки.

Элли еще до того, как согласиться взять на себя заботу о племяннице, работала няней: сначала в семье доктора, а потом у двух адвокатов. Ею двигали любовь к детям и желание подарить им счастливое детство, которого сама была лишена. Работа приносила Элли удовольствие, однако потом Джеки уговорила ее пойти в колледж, чтобы учиться на психолога. Джеки знала тайную мечту сестры и посоветовала ей получить высшее образование, чтобы потом иметь возможность найти высокооплачиваемую работу. Конечно, Элли интересовали не деньги, а возможность в дальнейшем помогать людям.

Неожиданная смерть сестры заставила Элизабет вернуться к первой профессии. Когда они в больнице обсуждали с Николаем будущее только что родившейся племянницы, Элли, не колеблясь, приняла решение отказаться от продолжения учебы ради девочки. Она переехала к Николаю и полностью посвятила себя ребенку. Саша в тот момент был ужасно подавлен и предпочел уехать на некоторое время, чтобы развеяться.

Хотя обстоятельства их первой встречи с Николаем были трагическими, русский красавец уже тогда смог произвести на Элли неизгладимое впечатление. Она так и не смогла забыть его голубые глаза и полный тревоги взгляд в те тяжелые дни. Было видно, что он тоже переживал из-за смерти Джеки, но больше всего его беспокоила судьба малышки. Ведь, несмотря на свое высокое положение и богатство, вернуть ей мать он не мог. Элли уже к тому времени многому научилась в колледже и умела делать выводы о психическом состоянии человека, исходя из его поведения и выражения лица. Она видела, как волнуется Николай, хотя он старательно сдерживал свои чувства, пытаясь делать вид, что держит ситуацию под контролем. Чтобы понимать других и знать, когда нужно прийти на помощь, Элли и училась… ну и для и того, чтобы лучше понимать собственное поведение.

– Она была таким замечательным младенцем! – воскликнула Элли. – Я правда мечтаю о том, чтобы снова ее увидеть.

Она внезапно смутилась, но все-таки посмотрела на Николая. Когда их взгляды встретились, его губы, растянутые в широкой улыбке, вдруг сурово сжались, как будто он пожалел, что улыбнулся ей, и одернул себя.

– А ты не думала о том, чтобы завести своих собственных малышей? – спросил Николай угрюмо. – Не было подобных мыслей?

Она нахмурилась:

– Да… были, но… детям нужна крепкая семья. Так что сначала я должна найти верного и любящего человека. Пока мне рано думать о детях… Боюсь, это в любом случае произойдет не скоро. Сейчас у меня много других обязательств.

– Ты имеешь в виду – перед твоими клиентами?

– Да, можно и так сказать. – Элли сделала первый глоток вина и поставила бокал обратно на стол. – А ты? Ты не хочешь своих детей?

Она сама поразилась собственной смелости, когда задала ему этот вопрос, и сердце ее нервно заколотилось.

– По правде говоря, хотел бы. Арина приносит столько радости в мою жизнь, что я был бы не прочь, чтобы у нее появился братик или сестренка. Может быть, даже и сестренка, и братик. Но… как и ты… Сейчас у меня нет возможности заводить детей. А теперь давай все-таки поедим. Ладно?

Глава 4

Николай с нетерпением поглядывал в сторону входа в здание, где проходила запись телепрограммы с участием Элли. Он никак не мог поверить в то, что позволил ей уйти после ужина. Нельзя доверять этой женщине! Вот только что он мог по большому счету сделать? Похитить ее и насильно удерживать у себя в доме? Зачем ему проблемы с законом?

Трудно было не признать очевидное: он боялся, что Элли вновь исчезнет, поэтому на всякий случай отдал приказ охранникам установить за ней кругло суточную слежку. По сообщениям Ивана, Элли провела день так, как и планировала.

Донесения сотрудников звучали успокаивающе, но Николай все равно никак не мог избавиться от внутреннего напряжения. Он постоянно вспоминал тот день, когда случилась авария, и постепенно приходил к осознанию того, что и сам отчасти виноват в случившемся. Конечно, очень сложно признавать собственные ошибки, но тогда утром он действительно принял неверное решение, уйдя на работу.

Саша злоупотреблял спиртным, и именно из-за запаха алкоголя их разговор почти сразу перешел на повышенные тона. Брат требовал выдать ему больше денег, чтобы он смог повеселиться как следует и «залить свое горе». Его безразличие к Арине в очередной раз покоробило Николая. Казалось, что Саше наплевать не только на дочь, но и на всех, в том числе и на самого себя. После смерти Джеки он упорно занимался саморазрушением, и ничто не могло его остановить. Короче, у Николая было много причин выйти из себя в тот день.