Обреченная быть счастливой (СИ)

Он говорил тихо и дружелюбно, за что я была ему очень признательна. Мне было трудно понять свое состояние, тело словно налилось свинцом и каждое движение отдавалось резкой болью в голове, во рту пересохло и все же мне удалось выдавить из себя несколько слов.

- Очень болит, - прохрипела я, с трудом узнавая свой голос.

Он посветил маленьким фонариком мне в глаза, измерил давление и что-то записал в тетрадь.

- У меня для вас две новости, одна не очень, другая хорошая. Новость похуже – в результате падения у вас легкое сотрясение мозга, поэтому ваша голова будет давать о себе знать, но я пропишу вам таблеточки, которые помогут избавиться от болей. Вам необходим постельный режим в течении двух недель. Но я должен задать вам вопрос: как вы упали и был ли это несчастный случай, как утверждает ваш муж?

- Поскользнулась на плитке в коридоре, - соврала я. Мне не хотелось рассказывать о нашей ссоре, было стыдно и страшно, и я уже почти поверила, что сама виновата.

- Значит несчастный случай? – недоверчиво спросил он, - а что вы скажите о гематоме на вашей щеке?

- Ударилась об шкафчик, - отведя глаза в сторону, прошептала я.

Я знала, что он мне не поверил, но доктор Ратушин мудро промолчал, при этом неодобрительно покачав головой.

- Теперь о второй новости, - улыбнулся он. - Вы в положении, срок где-то четыре недели, поэтому советую вам быть осторожной и не натыкаться на опасные предметы. А что касается рекомендаций, то главное - отдых, хорошее питание, и обязательно записаться на учет к своему гинекологу.

Пока я переваривала эту новость, в палату вошла медсестра, доктор дал ей нужные указания, потом снова обратился ко мне.

- Мы поставили вам капельницу, - и только тут я заметила, что действительно в моей вене стоит катетер и тоненькая трубочка поднимается к бутылочке с лекарством, - это витамины, которые не повредят ребенку, но помогут вам. Вы хотите кого-нибудь видеть? Ваш муж ожидает в коридоре.

- Он знает про ребенка? – спросила я.

Врач кивнул. Мне не хотелось видеть мужа, но это было бы подозрительно, поэтому я попросила позвать его. Саша появился через секунду, его лицо было обеспокоенным, он действительно переживал, и мне стало его жаль.

- Вы можете побыть с женой несколько минут, а потом ей надо отдыхать, - сухо сказал Иван Павлович и тихо вышел из палаты.

- Лиличка, как ты? – виновато спросил Лебедев, - мне так жаль.

Даже после того, что он сделал, я его любила, как и прежде безумно. И новость о ребенке была самой замечательной за весь этот тяжелый день, правда лучше было бы узнать об этом не при таких грустных обстоятельствах.

- У меня все в порядке, правда, - я заметила в его глазах слезы, - у нас будет ребенок.

Саша кивнул и уткнулся мне в плечо, нашептывая как он рад, что наш сын будет самым лучшим, как он его будет любить. Я расчувствовалась, в глазах стояли слезы, когда он уходил, а потом в голову закралась мысль: неужели я так быстро забыла о том, что он уже не единожды ударил меня, и не исключено, что не в последний. Но тут же убеждала себя, что ребенок изменит его, он станет более терпимым и добрым.

Об этом инциденте мы не сказали никому ни слова, и только маленький синячок напоминал мне о нем. Никто бы так и не узнал, если б еще хотя бы пару дней прошло, но именно сегодня мой сотовый зазвонил и я увидела такой знакомый номер – номер Жарова.

- Здравствуй, Жаров, - обрадовалась я.

- Привет, я завтра уезжаю и хотел бы тебя сегодня увидеть.

- Как завтра? – мое огорчение было таким искренним, что он засмеялся.

- Если ты так будешь огорчаться, то я буду уезжать почаще, зато, когда я буду возвращаться, представляю, как ты будешь радоваться. Так что сегодня в два на прежнем месте?

- Конечно, на том же месте в тот же час.

Я одевалась как на свидание, потом смеялась над собой: ведь Федьке все равно хоть в мешке от картошки приду, а он и не заметит. Синяк удалось почти замаскировать, и только если очень присмотреться можно было его заметить. Но чего ему всматриваться в мое лицо, он видел его сотни раз.

Была суббота, но Саша был на работе. Я не знала, когда его ждать и по прихоти судьбы мы столкнулась с ним у самой двери.

- Куда ты так вырядилась? - недовольно пробурчал мой лебедь.

- Я встречаюсь с..,.- неужели я скажу не правду, ведь муж запретил мне видеться с Федей, - с подругой, ты не против?

Мне показалось, что Лебедев еще чувствовал вину передо мной, потому что улыбнулся и поцеловал меня губы.

- Только переоденься.

- Что? – я оглядела себя.

- Эта кофта слишком открытая, а юбка короткая. Ты же не на свидание идешь?

Что мне оставалось делать! Я поплелась в комнату, где натянула на себя джинсы и рубашку, которая закрывала все, даже шею.

- Вот так-то лучше, не задерживайся дорогая, когда вернешься, поедем покупать тебе нормальные вещи.

- Но мои вещи вполне нормальные, Саша! – возразила я, забыв как опасно перечить ему.

- Мы поговорим об этом, когда вернешься.

Вот так я и ушла с отвратительным настроением. Правда, увидев Федю, сразу приободрилась, ну что делать, если он так на меня действует. В одном я ошиблась, опять забыв, какой мой друг проницательный и внимательный.

- Что с твоим лицом? - серьезно спросил Федя, сразу заметив синяк.

- Не поверишь, - притворно рассмеялась я, - шкафчик не заметила.

- Он тебя ударил?

Я сглотнула, но тут же, округлив глаза, отчитала его за глупые мысли, в душе надеясь, что говорю правдоподобно. Жаров промолчал, но его прищуренные глаза подтверждали: он мне не верит. Да, искусством обмана я еще не обладаю, но стоит ли?

- У меня грандиозная новость! - воскликнула я. - У меня будет ребенок. Ты не рад?

- Почему же, поздравляю, хорошая новость, - натянуто улыбнулся он.

Его реакция меня обидела. Ведь мой Федя всегда радовался за меня, а сейчас передо мной был какой-то неискренний, хмурый и нервный человек. Таким я его еще не видела.

Впервые наша встреча тяготила обоих: слова были натянутые, настроение наигранное, атмосфера тяжелая. На такой ноте мы и расстались с пожеланиями для него успехов в новых начинаниях, а для меня - здоровья и счастья.

Глава 4

Поход по магазинам с Сашей стал настоящим адом. Он не только не купил ни одной вещи, которая бы мне понравилась, но и даже, когда я возразила, сказал, чтоб я не устраивала сцен на людях, словно какая-то истеричка.