Я не собираюсь жениться...

– Спасибо, – ответила Кирстен и увидела, что он снова нахмурился.

– Я же сказал вам, чтобы вы не одевались, – напомнил Сэм. – Как мы намажем вас кремом, когда на вас столько надето?

От его слов все тело загорелось сильнее, чем от ожогов солнца, и Кирстен не раздумывая выпалила:

– Мы никого не собираемся мазать. Я– да. И я сама прекрасно справлюсь, спасибо.

На мгновение он смутился, а потом широко улыбнулся.

– О черт. Опять забыл, что я не на работе.

– Простите, – засмеявшись, сказала Кирстен. – Все время забываю, что вы доктор. Я не имела в виду…

– Кирстен, – посерьезнев, перебил он ее. – Я прежде всего мужчина, а ваш купальный костюм лишает меня объективности, свойственной моей профессии.

– Вам не нравится? – спросила она тихо.

Сэм опустился на шезлонг рядом с ней.

– Конечно, нравится. Я никогда не видел купальника красивее или так хорошо сидящего. У вас безупречная фигура, и я уверен, что вам и раньше говорили, что вы блестяще выглядите в любой одежде. А теперь позвольте мне намазать вам спину и руки, а вы будете мазать себе грудь, живот и ноги.

Кирстен решила, что идея отличная, и не видела причины для отказа. Отдав ему коробочку, она расстегнула и сбросила халат. Сэм дал ей тюбик с кремом, а сам открыл другой.

Кирстен выдавила немного крема на ладонь и принялась наносить его на грудь и живот, а тем временем умелые руки Сэма покрывали прохладной массой ее спину и плечи.

Кирстен чувствовала смущение. В общем-то, ее пригласил Дон, и она должна была помочь ему с ужином, а не спать. С другой стороны, прикосновения Сэма были такими успокаивающими. Они походили на ласку, и ее мышцы расслабились. Легким нажатием руки он заставил ее откинуться назад, так что ее обнаженная спина и плечи прижались к его груди.

– Не хочу произвести впечатление нудного старого доктора, – промурлыкал Сэм ей на ухо, растирая крем по ее рукам, – но вам необходимо осторожнее вести себя, пока вы не набрались сил. С пневмонией трудно бороться, и она медленно уходит. Она может вернуться, и последствия будут очень серьезными.

Казалось, он действительно беспокоился, и Кирстен это понравилось. Может, таким образом сгладится плохое начало знакомства, подумала она. Но это не значит, что она даст ему еще один шанс. Никаких серьезных отношений. Ни он, ни она в этом не нуждаются, для удовольствия Джима и Корали они могут быть друзьями. Кирстен решила, что, если Сэм все еще намерен извиниться, она ему позволит.

Как она могла не простить его, когда он делал ей такой приятный массаж? И даже не пытался дотрагиваться там, где это было бы неприлично.

– Я… мне лучше одеться, – пробормотала она, когда закончила намазывать кремом ноги и закрыла тюбик. – И мне следует извиниться перед Доном. Я еще никогда не позволяла себе заснуть на вечеринке.

Сэм тоже закрыл тюбик и положил его в коробочку и отдал Кирстен.

– Вот, возьмите это домой. А Дон славный парень и все поймет.

Они направились в разные стороны. Одевшись, Кирстен подошла к Дону.

– Дон, мне так жаль, – с раскаянием сказала она. – Это непростительно – заснуть в такое время.

Дон наклонился и чмокнул ее в щеку.

– Как можно сердиться на тебя? А теперь бери тарелку и ешь.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Сэм ушел с вечеринки одним из первых, хотя приехал позже всех. Прощаясь с хозяевами, он извинился, говоря, что завтра ему предстоит очень рано вставать.

Это была частичная правда, но на самом деле ему необходима была уважительная причина для отъезда, чтобы не обидеть хозяев. Почему он так спешил уехать отсюда, он и сам не понимал.

Неправда. Он чертовски хорошо знал, только признавать этого не хотел.

Он был удивлен и обрадован, увидев Кирстен в числе гостей, но затем узнал, что она пришла с Доном. Он уже слышал, что ее приглашал пойти куда-нибудь шеф полиции – вести в маленьком городке распространяются быстро, – а сегодня нос к носу столкнулся с другим ее спутником. Она что, собирается пообщаться со всеми холостяками Купер-Каньона до отъезда?

Купер-Каньон был тихим, мирным городком с потрясающим видом на горные вершины с одной стороны и с полями пшеницы – с другой, но здесь молодежи почти не находилось дела. Бизнес был в основном семейный, а до ближайшего крупного города было слишком далеко, чтобы ездить туда на работу.

Так что неудивительно, что Кирстен наперебой приглашают разные мужчины. Она такая красивая, умная и невероятно сексуальная. Какой мужчина не будет рад пойти с ней куда-нибудь вечером? Включая и его самого!

Его задевали известия о том, что Кирстен проводит вечера с другими, а особенно больно было увидеть ее сегодня с Доном. Сэм уж было подумал, что она убедилась – он не такой уж зловредный тип, каким показался ей при первом знакомстве. Она даже улыбнулась ему и позволила намазать ей спину кремом.

Сэм вздрогнул, вспомнив о ее нежной, мягкой коже. Она была восхитительной – такой, о какой он не мог и мечтать. А когда она откинулась назад, к нему, он едва сдержался, чтобы не прижаться щекой к ее коротким спутавшимся волосам и не поцеловать ее изящную шею.

Но только Дон помахал ей рукой, как она ушла, даже не обернувшись. А что он еще ожидал? И то, что его сейчас терзает, – это не ревность, убеждал себя Сэм. Это просто его «я», задетое за живое.

На следующий день, когда обед в доме Бакли заканчивался десертом из домашнего пирога с персиковым кремом, зазвонил телефон. Корали вскочила и поспешила в кухню, чтобы взять трубку, но тут же вернулась и с лукавой улыбкой объявила:

– Кирстен, это тебя, – и уселась на свое место.

– Меня? – переспросила Кирстен, отодвигая стул, и подошла к телефону.

– Кирстен, это Сэм Лоуфорд.

Его голос был ей уже знаком, и Кирстен почувствовала удивление и еще что-то – ну конечно, не радость.

– Сэм? Корали сказала, что вам нужна я?

Она сказала это, не подумав, и тут же поняла, что ее слова прозвучали двусмысленно, но Сэм только расхохотался:

– Обязывающее заявление. Но сейчас я хочу только поговорить с вами. Как вы себя чувствуете? Усталости нет? Не надо ли еще крема от солнечных ожогов?

Его голос был чертовски сексуален. Низкий и хрипловатый, с еле заметным оттенком страстности, таким легким, что Кирстен не могла понять, так ли это на самом деле или ей просто этого хочется.

– Все в порядке, – пробормотала она. – Я отлично отдохнула, а ожоги от солнца почти исчезли. Я еще пью лекарства, но все равно спасибо за то, что спрашиваете.

– Я вам уже говорил, что беспокоюсь, – сказал Сэм. – И мне хотелось бы узнать вас получше. У вас с Доном Стерлингом нет ничего продолжительного?

– Что значит «ничего продолжительного»? – резковато спросила Кирстен. Он не может сказать и нескольких предложений, не оскорбив ее!

– Ничего не значит! – Он тоже заговорил резче. – Как же мне вас убедить, что я хочу, чтобы мы были друзьями, если вы все мои слова понимаете шиворот-навыворот?

– А как я должна их понимать, если вы постоянно меня оскорбляете? – Она тоже почти кричала.

Сэм смешался, и Кирстен услышала, что он глубоко вздохнул. Когда он заговорил снова, голос был обеспокоенным:

– Кирстен, выслушайте меня, пожалуйста. Для меня это важно. Когда я спросил, нет ли у вас с Доном ничего продолжительного, я просто имел в виду, собираетесь ли вы встречаться постоянно? Если так, я не буду больше вам докучать, но если нет, то мне хотелось бы пригласить вас на ужин и попытаться сгладить эти… недоразумения между нами.

В сердце Кирстен вспыхнула надежда. Она с удовольствием общалась бы с Сэмом. Почему-то ей не удается справиться со своим влечением к нему. Он тоже к ней неравнодушен, поэтому не лучше ли отказаться сразу? Не хочется, вернувшись в Калифорнию, горько сожалеть о том, что может сейчас произойти.

Но предварительно ей надо было узнать ответы на несколько вопросов.