Мой милый Фото Граф!

— Вряд ли они повернут из-за нас одних, — Эмма засмеялась. — У тебя, наверное, очень влиятельная должность, если ты считаешь, что моряки послушаются твои команды. Тогда я действительно о тебе мало знаю.

Она была настолько близка к истине, что он даже немного испугался. Что ему было сказать? Как он мог ляпнуть такое?

— Я только имел в виду, что... в том случае, если возникнет какое-либо непредвиденное происшествие... — Нет, это никуда не годилось.

— В любом случае я не думаю, чтобы они это сделали, — сказала она, пожав плечами, и глаза у нее загорелись любопытством. — Но не беспокойся обо мне, думаю, что смогу вынести небольшое плавание по проливу. — Она толкнула его локтем. — Но если ты боишься морской болезни, то лучше нам отправиться другим путем

Он очень хотел, чтобы она пожалела о своих словах. Паром вскоре отправлялся из Пула, поэтому им надо было спешить, чтобы успеть на него.

Она отправилась первая, он — за ней. Ему пришлось вернуться назад в дом Джона, он едва успел покидать нужные вещи в старый чемодан, который нашел в шкафу. Брайс торопился. За какую-то минуту он успел зайти в другую комнату и позвонить домой, чтобы предупредить экономку в Шелдейл-хаусе о том, что он намеревается навестить дом. Он решил было попросить ее снять картины со стен, но потом подумал, что будет легче просто не приглашать Эмму домой, чем объяснять многочисленному персоналу его странную причуду.

Мрачное предчувствие сдавило ему грудь. Правила игры становились с каждым шагом все жестче, следовать им было все труднее. У него складывалось впечатление, что он делает вещи, непонятные ему самому. Словно был связан по рукам и ногам. Но отступать было поздно.

Эмме никогда еще не было так плохо. Небольшой паром энергично раскачивался на огромных волнах, белопенные волны разбивались о борт, грозя проглотить пассажиров, легкий морской ветер продувал насквозь, начиная от дверей каюты и заканчивая открытой палубой.

«Я думаю, что смогу вынести небольшое плавание по проливу». Она помнила свои слова и надеялась, что он забыл ее самодовольное заявление. Она не просто плохо себя чувствовала, она была уверена, что они-таки утонут в темном круговороте воды за бортом в что паром вот-вот пойдет ко дну.

— Послушай, а случайно не здесь перевернулся один паром в прошлом году, когда переплывал этот пролив? — спросила Эмма, удивляясь, как это она могла забыть такой громкий эпизод из новостей, когда они только собирались садиться на паром.

Девушка лежала на металлической скамейке, а Джон сидел рядом с ней. Другие пассажиры расположились примерно так же: одни лежали, очевидно чувствуя себя не лучше, чем Эмма, другие сидели рядом на железных скамьях парома.

Джон взглянул на нее и пожал плечами.

— Возможно. Ты знаешь, они крайне ненадежны, эти паромы. Нас с таким же успехом может прибить к лесосплаву.

Эмма застонала и перевернулась на другой бок.

— Я шучу, Эмма.

— Узнаю Джона, которого я знаю и люблю. — У нее перехватало дыхание, когда она поняла, какие слова произнесла. Спохватившись, она решила поправиться, надеясь, что он не расслышал слово «люблю». — Ты выбрал подходящее время для шуток. — Она слабо улыбнулась. — И правда, ты выглядишь так, словно ты на вершине успеха. Как тебе это удается?

Он пожал плечами.

— Полагаю, так на меня действует морской воздух. Я не понимаю, как можно жить в Лондоне. Если бы у меня была такая возможность, я бы туда не возвращался.

Эмма уловила странные нотки сожаления в его голосе. Неужели морской воздух так способен влиять на людей?

Паром качнуло, и Эмма судорожно глотнула.

Он положил руку ей на плечо.

— Мы тут в безопасности, поверь мне. Эти паромы плавают здесь годами, не волнуйся об этом. Давай подойдем к окну, взгляни на горизонт. Обычно это помогает от морской болезни.

— Но я хорошо себя чувствую... — Ее замутило, и ей пришлось замолчать.

— Может, что-нибудь принести? — спросил Джон. — Как насчет кока-колы? Я попробую найти немного крекеров.

Она слабо кивнула.

— Это было бы замечательно. Даже если ты принесешь кусочек хлеба.

Она заметила, какой твердой походкой он пошел по палубе. Как это он так быстро приспособился к этой безумной качке? Словно был опытным моряком.

Джон вернулся с пластиковым стаканом содовой и пакетом картофельных чипсов.

— Это единственное, что я сумел найти. — Он на мгновение улыбнулся, потом наклонился к ней и внимательно всмотрелся в ее лицо. — Ты плохо выглядишь.

«Мне и в самом деле плохо», — подумала она неожиданно для себя самой.

— Боюсь мне надо пойти в туалетную комнату на некоторое время, — сказала она, сделав глоток прохладной содовой. Ее попытка обмануть его не удалась. — Просто плеснуть холодной воды на лицо и руки... — Неожиданно для себя она замолчала и с неимоверным усилием поднялась со скамьи.

В мгновение ока он оказался рядом.

— Тебя проводить? — Он коснулся ее локтя.

— Нет, — быстро сказала она, — я скоро вернусь. — И поспешила в сторону туалета.

Она с трудом сдерживалась... Желудок Эммы бушевал.

Однако, когда она достигла туалетной комнаты, ей стало определенно лучше. Несколько раз глубоко вздохнув, Эмма посмотрела в зеркало. Ничего не скажешь, хороша, немногим лучше привидения. Холодная вода — единственное спасение. Она повернула кран и плеснула воды на лицо. Кажется, помогло. Эмма положила прохладные ладони на разгоряченный лоб, потом — на шею в глубоко вздохнула кажется, она с этим справится.

Когда она вернулась к Джону, он отдыхал и выглядел в сто раз лучше, чем она. «Счастливчик», — с завистью подумала Эмма. Было что-то трогательное в том, как он заботился о ней и как хорошо у него это получалось. Как будто он имел на это полное право. Она никогда не думала о себе как о женщине, которой нужен заботливый мужчина. Не чувствовала необходимости в этом. И до сих пор она не могла этого представить. Может, у нее просто не было на это времени? Как, должно быть, здорово, когда кто-то вовремя может о тебе позаботиться.

Она присела рядом с ним, и он поднялся.

— С тобой все в порядке? — спросил он поспешно.

— Все о’кей. — Она улыбнулась — в его голосе было столько тепла и заботы.

— Похоже, мы приближаемся к концу нашего маленького путешествия, — сказал он, прислонившись к металлической стене парома. — Кажется, я слышу крик чаек.

Девушка прислушалась. Где-то снаружи за дверями действительно слышались слабые вскрики чаек. Но самое главное, паром больше не качало так сильно.

— Вода в проливе уже не так сильно бушует, или мне кажется?

— Конечно, ведь мы приближаемся к берегу

— О, слава Богу.

Он улыбнулся и дотронулся до ее руки.

— Давай выйдем на палубу, глотнем свежего воздуха. Думаю, он тебе необходим.

Она встала рядом с ним.

— А на свежем воздухе я, пожалуй, упаду в обморок. — Она на мгновение заколебалась. —Я шучу.

— Все будет хорошо.

Она шла немного неуверенной походкой рядом с ним. Они поднялись по металлическим ступенькам наверх, и вышли на палубу.

Соленый ветер развевал волосы и трепал одежду. Где-то вдалеке Эмма увидела землю.

—Это и есть Гериси?

Его взгляд был прикован к горизонту.

— Это он.

— Как ты думаешь, сколько времени у нас займет до него добраться?

Он прищурился, вглядываясь в даль, видимо, подсчитывая расстояние и время.

— Полчаса. Если точнее, сорок пять минут.

Она почувствовала такое радостное облегчение, что и словами не высказать. Наконец-то она увидит сады Шелдейла! Наконец-то она увидит «Сердце святого Петра» своими глазами.

— Я не могу дождаться, когда мы доберемся туда.

— А тебе больше не надо ждать. — Он посмотрел на нее с выражением, которое она бы не смогла объяснить. В его глазах, кажется, светились тревога и ожидание.

Она отклонилась чуть назад и посмотрела на него еще раз.