На волшебном балу

Алесандро обрушил на Томазо всю силу своего негодования.

— Как вы посмели? — вопрошал он. — Слить в прессу такое! За каким чертом?

Томазо даже не шелохнулся.

Чтобы повлиять на тебя, конечно. Мне хотелось, чтобы мир решил, будто ты женишься на моей внучке.

Вы сумасшедший?

Не сумасшедший. Реалист. Алесандро, ты думаешь, я слепну, когда гляжу на нее? Как бы ни была мила она мне, люди — несмотря на ее ум, добродетели — всегда будут судить о ней по тому, как она выглядит. — Был ли в его словах укор? Если да, Алесандро пренебрег им — об уме и добродетелях Лауры Стов ему ничего не известно.

Томазо меж тем продолжал:

— Поэтому я задал себе жестокий вопрос: кто женится на ней при ее внешности? Ты, Алесандро, единственный подходящий кандидат. Ты не устоишь перед соблазном получить обе части компании — и Вейлов и Винченцо.

Алесандро смертельно побледнел.

— Спасибо за оскорбление. Томазо нетерпеливо отмахнулся.

— Не строй из себя святошу, мир давно живет по этим законам. Крестьяне женятся за участок земли, богатые — за пакет акций. И не вороти от меня свой аристократический нос! Иначе как бы составлялись громадные состояния — составлялись и сохранялись?

Я, Томазо, — от бешенства Алесандро с трудом подбирал слова, — работаю, чтобы наживать богатство. И я не женюсь, чтобы увеличить его. Даже не пытайтесь сбыть мне свою внучку, какое бы придание вы ей ни дали!

Довольно! — Томазо хлопнул ладонью по столу. — Ты делаешь выводы, далекие от правды. Я не намереваюсь обременить Лауру таким мужем, как ты.

Тогда я повторю: за каким чертом вы распустили эти проклятые слухи?

Минуту Томазо молчал. Потом сказал:

— Это средство удержать ее в Италии. Видишь ли, она желает вернуться в Англию. Опять похоронить себя там. Я не допущу этого. Я только нашел ее и хочу иметь причину задержать рядом с собой. Эти слухи — та самая причина.

Алесандро подался вперед и грозно навис над фигурой в кресле.

Вы хотите, чтобы она считала, будто я хочу на ней жениться? — Недоверие смешалось в его голосе с отвращением.

Нет. Я хочу, чтобы у нее была причина поехать с тобой в Рим.

Со мной?

Да. Выведи ее в свет. Приемы, магазины — все такое. Так она приобретет вкус к жизни, которую будет вести, если останется со мной.

Алесандро пытался сдержаться.

Везите ее сами.

Она не поедет. Сразу откажется.

Но почему вы вообразили, что она согласится поехать со мной?

Уверен, ты найдешь способ ее убедить. Ты умеешь обращаться с дамами.

Но зачем, зачем мне ее убеждать?

Томазо откинулся в кресле, взглянул насмешливо.

Потому что я написал письмо, передающее тебе полномочия президента фирмы. Если хочешь, можешь получить копию. Правда, датировано оно более поздним числом. Разумная предосторожность, согласен?

Есть лишь одно, Томазо, относительно чего мы можем согласиться. Это то, что вы…

Это последняя моя просьба. Даю тебе слово. — Томазо пододвинул ему пакет с письмом.

Алесандро, хмуро отвернувшись от конверта, резко поднялся и вышел.

Шел дождь. Холодный, промозглый дождь. Но Алесандро он не смутил. В сгущающихся сумерках он вышагивал по посыпанной гравием дорожке вокруг дома. Такой же дождь шел, когда он явился к Лауре Стов в ее богом забытую берлогу. Совпадение казалось символичным.

Чертова девица, несомненно, бич его жизни. Гнев и возмущение разрывали ему грудь. Он был полностью раздавлен.

Но не по тем причинам, которые вообразил себе Томазо. К проклятому месту президента его эмоции никакого отношения не имели. Это оскорбление, которого он Томазо не простит. Тот поставил его в совершенно невыносимое положение. Как только фото Лауры Стов появится в газетах — а оно там рано или поздно появится, — его заклеймят как негодяя.

Либо из-за того, что согласен жениться на уродине за деньги.

Либо за то, что отказался от брака, потому что невеста слишком некрасива.

Спасибо, Томазо, спасибо огромное…

Но ловушка уже захлопнулась.

Напряжение Алесандро достигло предела. Следует как-то снять его. Но как? Обогнув угол здания, он заглянул через громадное окно внутрь. Там был бассейн и гимнастический зал. То, что нужно!

Быстро войдя в дверь, он с раздражением заметил, что в помещении кто-то есть. Женщина. Она стояла к нему спиной.

Он вдруг замер. Фигура у нее была восхитительная. И купальник тут ни при чем. Он закрывал большую часть спины, но того, что оставалось открытым, было вполне достаточно. Незнакомка выжимала волосы, подняв вверх руки. Жест, удлиняющий зрительно ее тело, акцентировал все его прелестные выпуклости, позволял заметить через затуманенное стекло завораживающие контуры приподнятой груди. Алесандро застыл и, не в силах противостоять своей мужской природе, с удовольствием наблюдал за ней, пока она не скрылась из виду.

Кто это может быть? Вероятно, кто-то из обслуги. Томазо — хозяин не жадный, вполне возможно, что его старший персонал пользуется гимнастическим залом и бассейном.

Алесандро пошел дальше, радуясь, что снова остался один. Пройдя через застекленную дверь, быстро сбросил одежду на кресло и нырнул в воду.

Быстро сполоснувшись, Лаура вышла из душа. Она вымоется, как следует у себя и останется там до обеда. Ей совершенно не хотелось опять встречаться с Алесандро ди Винченцо.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

За обедом напряжение чувствовалось отчетливо. Лаура удивлялась, зачем Алесандро остался — особенно после бурного разговора с Томазо. Эти двое продолжали изредка обмениваться итальянскими фразами. Что до нее, она молча ела, жалея, что не сообразила взять с собой книжку. Алесандро изредка посматривал на нее. Взгляд у него был злее, чем обычно. После обеда она поспешила ускользнуть.

На следующий день дед позвал ее к себе.

— А, мое дорогое дитя, вот и ты! — Несмотря на вчерашнюю перепалку, дед был в отличном настроении. — Ты уже так долго заточена в стенах этой виллы, так терпеливо ухаживаешь за беспомощным инвалидом! Но теперь пришло время тебе проветриться. Алесандро согласился показать тебе окрестности. Да, да — я настаиваю! Поспеши. Он ждет тебя в машине.

Несмотря на охватившее ее смятение, отказаться показалось Лауре невозможно. Последнее, чего бы ей хотелось, — отправиться на экскурсию вдвоем с Алесандро. Отсутствие энтузиазма у него тоже сразу бросалось в глаза. С отсутствующим видом он взглянул на нее и надвинул на глаза темные очки. Томазо помахал им из двери. Лаура неохотно махнула в ответ.

Мотор взвыл, машина рванула с места, разбрызгивая гравий из-под колес, и вилла осталась позади. Алесандро всегда так стартует или сегодня у него особенно плохое настроение?

Она решила не выяснять, обратив все внимание на красоты открывающегося пейзажа. По дороге сюда она не слишком им любовалась. Сейчас, покинув виллу, какой бы красивой та ни была, она поняла, что получает удовольствие от прогулки. В особенности теперь, когда недолго осталось до отъезда. Ей будет не хватать Италии, призналась она себе. Но ведь можно опять сюда приехать, навестить дедушку. Может, попозже, в этом же году, когда в Вартоне будет поменьше работы.

Они выехали на автостраду, но она обращала мало внимания на дорогу, пока ей случайно не попался на глаза дорожный указатель.

— Куда мы едем? — повернула она голову к водителю.

Алесандро ответил, не потрудившись обернуться к ней:

— В Рим.

— В Рим? Слишком далеко для увеселительной прогулки!

— Вовсе нет, — заверил он.

— Но… — начала Лаура и умолкла. Какая разница, куда они едут? Она в любом случае ехать не хотела. Томазо ее вынудил. Она снова уставилась в окно.

Алесандро радовало ее молчание: оно позволяло ему думать о своем. Всю ночь он решал, есть ли другой выход из ситуации. О месте президента он уже не помышлял — сейчас добровольно отказался бы от него, лишь бы избавиться от неприятностей, свалившихся ему на голову.