Признание в любви

– Все не так просто, Пейдж.

– А жизнь редко бывает простой. Что ж, продолжай!

– Ты жила у бабушки в ее доме в Ланкашире до окончания школы. Потом она повезла тебя путешествовать по Индии и вообще по Азии. Это путешествие длилось почти год. Когда вы вернулись в Англию, она поселила тебя в Лондоне. Вот тогда и начался наш роман.

– А раньше мы не встречались? – с удивлением спросила Пейдж.

– Встречались. Много раз. До развода твоих родителей. Тогда я считал тебя еще ребенком, а потом мы несколько лет не виделись.

– Сколько же тебе лет?

– Тридцать два.

– А мне?

– Двадцать один. Почти двадцать два. В следующем месяце, семнадцатого числа, у тебя день рождения.

– А когда ты стал ухаживать за мной?

– Ты вернулась в Лондон около двух лет назад.

– Мне было всего девятнадцать? Наверно, мне не хватало отца, поэтому я и предпочла мужчину в таком возрасте. Скажи мне, я по уши влюбилась в тебя?

Она явно подтрунивала над ним, но он сделал вид, что не замечает этого.

– Возможно, однажды ты сама вспомнишь.

– А мои любящие родители? Они живы?

– Мать жива, она по-прежнему в Аргентине.

– И владеет половиной компании… Как ты назвал ее? «Чендес и Кейн»?

– «Кейн и Чендес». Нет, после второго замужества все акции, которые она унаследовала, перешли к тебе. На этом настояла твоя бабушка.

– Ну и бабушка! – Пейдж улыбнулась. – Но ты не рассказал об отце. Что произошло с ним?

– Думаю, он умер. Несколько лет тому назад у него был тяжелый сердечный приступ.

Неожиданно поезд вырвался из туннеля, и солнечный свет залил купе. Пейдж несколько минут смотрела в окно, любуясь пейзажами Кента. Потом повернулась к Майлоу:

– И это все? Все, что ты хотел рассказать мне о моей знаменитой семье?

– Да, – кивнул он.

– Итак, у меня есть мать и, вероятно, отчим, которые живут в Аргентине. Есть бабушка. И все?

– Думаю, со стороны отца у тебя тоже есть родственники. Двоюродные братья и сестры, возможно. А в Лондоне у тебя есть тетки и кузины по материнской линии. Боюсь, мы оба представляем не слишком плодовитые ветви наших семей.

– Когда я выйду замуж за Жана-Луи, у нас будет по крайней мере шестеро детей, – вызывающе сказала Пейдж.

– А как относится Жан-Луи к твоим планам?

Пейдж улыбнулась.

– Жан-Луи – вполне земной человек. Он любит воздух и солнце. Цвет и свет. Он не такой, как ты. – Она пристально посмотрела на Майлоу. – Ты замкнутый, серый, бесцветный. У тебя нет и намека на воображение.

К удивлению Пейдж, Майлоу рассмеялся, наверное впервые после их встречи. Тем временем поезд прибыл в Лондон.

– Куда мы едем? – спросила Пейдж, садясь в такси.

– К тебе домой.

– Ко мне? У меня есть дом?

– Да. В Челси.

Старый дом из потемневшего от времени и непогоды кирпича, с окрашенной по моде черной входной дверью стоял на тихой зеленой улочке, ведущей к набережной Темзы. Дом выглядел очень солидно, очень добропорядочно.

Пейдж, выйдя из машины, огляделась вокруг с явной неприязнью. Майлоу вынул из кармана связку ключей и открыл дверь.

– У тебя ключи от моей квартиры?

– Ты оставила их, когда… ушла.

Майлоу пропустил ее вперед, Пейдж вошла в холл и оказалась перед двумя дверями. На левой двери была буква «А» и табличка «Мистер и миссис Дэвисон». На двери справа – буква «Б», но без имени на табличке. Майлоу отпер правую дверь и снова пропустил Пейдж вперед.

Чувствуя, что за ней наблюдают, девушка толкнула дверь. Из прихожей внутрь квартиры вел коридор, на стенах которого висели гравюры девятнадцатого века. На полу лежал ковер. В теплом воздухе слегка пахло воском от свеженатертого паркета. Нигде ни пылинки. Не похоже, что дом стоял пустой почти год.

Пейдж медленно подошла к ближайшей двери, открыла ее и вошла в гостиную. Довольно большая комната была выдержана в кремовом и бледно-зеленом тонах: толстый ковер, тяжелые занавеси, даже картины в деревянных рамах. Казалось, этой комнатой мало пользовались. В книжном шкафу стояли книги в шикарных кожаных переплетах, но было не похоже, чтобы их когда-нибудь читали. Из гостиной Пейдж прошла в кабинет, в глубине которого обнаружила телевизор и музыкальный центр. Пожалуй, только они и напоминали о современной жизни. Следующая комната была столовой. В ней стояли старинный обеденный стол и шесть стульев. Затем она заглянула в кухню, обставленную в псевдодеревенском духе, со множеством шкафчиков.

В задней части квартиры располагалась просторная спальня, окно которой выходило в сад. Пейдж увидела широкую кровать, туалетный столик и несколько платяных шкафов. Она постояла, осматривая комнату, потом открыла дверцу шкафа и взглянула на одежду. В большинстве своем это были строгие, хорошо сшитые костюмы с прямыми юбками и жакетами и – в дополнение к ним – шелковые блузки с длинными рукавами неяркой расцветки. Пейдж с раздражением сорвала наряды с вешалок и швырнула на кровать. Конечно, девушка может носить и такую одежду, тем более что вещи, безусловно, дорогие, но до чего же они скучны!

– Ты должен признать, что ошибся! – убежденно произнесла она, поворачиваясь к Майлоу. – Ничто не заставило бы меня надеть на себя такое.

Губы Майлоу чуть-чуть дрогнули в улыбке.

– Уверяю тебя, ты надевала и была очень привлекательна.

– Не верю. Даже монахиня не могла бы хорошо выглядеть в этой… – от злости Пейдж не находила слов, – в этой униформе!

– Что ж, думаю, у тебя есть хороший повод обновить свой гардероб. – Майлоу откровенно веселился.

Еще одна дверь из спальни вела в ванную комнату с белой ванной и бледно-зелеными стенами.

– Эта квартира взята внаем? – недовольно спросила Пейдж.

– Нет, она принадлежит тебе.

– А кто здесь все устраивал? Я?

– Нет. Бабушка обратилась в дизайнерскую фирму. Они и работали здесь, пока ты была в Индии. Она хотела сделать сюрприз к твоему возвращению.

– Понятно.

– Если тебе не нравится, ты в любую минуту можешь все поменять.

– Зачем? Я здесь все равно не останусь.

Майлоу не стал спорить и отправился за ее чемоданом.

Пейдж пошла за ним по коридору. В этот момент ключ во входной двери повернулся и вошла пожилая женщина с седеющими волосами, худая, державшаяся очень прямо. На ней был бледно-голубой шерстяной костюм.

– Пейдж, моя дорогая! – Женщина протянула к девушке руки. – Как это замечательно, что ты вернулась! Я так разволновалась, когда Майлоу позвонил мне!

Пейдж потянула за рукав Майлоу, который стоял сзади.

– Кто это? Моя бабушка?

– Нет. Это миссис Дэвисон. Она живет наверху. – Он повернулся к пожилой женщине: – Я говорил вам, Пейдж страдает потерей памяти. Боюсь, она вас не помнит.

– Как жаль! – воскликнула женщина. – Но не беспокойся, мы с мужем позаботимся о тебе, пока не приедет твоя бабушка. Мы ведь с ней старые друзья, знаем друг друга с детства.

– Правда? – Пейдж посмотрела на ключ, который женщина держала в руке. – Я вижу, у вас есть ключ от квартиры.

– Да. Все это время мы присматривали за ней.

– Но я вернулась, поэтому отдайте мне ключ, пожалуйста. – Пейдж протянула руку.

Но миссис Дэвисон не собиралась этого делать.

– Думаю, будет лучше, если он останется у меня. У соседей всегда должен быть запасной ключ. Мало ли что может случиться. Да и бабушка хочет, чтобы мы за тобой присматривали.

– Неужели? – Пейдж повернулась и ушла в гостиную.

Она слышала, как в холле Майлоу говорил что-то шепотом миссис Дэвисон, затем входная дверь закрылась, и он вошел в комнату. Пейдж листала телефонный справочник.

– Телефон работает? – резко спросила она.

– Думаю, да. Я его никогда не отключал.

– Хорошо. – Пейдж набрала номер. – Алло? Это мастерская? Я хочу поменять дверной замок. Как можно скорее. Это очень срочно. Адрес? – Она посмотрела на Майлоу и повторила в трубку адрес, который он назвал. Мастера обещали прислать в течение часа.

– Это необходимо? – спросил Майлоу, когда Пейдж положила трубку.