Дорогая женщина

— Она пользовалась, давно, когда я была девочкой... Обычно мы устраивали за ним большие воскресные обеды.

Взгляд Дэниела снова смягчился, и ей захотелось убежать и спрятаться. Что он думает, глядя на нее?

Он не может знать, как она любила эти воскресные обеды! Как любила пышные булочки, которые бабушка пекла специально для нее... Он кивнул.

— Его можно продать за три тысячи фунтов. Есть ли еще вещи на продажу?

— Часы в холле.

Он осмотрел часы и нежно провел по ним пальцами — словно ощупывал некую драгоценность,

— Это работа Уильяма Доу, работавшего в Элизабеттауне в первое десятилетие девятнадцатого века.

— Так, значит, это американские часы? Как вы узнали об этом?

Дэниел улыбнулся.

— Смотрите. — Он указал на циферблат. — Европейцы делали циферблаты из латуни, но в Америке этого металла не хватало, поэтому они сделали железный циферблат и покрасили его в белый цвет.

— Понятно. А как вы узнали, что это работа Уильяма Доу?

— А вот здесь написано — Уильям Доу, Хакенсак. Это хорошая подсказка.

Он смеялся над ней. Снова. И в карих глазах опять мелькали сексуальные искры. Все внутри в ней вспыхнуло. Что с ней происходит? Все ее жизненные установки, казалось, готовы были выйти из-под контроля.

Черт возьми!

Она отвернулась. Этот мужчина женат!

— Вы все закончили? — раздался голос Маргарет из столовой.

— Да, закончили, — сказал он и медленно улыбнулся, глядя на нее. — Я составлю список ваших

вещей с оценочной стоимостью и принесу его через несколько дней.

Фрея быстро направилась в столовую.

Если бы решала она, то ее бабушка не продала бы ничего и оставила бы свой дом благотворительной организации. Но бабушка желала все продать. И, возможно, оставила бы немалую часть имущества своему сыну, потому что все еще не могла сказать ему «нет».

Фрея взглянула на Миа, которая допила колу и уже ерзала на месте. Девочке мало радости сидеть здесь и ждать, когда оценят какое-то старье. Но Дэниел не мог оставить ее дома одну.

Может, мать Миа работает допоздна? Фрее ужасно хотелось знать, на какой женщине женился Дэниел. Наверняка на маленькой и пушистой, подумала она. Элегантной и рыжеволосой, на той, которая спасает жизни.

Фрея взглянула на Миа и подмигнула ей одним глазом.

Девочка улыбнулась.

— Спасибо за колу.

— Заходи еще.

Дэниел положил руку на плечо дочери, и они направились к выходу.

— Пока, — сказала Маргарет, махнув рукой. Она закрыла дверь, когда автомобиль Дэниела отъехал от дома.

— Он знает об антиквариате гораздо больше, чем я думала, — сказала Фрея небрежно, ставя чашки на поднос. — Но я по-прежнему считаю, что надо обратиться в более крупный аукционный дом.

— Я тебе уже говорила, что желаю иметь дело только с теми, кто мне нравится.

— Если бы ты только посмотрела на его офис! Жуткая свалка, там можно задохнуться от пыли.

— Я не думаю, что у него все время такая ситуация. Он делает все, что в его силах, и, кроме того, уделяет много времени дочери.

Фрея улыбалась.

— Это намек на меня? — спросила она, поднимая поднос.

— Честно сказать, твой отец совсем не обращал внимания на твои выходки. Дэниел совсем другой человек.

— Мне нравится Миа.

— Мне тоже. Миа яркая личность, но если она не будет благоразумна, то погубит себя. В этом возрасте девочке очень трудно быть без матери.

— Где же ее мать? — Множество мыслей пронеслось в голове Фреи. Возможно, мама девочки влюбилась в кого-нибудь и бросила семью... Но тогда почему Дэниел носит обручальное кольцо?

Маргарет прервала ход ее мыслей:

— Ты помнишь Анну Джимсон?

— Да, смутно. Старшую сестру Софии Джимсон?.. Неужели? Я не могу в это поверить!

Анна была на пять лет старше ее, но... Фрея нахмурилась — насколько она помнила, Анна была высокой, худой и очень, очень положительной. И как же этой Анне удалось привлечь такого сексуального мужчину, как Дэниел Рамси?

— Анна умерла... — Маргарет колебалась, собираясь с мыслями. — Года три назад, в октябре.

— Умерла?!

Бабушка кивнула.

— Такой молодой. Ей было около тридцати.

— Это ужасно. Я… я не слышала об этом.

— Ведь ты с ней много и не общалась, не так ли? Не так, как с ее старшей сестрой, Софи.

Если честно, то Фрее не нравилась ни та, ни другая сестра. Это были язвительные девицы, желавшие убедить всех, что они белые и пушистые.

Анна была лучшей виолончелисткой в колледже. У нее были замечательные волосы, которые она заплетала в красивые косы. Рыжие. Точно такие же волосы у Миа...

— А сколько лет было Анне, когда она родила?

— Насколько я знаю, она бросила университет, когда узнала, что беременна.

— А разве она не могла продолжить образование после рождения ребенка?

— Не знаю. — Бабушка поморщилась. — Мы все делали вид, что нас это не касается.

Почему Дэниел сошелся с такой женщиной, как Анна? Он любил ее? Или просто стечение обстоятельств заставило его жениться?

Он все еще носил обручальное кольцо — должно быть, по-прежнему любил ее. Но у того, кто связался с семьей Джимсон, должно быть, не совсем в порядке с головой.

— Почему ты хмуришься? — спросила ее Маргарет, подходя поближе.

— Если Миа сейчас пятнадцать, то я была здесь, когда она родилась. И как я ничего не знала об этом?

— Анна не приезжала сюда.

— Пока не родился ребенок?..

— Я не знаю деталей, Фрея. Официальная версия гласит, что Анна была замужем, имела ребенка и счастливо жила в Лондоне. Затем мы услышали, что у Анны обнаружили рак. Возможно, она захотела быть рядом с семьей, потому что Анна и Дэниел вернулись сюда через шесть или семь месяцев после этого. Дэниелу пришлось нелегко, потому что в семье Джимсон царила не самая легкая атмосфера. Не прошло и года, как Анна умерла.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Фрея поняла, что миссис Рантон только что судачила о ней. Она не успела войти в магазин, как сразу же возникло неловкое молчание, а девушка, сидевшая за кассой, стыдливо отвела от нее глаза.

Сделав глубокий вдох, Фрея стала рассматривать банки с джемом, отказавшись следовать своему инстинкту, который призывал повернуть назад.

— Как поживает Маргарет? — спросила ее миссис Рантон. — Я все собираюсь ей позвонить.

Фрея повернулась. Было странно подумать, что у этой старой склочницы может быть имя. Но если оно и было, то Фрея никогда не слышала его. Миссис Рантон, в своем дешевом анораке и добротных ботинках, всегда была особой, осуждающей все и всех.

— Спасибо, у нее все хорошо.

— А ваша матушка?

Фрея отвернулась к рядам консервов и выбрала шампиньоны и клубничный джем.

— У нее тоже все в порядке. Только что закончила отделку первых двух этажей.

— Уже! — воскликнула кумушка, словно знала все о домике в Норвегии и планах ее матери.

Фрея почувствовала, что улыбается. Впервые со времени приезда в Феллингэм она нашла городок скорее смешным, чем враждебным.

— А отец ваш снова женился?

Он не только женился, но сделал это еще восемь лет назад.

— Да, и очень счастлив с молодой женой.

Звякнул дверной колокольчик.

— Фрея?

Дэниел, похоже, был шокирован, увидев ее здесь. Хотя, подумала она в следующую секунду, в их встрече не было ничего удивительного. Казалось, они были обречены все время наталкиваться друг на друга.

— Я не увидел вашей машины.

— Надеюсь, она все еще здесь.

— Скорее всего. Угонщики Феллингэма не отличаются большим мастерством. — Он улыбнулся, но улыбка, казалось, далась ему с трудом. Не удивительно, ведь он уехал домой с очень раздраженным подростком.— Я зашел быстро перекусить.

— А меня послали сюда за чем-нибудь «вкусненьким», — сказала Фрея, указывая на корзинку.

Миссис Рантон протиснулась между ними, чтобы дотянуться до мармелада.

— Ваш отец поселился в Биднелле, да? Кажется, я слышала об этом.