Прикосновение к красоте

— Я бы не снимал их со счета.

— Почему ты так говоришь? Ты же их не знаешь! — воскликнула Кайра.

— Ты что-то слишком их защищаешь. Думаю, не раз прикидывала, кто из них мог это сделать.

Кайра поразилась его интуиции. Действительно, сама себе не сознаваясь, она все же подозревала измену.

— Может быть, и так. Я пришла к убеждению, что Мартинесу наверняка помогли украсть Пи Джи.

— И это должен быть тот, кто знает дельфинов и очень хорошо знаком с внутренним распорядком твоего института.

— Да. Однако это еще не доказывает причастности моего персонала.

В логике ему не откажешь, но нельзя же быть таким резким, подозрительным. Но, вероятно, у него есть причины быть таким. Если иметь в виду его прошлое. Интересно бы узнать, но сейчас не время расспрашивать.

— Ты мне еще не сказала, как тебе удалось вычислить Мартинеса.

Чувствовалось, Коул не очень доверяет ее теории.

— Вообще-то случайно. Единственный способ для Пи Джи убежать из нашей бухты — это подводные ворота. Выход ведет в залив.

— А ворота были повреждены?

— Нет. Никаких повреждений ворот или ограждения. Я также выяснила, что никто из моих служащих не открывал их — нарочно или случайно. Значит, Пи Джи украли.

— И первый, кто пришел тебе в голову, — король мировой преступности?

Кайра нахмурилась. Саркастический тон Коула ей не понравился, но понять его можно. С его точки зрения, все уж очень фантастически.

— Нет, конечно. Я провела собрание со служащими, чтобы обсудить, как себя вести в этой ситуации и что отвечать журналистам. Я не хотела обращаться в полицию. Если бы этот случай стал известен, наши инвесторы отказали бы нам в финансировании эксперимента. Ну и кроме того, я тогда еще на знала наверняка, как именно исчез дельфин. Ведь я и представить себе не могла, что подобное вообще возможно. Мне казалось, что Пи Джи уплыл случайно… И я не обратилась в полицию.

Коул иронически хмыкнул, продолжая внимательно слушать.

— Да, это бы напугало всех инвесторов. Кто же будет иметь дело с такой ненадежной организацией, которая берется лечить тяжелобольных детей, а сама не может уследить даже за животными? Дельфин не лекарство, не имущество. Это участник эксперимента! Ты понимаешь, сначала надо было нам самим все сто раз проверить и продумать?!

— Хорошо, хорошо! Не распаляйся! Рассказывай дальше.

— Ну вот, на собрании мы обсудили, кто же из инвесторов наиболее настороженно относится к исследованиям, проводимым институтом, и первым откажется от помощи в случае нашей малейшей ошибки. Все пришли к выводу, что это компания «Ки Map Индастриз».

— Одна из основных компаний Мартинеса для отмывки его денег.

Кайра не стала спрашивать, откуда он знает об этом. И пояснила:

— Я тогда этого не знала. Мне лишь было известно, что работники фирмы проявляют большой интерес к ходу наших исследований. Особенно они активизировались в последнее время. Вели по отдельности разговоры буквально с каждым сотрудником института. Причем выспрашивали все до мелочей о дельфинах. В институте никто не заподозрил ничего плохого, но, когда мы собрались вместе и обсудили детали этих звонков и разговоров, кое-что нам не понравилось. Обычно инвесторы так себя не ведут.

— Согласен. Все это очень подозрительно, но вот зачем Мартинесу понадобился дельфин? Да еще и краденый? — заметил Коул.

— Я тоже этого не понимаю. Странного в этом деле немало. Звонков из «Ки Мар» в последние недели было очень много, а после исчезновения Пи Джи — ни одного. Возможно, что простое совпадение, но очень уж подозрительно.

— Однако и тогда ты все-таки не вызвала полицию. С Мартинесом играть в такие игры нельзя!

— Знаю. Но с полицией пришлось бы поделиться нашими предположениями, назвать имя. Тогда они должны были бы допросить Мартинеса. Конечно, у него была какая-то своя заинтересованность в обученном дельфине. Но если бы он понял, что его подозревают, он бы постарался достать себе другого, а Пи Джи…

Кайра замолчала. Ей было трудно произнести эти слова. Сказал Коул:

— Да, у него не дрогнет рука покончить с Пи Джи. Если только он почует, что тебе все известно.

Голос Коула звучал уверенно. Слишком. А для Кайры даже мысль о подобном была невыносима. Она боялась гибели Пи Джи с самого начала. И это удерживало ее от решительных действий. Она готова была пожертвовать институтом, но ни под каким видом не подвергать риску Пи Джи.

И еще одна мысль не давала ей покоя.

— Ты, кажется, знаешь многое о Мартинесе, — начала она, но запнулась. С Коулом следовало быть осторожной, а то он в два счета ее выставит.

Но Коул понял, куда она клонит.

— Поэтому ты выбрала меня, Кайра? Ты считаешь, что я работал на Мартинеса?

Кайра знала, что рискует, однако сказать неправду не могла.

— Ну, подробности твоей работы мне не известны. Я просто думала, что ты мог по роду своей… деятельности общаться с теми, кто знаком с Мартинесом. Твое имя я слышала только в связи с такими… занятиями.

Кайра напряженно наблюдала за реакцией Коула и настолько была готова услышать от него слова «До свидания!», что не сразу сообразила, о чем он ее спрашивает. А он, не проявляя никаких эмоций, лишь поинтересовался:

— Ну и что потом?

Она постаралась справиться с замешательством.

— Потом, ничего не говоря моим коллегам, я стала собирать информацию о фирме «Ки Мар». Выяснив, что она принадлежит Мартинесу, стала доискиваться, зачем ему мог понадобиться Пи Джи…

— Я тебя об этом уже спрашивал…

— Да. Но ты не знаешь, что для этого мне пришлось опросить всех сотрудников и определить круг вопросов, которые им задавали инвесторы «Ки Мар».

— Ну просто детектив! Какие методы!

Кайра пропустила иронию мимо ушей. Пусть думает, что хочет. Главное — добиться своего.

— Да, я и есть детектив-любитель. Попыталась рассуждать логически: зачем кому-либо может понадобиться ученый дельфин? Причем настолько, что человек решился на преступление?

— Ну, месье Пуаро, и к чему же вы пришли в результате следствия?

Кайра улыбнулась. Ей показалось смешным, что он читает детективы.

— Вопросы, которые задавали работники фирмы «Ки Мар» нашим сотрудникам, касались в основном того, каким образом дельфины помогают умственно отсталым детям. Они интересовались расписанием работы с дельфинами, уходом за ними, тренировками. Причем, что интересно, делали это достаточно аккуратно: каждому из моих сотрудников задавали, только один подобный вопрос. Но получилось, что в целом собрали большой объем информации…

— А у вас в институте принято давать исчерпывающую информацию любому звонящему?

— В общем да. У нас нет государственных тайн. А инвесторам особое доверие: мои сотрудники обязательно им все объясняют и даже поощряют их интерес. Мы приглашаем их смотреть дельфинов, на то, что они умеют делать… Не пускаем в институт только частных лиц.

Кайра спросила себя: понимает ли Коул ее так, как нужно? И словно отвечая на ее невысказанный вопрос, он вдруг сказал:

— Короче, я думаю, что у Мартинеса есть ребенок. Причем умственно отсталый ребенок. И Мартинес стащил дельфина, чтобы вылечить свое чадо. Правильно?

Поразительно! Казалось, он не очень-то вникал в суть ее рассказа и в то же время неплохо проанализировал информацию.

— Да, я тоже пришла к аналогичному выводу. Стала выяснять у всех педиатров, других специалистов, не приводил ли Мартинес какого-нибудь ребенка на осмотр…

— Ну и что?

— Нет, не приводил. По крайней мере к тем, кого мне удалось расспросить.

Коул переменил позу в кресле. Провел рукой по волосам. Похоже, он немного нервничал.

— И как же ты убедилась в этом? Постучалась к Мартинесу и спросила?

— Нет, конечно. Я боялась рисковать.

Коул усмехнулся. Он-то видел, как эта женщина боится опасностей!

— Знаешь, иногда инвесторы приглашают меня на приемы. Формальности ради. Но я не всегда хожу…

Кайра вспомнила эти скучные сборища. Она действительно не любила такие выходы в свет. Глупые вопросы, вежливое удивление, пустая болтовня…