Его вторая половина

Патрик потер подбородок. Да, пожалуй, рядом с новобрачными ему было бы неуютно. И чего ради он предложил Мадди работу? Заботясь о брате и Бет? Или в нем заговорило рыцарское благородство?

Здорово он увяз.

Если ему взбрело в голову взобраться на белого коня и прикинуться героем, то он и оглянуться не успеет, как вылетит из седла. Он уже и так жалел, что связался с Мадди.

Но стоило Патрику взглянуть в ее печальные глаза, и сердце его дрогнуло. Что-то в ней заставляло его вспомнить о старомодном уважении к женщине, которому учил его отец. Он должен помочь Мадди.

— Так что ты решила? Вернуться домой к городским сплетням или остаться здесь, поработать несколько недель в рекламном отделе? Тем временем мы выясним, сестры вы или нет.

О господи! Все так перепуталось.

Тед, его пышногрудая девица, возможная родная сестра, да еще этот ее красавец родственник… Мадди никак не могла решиться. Хотелось все спокойно обдумать, но Патрик ждал ответа. К тому же в Слэпшот возвращаться не хотелось. По крайней мере, пока.

— Ну, разузнать насчет нас с Бет можно быстро, — неуверенно проговорила Мадди.

Патрик так обаятельно улыбнулся, что сердце ее замерло.

— Трудно сказать. Но вам все равно захочется познакомиться поближе, а сделать это проще здесь, в Вашингтоне.

— Да, — быстро согласилась Мадди, боясь передумать, — я хочу работать в твоем рекламном отделе.

— Вот и отлично. Завтра же можешь приступить. Запиши адрес радиостанции.

Она нацарапала адрес на оборотной стороне конверта. Не так уж это и плохо, рассудила она про себя. Крутить роман она с ним не собирается, хоть он и привлекательный мужчина. И не съест же он ее, в конце концов, хоть и грозился. Вдобавок ко всему, может, и пересекаться-то с ним часто не придется.

Эта мысль, однако, повергла Мадди в глубокое уныние.

— Ну ладно… увидимся завтра, — пробормотала она, засовывая конверт в сумку, и направилась к своему автомобилю.

Патрик О’Рурк не шел у нее из головы. Что и говорить, логики в ее поведении явно маловато. Переживай она по-настоящему свой неудачный роман, другие мужчины были бы ей безразличны.

— Да пропади они все пропадом! — буркнула она, возясь с ключами от машины.

— О ком это вы?

Голос, так похожий на ее собственный, заставил Мадди обернуться.

— Мужчины. Пропади они пропадом, — заявила она, — все они одинаковые — низкие, подлые обманщики.

Бет приблизилась к ней.

— Ты не хочешь мне все рассказать? — спросила она.

— Нет, не хочу. Я… я и так уже все свои секреты рассказала Патрику, — призналась Мадди, кляня себя за легкомыслие. Она и сама не знала, как это вышло: она выложила ему абсолютно все, не сказала только, что, кажется, не любила Теда по-настоящему.

Ох, и жалкий же, наверное, был у нее вид!

Патрик и так все разболтает Бет и Кейну, так зачем же начинать все сначала? Да, язык ее до добра не доведет.

— А что, разговор вышел неприятный? — спросила Бет.

Мадди передернула плечами. Да нет, просто было стыдно.

— Свадьба моя накрылась, — буркнула она. — Чего уж тут приятного?

Бет запахнула на шее ворот плаща.

— Представляю, как тебе тяжело. Несколько лет назад я была помолвлена со своим одноклассником. Он погиб в автокатастрофе, и я думала, что просто не переживу этого. Но вот пережила. А потом встретила Кейна, и все наладилось. Я знаю, тебе сейчас не верится, но будет так, как я говорю: все непременно наладится.

Ого! Муж обожает ее, но и до замужества она была кем-то любима. А ее, Мадди, кажется, не любил еще ни один мужчина.

Гибель жениха страшнее измены. Но если Бет не перестанет утешать ее, она просто взвоет.

«Блейзер» Патрика был припаркован возле машины Мадди. Но, направляясь к нему, Патрик увидел, что Мадди и Бет о чем-то беседуют, и юркнул в ближайшее кафе.

На чашку с дымящимся кофе он почти не смотрел. Чего он добивался, стараясь выручить Мадди? Конечно, хотел помочь ей, но только рыцарь из него никудышный. Все было бы куда проще, если бы не ее милые и печальные золотисто-карие глаза.

А когда у женщины такие глаза, разумных поступков от мужчины не жди.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Собираясь на радиостанцию, Мадди решила не надевать никаких украшений, кроме простеньких золотых сережек. Строгих костюмов у нее с собой не было, но был черный пиджак, который она носила поверх платья.

— Мисс Джексон? — спросила секретарша — брюнетка с непроницаемым взглядом и квадратным, как у сержанта полиции, подбородком. Однако Мадди в ней что-то импонировало. Быть может, причудливая булавка в виде зеленоглазой кошки на лацкане пиджака.

— Да, я сегодня приступаю к работе.

Женщина кивнула и неодобрительно сощурилась.

— Вы явились с опозданием на пять минут, мисс Джексон.

— Неправда, — возразила Мадди, — я опоздала как минимум на пятнадцать минут. А как вас зовут?

— Хм… Кэндаси Финни.

— Очень приятно, Кэндаси. Меня зовут Мадди.

Мадди протянула руку, и Кэндаси неуверенно пожала ее.

— Вас когда-нибудь называли Кэнди? Вы такая милая, вам идет это имя.

На суровом лице секретарши появилось что-то вроде застенчивой улыбки.

— Кэнди меня звала только мама.

— А можно и я буду звать вас так же?

— Пожалуйста. То есть… мне было бы приятно. Я доложу о вас мистеру О’Рурку, — сказала Кэнди. Она взяла трубку и набрала номер. — Мистер О’Рурк? Да, мисс Джексон здесь.

Чуть погодя Патрик вышел в приемную встретить Мадди и увидел, что они с секретаршей увлеченно болтают, причем мисс Финни смеется!

Патрик встал как вкопанный, созерцая невиданную доселе картину.

За все годы, что он работал на радиостанции, на лице мисс Финни — Грозного Финна, как все ее здесь называли, — не промелькнуло и тени улыбки. Мадди же не потребовалось и получаса, чтобы рассмешить ее.

Черт возьми! Если ей удалось такое, может, и с рекламой у нее все получится.

— Простите Мадди за опоздание, мистер О’Рурк, — извинилась мисс Финни, завидев его, — просто мы заговорились.

Мадди наморщила нос и покачала головой.

— Кэнди очень добра, но на самом деле это я опоздала. Теперь ты меня уволишь, Патрик?

— Нет, — Патрик натянуто улыбнулся, — не уволю. Пойдем, я покажу тебе радиостанцию. После ты сможешь побеседовать со Стивеном Травером. Он заведует рекламным отделом и будет твоим непосредственным начальником.

Вообще-то, отдел состоял всего из двух человек, которые продавали рекламодателям эфирное время и следили за раздачей призов радиослушателям. Этим летом, после удачной рекламной акции, дела пошли в гору. Патрик предложил радиослушателям в качестве конкурсного приза «свидание с миллиардером», причем миллиардером был его брат. В результате этой затеи Кейн женился на победительнице конкурса Бет. Это событие наделало много шума и стало для радиостанции отличной рекламой.

Теперь от Патрика требовалось удержать аудиторию. Интерес к радиостанции был временным, и популярность могла так же быстро исчезнуть, как и возникла.

— Вот это — дикторская студия, — сказал он, когда они дошли до самого центра радиостанции, — мы вещаем все двадцать четыре часа в сутки, поэтому в студии всегда кто-то должен быть. Запомни, самое страшное на радио — мертвый эфир.

— Как ты очутился на радио, — спросила Мадди, — ты начинал диск-жокеем?

— Нет, я работал здесь и одновременно еще в двух местах. Все заработанное откладывал, рассчитывая в нужный момент выгодно вложить деньги. А потом понял, что знаю о радио уже немало, да и полюбить его успел. Поэтому я договорился со старым Дуганом, что он продаст радиостанцию мне, когда уйдет на пенсию.

Патрик умолчал о том, что именно Дуган поймал его, когда он собирался угнать грузовик. Патрику тогда было пятнадцать. Дуган схватил его за шиворот, вытащил из машины и встряхнул, как напроказившего щенка. Затем, в обмен на обещание не заявлять в полицию, он заставил Патрика каждый день после школы работать на радиостанции. Дуган стал для него кем-то вроде дедушки и сурового надзирателя в одном лице. Пусть и не сразу, но Дугану удалось наставить Патрика на путь истинный.