Возвращение в Бэлль-Эмбер

— Кэрин, Кэрин, даже ты не веришь в это. Ты уже представляешь себя огненным мечом между мной и всеми подходящими причинами.

Пожав плечами, Кэрин вдруг уступила.

— Простите меня, Гай, — медленно и ласково произнесла она.

Он довольно улыбнулся.

— Это «Гай» крепче любого вина. Вижу, ты играешь не для того, чтобы играть, а для того, чтобы победить.

Кэрин беспомощно пожала плечами.

— Кажется, нам нужен был такой разговор еще тогда, когда мы только что встретились.

— Ты хочешь сказать, мы должны были пройти этап взаимного обмена любезностями? — улыбнулся Гай. — В один прекрасный день, Кэрин, ты станешь настоящей женщиной!

— Это похоже на похвалу. Но, насколько я понимаю, я уже женщина!

Ее голос звучал так молодо и задорно, что спорить с ней было бесполезно.

Лицо Гая выражало некоторое недоумение.

— Нет, дитя мое! Женщина только тогда по-настоящему женщина, когда рядом с ней мужчина!

Кэрин смущенно откинулась на сиденье, наклонив голову и покраснев.

— Вы гораздо опытнее меня…

— Двух мнений на этот счет быть не может!

Гай улыбнулся с изысканно-насмешливой вежливостью.

Да, Гай Эмбер был опасен своим обаянием. Эта мысль, все более, утверждалась в сознании Кэрин.

— Расслабься, малышка, — коротко приказал он, — а то ты похожа на натянутую тетиву.

Кэрин послушно откинула голову на шикарную дорогую обивку сиденья автомобиля и задышала свободнее.

Подъехав к дому, Гай повернул направо к огромному гаражу на четыре машины. Три двери гаража были закрыты, четвертая же сияла черной утробой. Когда они въехали в гараж, Кэрин увидела стеллажи, с разложенными на них в строгом порядке инструментами и огородным инвентарем. В гараже стояли две большие машины, а между ними вклинился длинный, низкий спортивный автомобиль. Гай открыл дверцу, подошел к Кэрин и, придержав за локоть, помог ей выйти из машины.

Он вывел ее из гаража прямо к фасаду дома, и они вместе поднялись по широким низким ступеням к балюстраде, тянущейся по всей длине двухэтажной центральной части усадьбы.

В открытую дверь, Кэрин мельком увидела блестящую облицовку стен, сверкающий паркетный пол и красивую витую лестницу, ведущую из середины холла наверх. С высокого потолка свисала огромная хрустальная люстра, мелодично позванивающая при каждом дуновении ветерка.

Кэрин ощутила волнение и попыталась взять себя в руки. Она бессознательно подвинулась ближе к Гаю, а тот легонько взял ее за запястье, и она почувствовала себя спокойнее.

— Ты похожа на олениху в лесу, изготовившуюся к прыжку. Расслабься! Поверь, все будет в порядке…

Кэрин с трудом подавила, возникшее у нее, желание куда-нибудь сбежать.

— Теперь, когда я здесь, я и хочу этого, и очень боюсь!

— Тише! — остановил ее Гай.

Из дома, стремительной походкой, к ним вышла женщина с неуверенной улыбкой на губах.

— Кэрин!

В ее устах имя «Кэрин» звучало восхитительно!

Кэрин пристально посмотрела на нее, слегка дрожа от возбуждения. Перед ней была высокая, стройная женщина лет сорока, красота которой никак не выдавала ее возраста.

По сильному сходству с Гаем, Кэрин мгновенно поняла, что перед ней его сестра — Патриция Эмбер.

Кэрин тотчас же захлестнули воспоминания детства, в котором эта женщина играла для нее немалую роль. Взгляд ее темно-карих блестящих глаз, казалось, проникал в самое сердце Кэрин. Патриции Эмбер, зловещей, иллюзорной фигуры последних восьми лет, больше не существовало. Она, никоим образом, не походила на ту темноволосую, грациозную женщину, чей шарм, юмор и огромное чувство собственного достоинства в детстве отгораживали ее от Кэрин своеобразным щитом.

Патриция стояла, протянув руку, и Кэрин, на какую-то долю секунды, заколебалась, одерживая верх над своими былыми опасениями. Не в силах сдержать своих чувств, она бросилась к Патриции и оказалась в ее горячих объятиях. Карие глаза, смотревшие на Кэрин, не скрывали глубокого волнения.

Патриция Эмбер немного отступила и окинула свою юную родственницу сияющим одобрительным взглядом.

— Кэрин, дорогая, разве я не говорила всегда, что ты станешь красавицей, и ты так похожа на… — Она перевела дыхание, чтобы успокоиться и продолжала полусмеясь-полуплача: — Так похожа на…

— Стивена! — мягко вмешался Гай, положив руку на плечо сестры.

Она благодарно потерлась щекой о руку брата. Ее глаза блестели.

— Пип тотчас же побежал за дядей Марком! Он хочет посмотреть на виноградник, чтобы убедиться, что не спит! Они скоро вернутся. Я так благодарна Гаю, что он убедил тебя вернуться к нам, Кэрин!

Кэрин кивнула головой, и глаза ее насмешливо прищурились.

— Не думаю, чтобы Гай когда-нибудь в чем-нибудь терпел поражение. Он, кажется, относится к числу тех немногих, кто всегда уверен, что все будет сделано так, как нужно ему!

— Это тебе только так кажется, малышка, — мягко ответил Гай, сверкнув глазами.

Патриция, схватив Кэрин за руку, повела ее в дом.

— Входи, дорогая! Мне так много нужно тебе показать. Мы отделали для тебя целые апартаменты, ну и, конечно, для Пипа тоже. Мне хочется, чтобы ты была здесь счастлива!

В гостиной повсюду стояли букеты свежих цветов, что придавало комнате глубокий сладкий аромат возвращения. Темное полированное дерево паркета контрастировало с ледяной голубизной блестящих стен, обитых дамастом, высокие окна с, искусно подобранными по цвету, парчовыми занавесями бросали световые узоры на прекрасные ковры ручной работы. В гостиной стояла мебель красного и розового дерева, обитая шелком и бархатом, два дивана были выполнены в стиле чиппендейл. Комната выглядела очень изысканной и, в то же время, уютной. Кэрин казалось, что здесь ничего не изменилось. На стенах висели картины, умело размещенные так, чтобы подчеркивались их красота и особенности манеры художника. Это были пейзажи и жанровые сценки, каждое из полотен имело огромную ценность. Ну и, конечно, украшением комнаты был превосходный портрет старого Мэттью Эмбера. Кэрин ясно разглядела выражение гордости на этом благородном старом лице с выдающимися резкими скулами, пронзительным взглядом карих глаз и гривой серебристых волос. В этом лице читался недюжинный характер и огромная жизненная сила.

На портрете Мэттью Эмбер выглядел таким, каким он был на самом деле: проницательным, мудрым человеком, умевшим воплощать в реальность свои замыслы.

Кэрин с большим удовольствием оглядывала комнату, где, в тонко продуманном беспорядке, были расставлены потрясающие по своей изысканности низкие столики и шкатулки, украшенные драгоценными камнями, что придавало ей уютность и неповторимость. Патриция, улыбаясь, следила за Кэрин.

— Все прекрасное достигается смешением, так говорил Платон. По-моему, как семья, мы полностью соответствуем этой идее. Мы все преданы родовым гнездам. Кстати, дорогая, Селия и Лайана будут здесь в пятницу вечером. Лайана только что обручилась, но пусть она расскажет тебе обо всем сама. Рикки, разумеется, здесь. Он не столь крепок, как нам хотелось бы, из-за приступа ревматической лихорадки, который он перенес в детстве. Он, в основном, занимается живописью. Селия оборудовала ему первоклассную студию, но он не часто балует нас результатами своего труда, так как очень скрытен. — Она повернулась к брату, темные глаза которого, на этот раз, ничего не выражали. — Ты не возражаешь против того, чтобы заглянуть к нему, Гай?

Кэрин быстро перебила ее.

— Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Не стоит мешать ему. Большинство художников не терпят, когда кто-то вторгается в их святилище.

Гай коротко, сардонически хмыкнул и повернулся, не произнеся ни слова. Патриция, подождав, когда он выйдет, вновь обернулась к Кэрин.

— Я сказала дяде Марку, чтобы он был дома к ланчу. Он взял Пипа, чтобы показать ему виноградники. — Внезапно глаза ее озарились радостью. — О Кэрин, как замечательно, что ты здесь!

Кэрин пристально вгляделась в нее.

— Вы действительно это хотите сказать, тетя Патриция?