Самая настоящая

Ковбойского вида мужчины, которые, похоже, одним ударом способны сразить быка, тихонько переговаривались время от времени с Мак-Элпайном. Оливия сидела в хвосте вертолета и убеждала себя, что не должна показывать миллиардеру, в какую тоску вгоняет ее вид его родных земель. Да, вряд ли здесь пригодятся все те изысканные наряды, которые она везла с собой. Все равно что привезти одно из невероятных вечерних платьев Беллы.

«Ах, Белла, Белла, что мы натворили! Надеюсь, тебе сейчас не так страшно, как мне! Только вот чего именно я боюсь? Неужели Мак-Элпайна?»

Вскоре они приземлились на лужайке перед небольшим белым коттеджем, расположившимся на островке зелени — крохотном оазисе жизни среди бесконечных красных земель. Слышно было, как где-то журчит ручей. «А по берегам, наверное, разлеглись и греют свои охраняемые законом тушки крокодилы… Нет, не может быть, чтобы он поселил меня здесь! Похоже, он просто решил подшутить надо мной!» — размышляла Оливия, разглядывая дом, весь увитый цветущими лозами винограда. На веранде были расставлены и развешаны горшки с какими-то яркими тропическими цветами, источающими дурманяще-сладкие ароматы. При виде цветов Оливия вспомнила шикарные сады и оранжереи в их английском поместье и почувствовала жгучую тоску по дому. Спустившись в густую ярко-зеленую траву, она слегка покачнулась. Отвлекшись от спутников, МакЭлпайн с непритворной заботой подхватил ее под руку и спросил:

— Все в порядке?

— Да-да, в полном, спасибо, — глухо отозвалась Оливия, ощущая всю силу его мужской привлекательности.

— Правда? Странно. А мне казалось, вы думаете что-нибудь вроде: «И куда, черт побери, он меня завез?»

— Что ж, вам следует доверять своей интуиции, мистер Мак-Элпайн. Действительно, куда?

— Это место называется Нару-Вотерс.

— Прелестное местечко, — светским тоном ответствовала Оливия и делано улыбнулась.

— Да, мне тоже очень нравится. — Глаза австралийца сияли расплавленным золотом. — Я регулярно здесь бываю, с самого детства. Как вы уже, должно быть, догадались, это одна из наших ферм. Мы приземлились здесь, чтобы высадить Веса и Берни и выгрузить продовольствие. Вес — управляющий фермой, Берни — его помощник.

— А раньше сказать это у вас возможности не было? — с наигранной учтивостью поинтересовалась Оливия.

— Я сообщаю информацию по мере необходимости, мисс Бэлфор.

— А я думаю, вы просто меня испытывали.

— И должен признать, вы прошли испытание, к моему большому удивлению, — рассмеялся мужчина. — Вот что, мне нужно поговорить с Весом, а вы пройдите в дом. Хизер, жена Веса, угостит вас чашечкой чая, а я скоро приду.

— И кем мне представиться?

— Давайте скажем, что вы друг семьи, — ответил австралиец и зашагал прочь.

Когда англичанка подошла к дому, на веранду торопливо вышла невысокая рыжая кудрявая женщина в зеленой майке и кремовых шортах до колен. — Вы, наверное, Оливия? — приветливо помахала она. — Проходите, пожалуйста.

В ее устах это было не просто формальное приветствие, чем обычно грешила Оливия, выступая в качестве хозяйки на приемах отца. От слов женщины веяло искренним теплом и гостеприимством.

— Я только что испекла кекс с изюмом. Давайте-ка выпьем чаю.

Женщины расположились в маленькой уютной гостиной. Кекс, посыпанный лесными орехами, был великолепен. И чай как раз той крепости, как нравилось Оливии. Вкусное угощение и расположение со стороны хозяйки помогли ей несколько успокоиться.

— Вы к нам, наверное, в отпуск приехали? — Хизер смотрела на Оливию с восхищением, будто бы та была прекрасной принцессой из сказки.

— Я здесь по делам — буду помогать мистеру Мак-Элпайну. У моего отца пакет акций «Мак-Элпайн пэсторел», хочу узнать побольше о работе компании и помочь всем, чем только смогу.

Хизер просияла, лицо ее расплылось в торжествующей улыбке.

— Вы отлично подходите на роль хозяйки приема, который Клинт традиционно дает в честь завершения года. Думаю, он планирует вас задействовать именно в этом амплуа. А вы знакомы с Мэригол — его бывшей женой?

— Нет, мы не настолько близки с семьей Мак-Элпайн. Виделись всего пару раз на приемах в Лондоне и на свадьбе в Шотландии. Но его бывшей жены там не было.

— Они развелись где-то года два назад, — сказала Хизер, подливая в кружки чай. — Но должна вам сказать, она до сих пор время от времени наведывается в Кала-Кури, где вы остановитесь. И без всякого предупреждения! Раз вы с ней еще не сталкивались, думаю, вам полезно будет это знать. Мэригол — жуткая собственница, и после развода это еще больше бросается в глаза. Мы все думаем, она хочет вернуть Клинта.

— Да что вы? — Собирать сплетни было не в правилах Оливии, однако она решила на этот раз поддержать тему. Тем более что других источников информации, возможно, и не предвидится. Не Мак-Элпайна же расспрашивать. — А почему они вообще расстались?

— Мэригол все представила так, будто бы она устала от того, что никогда не видит Клинта. Хотя прекрасно знала, какая у него работа, сколько забот и вопросов нужно решать. Но я-то думаю, дело совсем в другом. Вы знаете, что у них есть дочь — Джорджина? — Оливия кивнула, и хозяйка дома продолжила: — До развода это была очень славная девочка, а тут эти события, да еще и переходный возраст. Когда у Мэригол появился новый ухажер-банкир, она совсем забросила дочку. Так вот, в прошлом году, когда Клинт давал традиционный прием, роль хозяйки выполняла его тетя. Сейчас она очень сдала, трудно пережила гибель брата, то есть отца Клинта… Черт побери, а вот и Клинт! — Хизер резко повернулась на стуле. — Дорогая, пожалуйста, ему ни слова, о чем мы тут с вами болтали.

— Конечно нет, что вы! Буду молчать как рыба.

— Вообще-то я не такая уж сплетница, особенно когда речь идет о семье босса. Но я вижу, что вы совершенно не осведомлены. А ведь недаром говорят: предупрежден — значит вооружен. Уверена на все сто, как только Мэригол прослышит, что вы поселились в Кала-Кури, тут же налетит, как стервятник.

К счастью или нет, Оливия всегда отличалась богатым воображением. И оно тут же услужливо подбросило хозяйке яркую картинку: жуткий стервятник, примериваясь, кружит над ее безжизненным телом.

Глава 3

Оливия разглядывала бирюзовые зеркала озер и серебряную струнку реки, извивающейся среди горных хребтов и гребней песчаных дюн, проплывавших под ними. «Должно быть, крокодильи лагуны, — поеживаясь, подумала она, — такие уродливые доисторические монстры, а живут в такой красоте!»

Усадьба Кала-Кури раскинулась на фоне отвесной скалы, склоны которой переливались всеми оттенками охры — от кремового и желтого до розового, красного и черно-коричневого. Оливия ожидала увидеть что-нибудь в колониальном стиле с непременными верандами, но то, что предстало ее взору, удивляло и поражало воображение. В полной гармонии с раскинувшимися повсюду песками поместье было выстроено в марокканском стиле и даже с воздуха казалось огромным.

Мак-Элпайн посадил вертолет рядом с просторным ангаром, способным, судя по виду, вместить целый парк аэробусов. Прибывших уже поджидал высокий бородатый мужчина. Он стоял, облокотившись на бампер полноприводного вездехода с сине-золотой эмблемой фермы на дверце. Такую же эмблему Оливия уже видела с вертолета на крышах построек поместья.

Мужчины поздоровались, и Мак-Элпайн познакомил Оливию с бородачом. Это оказался Норм Кэртрайт — управляющий поместьем. Со своими помощниками он занимался всем, что касалось пастбищ и фермы, а его жена Кэт руководила работами по дому. Норм сразу понравился Оливии, и она предположила, что с Кэт у них тоже сложатся хорошие отношения. До сих пор все встретившиеся ей австралийцы оказывались людьми очень приятными и дружелюбными. Правда, предстояло еще познакомиться с жуткой Мэригол, бывшей женой Мак-Элпайна. Оливии уже доводилось сталкиваться с подобными высокомерными дамочками. Досадно было вспоминать, что Мак-Элпайн в свое время и ее саму назвал Снежной королевой, хотя Оливия вовсе таковой не была, а просто очень хорошо играла роль.