Карибское пламя

Она повела дочь в библиотеку, где Верити бродила по большой комнате, вспоминая об отце. Как любил он сидеть здесь, в окружении любимых книг с привычной трубочкой во рту! Вдруг неожиданно Верити застыла на месте. Бросив короткий взгляд на кофейный столик работы Чиппендейла, она вдруг увидела на нем журнал. На обложке — портрет мужчины. Но не просто мужчины, а великолепного мужчины.

Два года назад во время дежурства ей пришлось делать экстренную операцию по удалению аппендикса. В операционной, когда она бросила первый взгляд на своего пациента, она почувствовала, как сильно забилось у нее сердце. В ней проснулось что-то первозданное, чисто женское, и это произошло только благодаря ему. Это был тот, кого она всегда ждала. Она старательно изучала каждый дюйм его лица, словно от этого зависела вся ее жизнь. Этот весьма краткий момент привел ее в ужас. После операции она передала больного в руки другого лечащего врача, не удосужившись даже поинтересоваться его именем. Она постоянно убеждала себя, что сама выдумала этого человека, что это лишь игра ее воображения. Но факт оставался фактом. Он возбудил в ней поистине животное чувство. Оно охватило ее внезапно, в одно мгновение. Она просто не знала, что же ей делать. Кроме того, логика бросала ей откровенный вызов. Разве достаточно одного взгляда на мужчину, чтобы полюбить его? Любовь для нее всегда означала… дружбу. Взаимное доверие. Верность. Постоянство. Как может возникнуть она с первого взгляда? Лучше, конечно, забыть о нем. Забыть то мгновение, когда это произошло. Но вот теперь снова перед ней то лицо, которое она не желала больше видеть. И вновь ею овладело старое, знакомое чувство. Дрожащими руками она взяла журнал, долго разглядывала фотографию.

— Я купила его, когда ты сообщила мне о своем намерении совершить круиз на судне Дэмона, — объяснила ей мать. — Какая красавица эта "Александрия", не находишь? Как я рада за Дэмона! Джоселин утверждает, что не может дождаться начала путешествия, когда судно выйдет в открытое море.

Но Верити почти не слышала голоса матери. Она все всматривалась в портрет капитана "Александрии". В последний раз она видела его, когда резала скальпелем его мускулистую плоть, стараясь не глядеть на его лицо, на голову, лежащую на зеленоватой больничной простыне… Чувствуя, как ее покидают силы, она перевела глаза на подпись под фотографией. "Капитан Грегори Пэрис Хардинг", — прочитала она. Вот этого человека она любит. Она вновь увидит его. Может, даже удастся с ним поговорить. От одной этой мысли у нее сильнее забилось сердце.

Наконец до ее сознания дошли слова матери. Она почувствовала, как у нее сжалось сердце. Джоселин! Выходит, она тоже будет на борту! От перспективы встречи с ней, пусть краткой, на одно мгновение она вся похолодела от ужаса. Она задрожала всем телом. Долгие годы черные, страшные воспоминания теснились в ее мозгу, и она всеми силами старалась их оттуда выбросить. Ей это удалось, осталось лишь зыбкое впечатление. Джоселин. Кровь. Вопли… и убийство.

Сделав глубокий вдох, она покачала головой. Нет, если на теплоходе будет Джоселин, то она никуда не поедет. Она вновь посмотрела на портрет Грега Хардинга, восхищаясь цветом его глаз, которые ей никогда не приходилось видеть открытыми. Кто мог подумать, что они у него янтарного цвета, такие красивые, полные огня? У нее стало сухо во рту, сердце бешено стучало, вызывая приятное головокружение. Но на сей раз ей нечего особенно опасаться. На сей раз она не позволит никаким вольным мыслям напутать ее. Она еще раз пристально посмотрела в глубокие тигриные глаза капитана, почувствовав, как все ее существо наполняется жизненной энергией Грегори. Будь что будет, но она обязательно должна его увидеть. Ну а если она столкнется там с Джоселин? Ну что же, придется перейти через этот мост, когда она приблизится к нему. Бог ей в помощь!

Глава 4

Флорида. Первый рейс

Джоселин Александер стояла перед туалетным столиком, слегка подрумянивая щеки. Из зеркала на нее глядела много пережившая в жизни женщина шестидесяти одного года. Всего неделю назад Молли Грэнджер, член их клуба по игре в бридж, весьма тактично предложила ей своего хирурга, мастера по пластическим операциям. Какая наглость! Джоселин, повернувшись боком, пришла к выводу, что костюм от Шанель ее молодит. Сизого цвета с голубой отделкой, он очень ей шел. Она приколола к нему брошь из мелких сапфиров в виде грозди, надела бриллиантовые сережки и решила, что готова. Оставалось только сбрызнуться духами — она предпочитала Кристиан Диор. Судно могло выйти в море в любой момент.

Расправив плечи, взяв в руки сумочку из серой кожи, Джоселин с гордым видом вышагивала по своим апартаментам, не обращая ровным счетом никакого внимания на кричащую роскошь вокруг нее. Она ведь собиралась совершить этот круиз не ради своего удовольствия, а чтобы выполнить уже давно откладываемую задачу. Весьма опасную…

Джефф Дойл пригубил бокал с шампанским "Мутон Ротшильд". Оно было отменно холодным и искрилось крохотными пузырьками. Стараясь держаться подальше от гогочущего стада лизоблюдов, окруживших Дэмона Александера, Джефф разглядывал великолепный, роскошный Большой салон, не пропуская ни одной детали. К порученной работе он всегда относился с дотошным усердием. "Нужно быть в любой момент готовым ко всему" — такой его лозунг окупался сторицей. Особенно если учесть характер его, Джеффа, работы.

Большой салон был высотой в две палубы, с площадкой для танцев, выложенной плитами итальянского мрамора, со старомодной сценой для оркестрантов, с громадными, впечатляющими канделябрами из небьющегося стекла, которые убирались в специальные полости под потолком и целиком закрывались передвижными панелями. На таком приспособлении настоял лично капитан из соображений безопасности на случай сильной качки. Большие полотна с изображением морских пейзажей украшали стены салона, и Джефф даже приметил среди них один оригинал самого Тёрнера. Он сразу определил его кисть, хотя сам был выходцем из рабочей среды. Какая жалость, подумал он, если его работодатель вдруг переключится на план "Андромеда". Только подумать, уничтожить всю эту красоту, все это великолепие… Ну да ладно. Джефф, опустошив бокал, потянулся за вторым, вспоминая о своем боссе.

Джо Кинг. Именно он первым оценил все разнообразие его талантов. Джо Кинг, встретив его у тюремных ворот, его, тридцатидвухлетнего, здорового, привлекательного, притягивающего к себе словно магнитом, предложил ему пристанище в своей обширной деловой империи. Джефф широко улыбнулся. И вот теперь он на дружеской ноге с прекрасными людьми, его каштановые волосы подстрижены в самом дорогом лондонском салоне, на нем роскошный, сшитый на заказ костюм. Интересно, что его спутники предпримут, узнай они, кто он такой и чем занимается? Иронично дернув губами, Джефф молча поприветствовал Дэмона Александера, находящегося от него всего в нескольких метрах.

— За "Александрию", — процедил сквозь зубы Джефф. — Либо она в скором времени будет только нашей, либо не будет ничьей…

Верити Фокс стояла посреди свой "скромной", на одного человека, каюты, широко раскрыв рот. Стены были задрапированы бархатом грубой выделки светло-голубого цвета, с серебристым узором, похожим на французские ирисы. Дымчато-серый ковер под ногами толщиной несколько дюймов. Длинные развевающиеся белые шелковые занавески закрывали окно, настоящее окно, а не иллюминатор, а ее кровать, хотя и называлась одиночной, на самом деле могла запросто вместить трех человек. В громадном помещении находились еще диван и пара стульев, письменный стол, стойка для напитков, телевизор, видеокамера и высокочастотный радиоприемник. Подойдя к двери из крепкого английского дуба, Верити провела рукой по ее шершавой поверхности. Все деревянные части на "Александрии" подверглись особой обработке специальным лаком, что делало их огнеустойчивыми. Как приятно сознавать, что ты находишься в таком изысканном уюте и тебе гарантирована абсолютная безопасность.