Любовь в прямом эфире

Она закатила глаза.

— Да, мне повезло с этой работой. Это Эди познакомила меня с Эммой и дала хорошую рекомендацию. Эмма будет рассказывать в своем журнале о событиях, связанных со свадьбой Джулии Дарден. — Марли помолчала. — Ну… ты, вероятно, уже слышал об этой свадьбе.

Он уже слышал.

— Эди рассказывала мне. Ты больше любишь обучать девушек бодибилдингу и приемам самозащиты, а занятия фитнесом нравятся тебе меньше. И еще она сказала, что на Новый год ты приняла решение никогда больше не заводить романов.

— Она все это рассказала тебе?

Он кивнул.

— Да. И что, будучи в депрессии, ты перешла на еду быстрого приготовления, хотя вы с Крисом были вегетарианцами.

— Я пять лет работала как проклятая, чтобы открыть свое дело, — Марли словно бы защищалась. — По ночам. По уикендам.

— Мне жаль, — выдохнул Кэш.

Марли со стаканом минеральной воды уютно устроилась на диване, подтянув под себя длинные босые ноги, и тяжело вздохнула, когда Кэш пристроился рядом.

— Не могу поверить, что Эди рассказала тебе о моих отношениях с Крисом.

— Не все, — заверил он, — только о вашем разрыве.

— Все равно…

Он нахмурился.

— Это всплыло, когда она упомянула о свадебном проклятии. Я не знаю всех подробностей… Только про бабулю Джинни, которая клянется, что проклятие наложено на всех женщин вашей семьи.

Но, подумал Кэш, их с Марли страстное влечение друг к другу уже опровергло утверждение бабули.

— А она сказала тебе, что Джо Беннинг нам не родной?

— Она сказала, что ваш отец умер вскоре после рождения Бриджит и что проклятие пришло по его линии. Она кивнула.

— Бабуля Джинни — мать нашего родного отца, — пояснила она. — Она приезжает на этой неделе из Флориды. После моего неудачного замужества я тоже поверила в существование проклятия.

Кэш опять вспомнил поцелуй, который едва не лишил его чувств.

— На самом деле, — пробормотал он, — ты не кажешься проклятой, Марли.

Она окинула его внимательным взглядом.

— О, мы имеем дело с экспертом по проклятиям?

— Ммм…

Кэш не знал, как вести себя дальше. То ли выразить восторг по поводу того, что во время шоу на них смотрит вся Америка, то ли показать Марли, что его интересует только приз. Или рассердиться за то, что сестры его разыграли?

Он проследил за ее взглядом. Впечатляющие арки Бруклинского моста вытянулись на фоне черного неба, густо усеянного звездами. Городские огни Манхэттена плыли в реке сверкающих красок. Марли отвернулась от окна и изучающе посмотрела на него. Ее глаза напоминали сейчас грозовое небо.

— Эди сказала, что твой муж улетел во Флориду, — сказал Кэш, меняя тему, чтобы выиграть время.

Она кивнула.

— С Крисом мы встречались два года в колледже, но после свадьбы он сильно изменился. Думаю, он почувствовал себя связанным, особенно когда я завела разговор о детях. А потом… он попросту украл наши деньги. Мой бизнес лопнул, и мне пришлось продать нашу квартиру в Квинсе, чтобы выплатить долги — в основном его. — Она немного помолчала. — Крис сказал, что хочет сделать что-то более существенное в своей жизни.

— Что же?

— Жить в плавучем доме. — Ее глаза шаловливо блеснули. Теперь они меньше походили на синие штормовые тучи, и их можно было сравнить с кристально чистыми водами.

Кэш вытянул ноги и наклонился к ней, положив руку на спинку дивана.

— Итак, что будем делать? — спросила она. Вместо ответа он поежился.

— Ты замерз?

— Немного, — признался он. — Я не привык к таким холодам.

Марли протянула ему плед из афганской шерсти. Их глаза встретились, и во внезапно возникшей тишине Кэш ощутил ее дыхание. Эта женщина была такой соблазнительной, и она желала его. Он почувствовал это еще там, в телестудии, когда она обняла его за шею и страстно поцеловала. Все длилось всего минуту. И теперь ему хотелось испытать это снова.

Внезапно у него защемило сердце. Что он делает? Жестоко так поступать с Марли. Она прошла через крушение своих идеалов, теперь изо всех сил стремится к новой цели. А он лишь играет…

— Марли, — начал Кэш.

— Ммм?

Может быть, его адвокаты помогут им разорвать их контракт с Эн-би-си и они выйдут из «Рейтинга свиданий». Марли скажет, что она вовсе не Эди, а он объявит им, что хотел быть с Эди… Но вместо этого он произнес:

— Я хочу снова поцеловать тебя…

Его кровь забурлила, когда она наклонилась вперед, ставя стакан с водой на стол. Кэш подумал, что Марли освобождает руки, чтобы обнять его, но, когда она не сделала этого, понял, что она лишь готовится к защите.

— Я не сделаю этого, если ты сама не захочешь, — тихо произнес он.

— А ты и не смог бы, я немного владею приемами самозащиты, — усмехнулась она.

— Я наслышан. Но ведь нам придется продолжить участвовать в «Рейтинге свиданий», — неожиданно для себя сказал он. — Я хочу сказать, мы не сможем увильнуть от этого…

— И ты хочешь, чтобы мы провели репетицию? — спросила Марли.

Он придвинулся к ней и медленно провел пальцем по ее щеке, ощутив нежную, как бархат, кожу, и, затем, слегка дотронувшись до нижней губы, обвел ее контур. Ему не верилось, что Марли позволяет ему ласкать ее. Она, не отрываясь, смотрела в его глаза.

— Я не думаю… — снова начала она.

— Хорошо, — пробормотал он, кляня ситуацию, приведшую его в этот город, в котором он не был много лет и который ненавидел. Вопреки всем своим планам, Кэш безумно желал близости с Марли.

— Не думай, — добавил он, — мысли отвлекают.

— Я приняла решение не…

— Я просто хочу напомнить тебе, что ты упускаешь.

Его грудь напряглась, когда он наклонился к ней, и его губы едва не коснулись ее губ. Нет, поцелуй будет позже, решил Кэш. А сейчас он будет наслаждаться теплом ее дыхания, сладким мятным ароматом.

— Мы совсем одни, — прошептал он, наклоняясь еще ближе. Кэш почувствовал, как она вздрогнула, ощутив прикосновение его губ — легкое как пух. Ему так хотелось глубокого страстного поцелуя, но он отстранился от нее и добавил: — Америка сейчас на нас не смотрит… И никто не мешает.

Громкий стук, раздавшийся в дверь, опроверг его слова. Марли вздрогнула и, дернувшись, отпрянула от Кэша.

Словно бы очнувшись от волшебных чар, Марли вскочила, скомкала плед и направилась к двери. Поднявшись на цыпочки, она заглянула в глазок и охрипшим голосом театрально объявила:

— Эди!

— Великолепно! — только и смог вымолвить Кэш. Марли открыла дверь, и Эди Беннинг вошла в квартиру с таким видом, будто собиралась кого-то убить.

— Позволь мне угадать, — сказала Марли, молясь, чтобы сестра дала ей время прийти в себя, — ты смотрела шоу?

— У меня же есть телевизор, — бросила Эди. — И мне бы хотелось знать — что все это значит?

— Ничего особенного, — уверила ее Марли.

Эди очень медленно, как будто ей едва удавалось сдерживать ярость, сняла черную шапочку, размотала шарф, стянула одну за другой перчатки и, хлопнув ими по руке, расправила и аккуратно убрала в карман.

— Мы все сейчас объясним, — быстро проговорила Марли.

Она посмотрела на диван, и, когда Кэш поднялся, ей стало не по себе. Кэш выглядел виноватым. Или возбужденным — с затуманенным взглядом и влажными губами… Когда же Марли увидела в зеркале себя, ей стало еще хуже, потому что она никак не ожидала увидеть растрепанные волосы, ярко блестевшие глаза и губы такого же рубинового цвета, как и ее ногти.

Расстегивая пальто, Эди медленно обвела квартиру взглядом, который остановился на диване со смятым пледом. Все это, наверное, кажется невероятно уютным, поняла Марли.

— Вы уже запаслись презервативами? — Не дав Кэшу и Марли ответить, Эди продолжала: — Кэш, я хочу сказать тебе… — Она судорожно вздохнула. Ее глаза, такие же голубые, как и у Марли, потемнели. Плохой знак.

— Что с тобой? — встревоженно спросила Марли.

— Я тебе больше не доверяю.

Я и сама себе больше не доверяю, подумала Марли. Неужели она позволила Кэшу снова поцеловать себя? Она что — сошла с ума? Ей казалось, что она совершает подвиг, перевоплощаясь в свою сестру-близняшку, чтобы достойно встретить Кэша и учинить ему допрос. Но вышло совсем по-другому. Она сама упала в его объятия. И почему они с Кэшем после окончания шоу не пошли в офис «Невест Большого Яблока», а оказались у нее дома?