Я не собираюсь жениться...

Наконец Корали удалось вставить слово:

– Я и не пытаюсь свести его с любой женщиной, но ты – особенная, и я чувствую, что именно ты смогла бы вернуть ему веру в женщин и научила бы его снова любить.

От утверждения Корали Кирстен почему-то покоробило.

– Вот чепуха! – воскликнула она. – И, между прочим, я не хочу «учить» мужчину меня любить. Если мой будущий мистер Идеал не сможет полюбить меня без посторонней помощи, то зачем он мне нужен? Мне не нужна такая искусственная любовь, Корали. Это верная дорога в ад. Мне нужен мужчина, который будет носить меня на руках, потому что иначе не может. Который женится на мне, потому что не будет представлять без меня жизни. А не такой, который, занимаясь со мной любовью, будет думать о другой женщине.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Остаток утра Кирстен провела у телефона, объясняя своему страховому агенту в Калифорнии подробности аварии. Затем она помогала Корали готовить обед – как всегда, обильный и сытный.

Джим и наемный работник по имени Уилл Таккер пришли домой в полдень, с аппетитом пообедали, а потом Уилл отправился обратно на поле, а Джим и Корали ненадолго исчезли наверху, а когда они спустились, вид у обоих был счастливый и сияющий.

Они друг друга, без сомнения, обожали, и Кирстен почувствовала легкий укол зависти. Существует ли на свете такой мужчина, который будет любить ее так же, как Джим – Корали?

Она надеялась на это, но такая любовь – большая редкость и поэтому бесценна.

К двум часам Кирстен и Корали закончили уборку кухни, и Кирстен почувствовала, что ужасно устала. Петухи подняли ее в пять утра, и все время после этого она была занята какими-то делами, хотя и увлекательными, но утомившими ее. Кирстен еще не до конца понимала, как подкосила ее болезнь, и хотя она следовала советам врача, все равно два с половиной дня пути ее измучили.

Она извинилась и сказала, что пойдет к себе в коттедж, чтобы вздремнуть. Корали не только согласилась, но и велела ей непременно отдыхать до самого ужина, что Кирстен более чем устраивало. Она уснула, едва коснувшись головой подушки, и проспала почти три часа. Разбудил ее телефон.

Звук показался ей почти таким же противным, как крик петуха, и она проснулась.

– Алло, – сонно пробормотала она в трубку.

– Кирстен? – Послышался мужской голос, звучавший очень знакомо. – Это Сэм Лоуфорд. Я вас разбудил?

Сэм? С какой стати он звонит ей? Прошлым вечером ей показалось, что они распрощались насовсем.

– Что вам нужно, Сэм? – сердито спросила она еще хриплым после сна голосом. – Да, вы меня разбудили, но это не страшно. Если бы я проспала дольше, то ночью бы не заснула.

– Извините. Я не хотел вас беспокоить, – сказал он. – Я звонил вам раньше в большой дом, и Корали сказала, чтобы я вас не будил, потому что вы отправились спать. Я подумал, что сейчас вы уже проснулись. Вы еще принимаете лекарства?

– Нет, только витамины. Послушайте, Сэм, я думала, что все объяснила вам достаточно ясно еще прошлым вечером. И мне нечего больше сказать вам…

– Очень этому рад, – с притворным облегчением сказал он. – В последний раз, когда мы говорили, вы готовы были испепелить меня взглядом.

– Вы это заслужили, – возмущенно ответила она.

– Я знаю, что заслужил, – в его голосе звучало раскаяние. – Поэтому и звоню. Вы же не дали мне возможности и слова сказать, когда захлопнули дверь перед моим носом. И почти всю ночь я провел, сожалея о своих глупых измышлениях.

– Да, но мне совсем это неинтересно, – перебила его Кирстен. – А теперь извините меня…

– Нет, не бросайте трубку, – быстро сказал Сэм. – Прошу вас, дайте мне хотя бы возможность извиниться…

– Зачем?

– Т-то есть как это – зачем?

Кирстен поморщилась.

– Зачем вы хотите извиниться? Уверена, что вы ни секунды не сомневались, высказывая мне вчера свои предположения, так почему же сейчас вам так важно, чтобы я вас простила?

Тут ей пришло в голову одно предположение:

– Если вы беспокоитесь о мнении Джима и Корали, то не стоит. Я им ничего не рассказала. Только объяснила Корали, что мы друг другу не понравились, и попросила ее прекратить это сватовство.

– О том, как отнесутся к моему свинскому поведению Джим и Корали, я даже не думал. Я просто хотел изменить ваше мнение обо мне, – возразил он. – Согласен, мое поведение не имеет оправданий, но мне очень жаль, и я хотел бы, чтобы у меня был еще один шанс изменить дурное впечатление о себе. Давайте поедем сегодня поужинать где-нибудь в тихом местечке, где можно спокойно поговорить…

У Кирстен от гнева даже свело живот. Надо же, какое самомнение – он считает, что достаточно мило с ней побеседовать и покормить ужином, чтобы она немедленно его простила.

– Нет, Сэм, – холодно ответила она. – Мне очень жаль огорчать вас отказом, но мои вчерашние слова остаются в силе. Я не желаю ни видеть, ни слышать вас.

Сэм опустил телефонную трубку и вздохнул. Что же, он попытался. Кирстен действительно высказала ему все, что думала, так что больше он не может ничего сделать, не раздражая ее. Можно послать ей цветы и записку с извинениями, но она ведь без колебаний их выбросит.

Почему эта женщина так прочно поселилась в его мыслях? Верно, он вел себя с ней отвратительно, но и это тоже не поддавалось объяснению. Его мать всегда старалась воспитать в двух своих сыновьях и двух дочерях вежливость в любой ситуации. Поэтому Сэм обычно никогда не говорил с людьми резко, кроме тех, кто это заслужил.

Тогда почему он все время нападал на Кирстен? Гнев из-за испорченной машины был понятен, но он успел утихнуть. В конце концов, она ударила его не нарочно, извинилась и пообещала, что страховая компания возместит ему все расходы. Но он чувствовал… угрозу? Только это слово и приходило на ум. Когда он убедился, что она не пострадала, она вдруг глянула на него своими большими, выразительными глазами, в которых отражались смущение и сожаление, и в его сердце возникла какая-то теплота, разрушая все укрепления, которые он так тщательно возводил после того, как Белинда…

Сэм отодвинул кресло и встал. Нет, о Белинде он думать не собирается!

Белинда, его подружка детства, его лучший друг, его любовница и будущая жена, предала его и причинила столько боли, сколько можно вообразить. И после этого он поклялся себе, что никогда не подпустит к себе женщину настолько близко, чтобы она снова могла так поступить с ним.

Неужели Кирстен напоминает ему Белинду? Сэм отрицательно помотал головой. Возможно, но вряд ли. Белинда была тоненькая и маленькая, не выше пяти футов и не тяжелее девяноста пяти фунтов, со светлыми волосами и голубыми глазами; а Кирстен – выше, хотя тоже прекрасно сложена. И волосы у нее короткие и темные, а глаза карие.

Нет, его неприязнь к Кирстен никак не связана с Белиндой. Все дело в шоке от аварии и от того, что роскошный автомобиль, о котором он мечтал столько лет, оказался помятым с одного бока.

Сэм искренне сожалел о том, что вел себя с Кирстен по-хамски, и хотел было это как-нибудь исправить, но понял, что вряд ли это возможно.

В памяти Кирстен следующая неделя запечатлелась как карусель новых знакомых и новых мест. Корали повезла ее в Купер-Каньон, городок с населением не более трех тысяч человек. Городок был живописным, зеленым, в нем было множество садов и палисадников с цветами. На центральной улице сосредоточились все деловые учреждения, благодаря которым городок был вполне самостоятельным.

Кирстен познакомилась с уважаемыми горожанами Купер-Каньона: Джордж Уайт, владелец магазина, сельского варианта супермаркета; Вальтер Суттер, холостяк и хозяин «Аптеки Суттера»; Батч Джексон, хозяин автосервиса «Джексон и сын», куда Кирстен поставила ремонтировать свою машину.

Наконец, она познакомилась с шефом полиции Купер-Каньона, когда они ехали на станцию, чтобы отправить в страховое агентство отчет об аварии. Ричард Макбрайд был крупным мужчиной, выше шести футов, с твердыми мускулами, выпиравшими под форменной голубой рубашкой.