На милость победителя

— Здравствуйте! Вот и вы, — сказала она.

Он всматривался сквозь алюминиевую решетчатую дверцу, пытаясь угадать ее настроение. Впрочем, свет падал на девушку сзади, и потому ее лицо оказалось в тени.

— Вы полагали, что я не приду?

— Нет, что вы, — ответила Холли, распахивая перед ним дверь. — Вы сказали, что придете, а я не могу представить, чтобы родственник Клариссы отступился от своего обещания. Должно быть, умение держать слово у вас в крови.

Рассмеявшись, он прошел мимо нее в дом. Сэм отметил, что она дала точную характеристику его двоюродной сестрице.

— Да, мы решительны, — согласился он. И сейчас его решимость была направлена на Холли. Дотронувшись до нее в ресторанчике, он сразу понял: им не избежать кружащих голову пылких чувств. Именно последнее обстоятельство привело его в этот дом, а вовсе не страсть к архитектуре.

Сэм посмотрел ей в лицо и увидел, что она не спускает глаз с плоской белой коробки у него в руках. Кивнув на нее, Холли подозрительно принюхалась к идущему от коробки аппетитному запаху.

— Что там?

— Ужин, — ответил он, выставляя принесенное напоказ. — Пицца от Анджело и кое-что промочить горло. — Он передал Холли бутылку с красным вином. — Надеюсь, вы еще не ужинали.

— Нет… ведь я недавно пришла с работы, — сказала Холли, делая Сэму знак следовать за ней на кухню. — Я не думала, что так задержусь, — проговорила она, ставя вино на длинный кухонный стол. Затем открыла буфет и достала оттуда пару тарелок. — Когда дело спорится, я порой теряю счет времени.

Застенчиво улыбаясь, она взяла у него пиццу и изящным движением положила на стол.

— Я опасалась, что вы приедете раньше меня.

— Вы бухгалтер? — осведомился Сэм, вспомнив их разговор в ресторанчике.

— Моя официальная должность — ревизор, — ответила Холли, — но это одно название. Я, как и Кларисса, тружусь в бухгалтерии.

Она с таким пылом пустилась разъяснять, кого обслуживает их агентство и свои разнообразные обязанности, что Сэм подумал: вряд ли еще найдется человек, столь беззаветно увлеченный своей работой. Но у Холли все выходило как-то само собой разумеющимся. Говорила она быстро и с еще большей энергией жестикулировала. Холли рассказывала об амортизации и бюджете с тем же пылом, с каким его приятели болтали, скажем, о покере с раздеванием и футболе.

— Почему вы так улыбаетесь? — вдруг спросила она.

Сэм снял крышку с пиццы и на мгновение застыл.

— Не правда ли, аппетитно выглядит? — произнес он.

Но Холли по-прежнему вопросительно смотрела на него.

Ему не удастся так легко от нее отделаться.

— Здорово, что вам так нравится ваша работа. Даже если это и бухгалтерское дело, — добавил он, притворно вздрогнув.

— Эй! — запротестовала Холли. — Я неплохо справляюсь со своими обязанностями.

— Верю, — успокоил ее Сэм, но она смотрела на него с сомнением. Он принялся разглагольствовать дальше: — Не всякому повезет целыми днями заниматься любимым делом.

Холли слушала Сэма, стоя спиной к кухонному столу.

— А что же вы?

Сам напросился.

— До недавних пор удача отворачивалась от меня, — ответил Сэм. — Но сейчас я в числе везунчиков.

Взяв кусок пиццы из коробки и положив его на тарелку, он вручил ее Холли. Она не спускала с него пристального взгляда.

Откусив пиццу, девушка поставила тарелку и придвинулась чуть ближе. «А у нее зеленые глаза, — отметил про себя Сэм, — зеленые, как весенняя трава».

Сейчас она казалась совершенно иной. Почему, он сказать не мог. Одежда здесь ни при чем — на ней по-прежнему был тот же костюм, в котором она пришла в ресторан. Так почему он грезит, будто расстегивает пуговицы на одежде? Почему его занимает мысль, как поступит Холли, если он наклонится и поцелует ее, если повалит ее на кухонный стол и забудет обо всем?

— Сэм?

Маккензи уже не помнил, о чем они говорили. «Ну и славный же из меня собеседник», — подумал он и ухватился за последнюю фразу.

— По-моему, обучение очень важно. Да и любимая работа доставляет массу маленьких удовольствий. Я не собирался становиться преподавателем, однако после первого моего шага все покатилось само собой.

Он взял кусок пиццы, но не положил его на тарелку, а отправил в рот. Внутри под двойным слоем сыра и гарнира пицца еще не остыла. Превосходно! Холли по-прежнему не спускала с него любопытного взгляда.

— Вы счастливчик. Мне вот никогда, по-моему, ничего не давалось в руки просто так. — Коротко рассмеявшись, Холли потянулась за бутылкой и разлила вино по бокалам. — Не поймите меня превратно, я преимущественно добивалась своего. Однако мне трудно представить, что все приходит к тебе само собой.

— Почему же? Порой на тебя сваливается именно то, что ты так долго ищешь.

Холли отрицательно помотала головой:

— Не могу поверить.

Сэм принялся гадать, какая неудача так ее подкосила, что она потеряла веру в собственные возможности. Что бы это ни было, она опасалась действовать наобум. Как объяснить ей теперь всю прелесть безрассудных поступков?

— Вы, должно быть, довольно тщательно продумали, какие произвести ремонтные работы, — заметил он, оглядев кухню.

Просторное помещение, обитое деревом и заставленное встроенными в стену шкафчиками с полками, — характерный признак той эпохи, когда возводился дом. Тут также было полно и вещей его обитательницы — цветущие растения, медная посуда, небольшой прямоугольный стол со скамьей, которая, верно, попала в дом откуда-то с улицы. И все равно она была тут к месту.

— О да! — улыбнулась Холли. — Сейчас покажу.

Зайдя в гостиную, она вскоре вернулась с альбомом в руках.

— Видите? — сказала Холли, кивая на открытые страницы и подвигаясь к нему. Их головы почти соприкоснулись, когда они принялись рассматривать фотографии. — Когда я завершу ремонт, дом будет выглядеть так.

Ее волосы слегка коснулись его руки. По спине Сэма забегали мурашки. Боже, ему не удавалось припомнить, когда в последний раз его столь волновала женщина! Как хорошо-то! Ему будто снова семнадцать, и он пытается прикрыть учебником истории внезапно восставшую плоть.

Усмехнувшись про себя, Сэм сосредоточил все внимание на снимках, которые показывала Холли. Прищурившись, он разглядывал внешнее и внутреннее убранство другого дома той же эпохи. Все в нем напоминало музей: старинная мебель и зеркальные полы из твердой древесины.

— Вот лучший образец данного стиля. Больше мне ничего не попалось на глаза. Каково ваше мнение? — осведомилась Холли.

Сэм подумал: в таком доме мебель должна быть отгорожена от посетителей веревками, чтобы те ее не испортили.

— Ну что ж, — уклончиво сказал он, — этот дом построен в Массачусетсе. Будет трудно возвести его двойник здесь, на западе. Каким изменениям вы намерены его подвергнуть?

— Изменениям? — Холли взглянула на него с удивлением. — Каким, зачем? Он и так просто загляденье.

Сэм вновь посмотрел на фотографии и попробовал представить Холли внутри такого дома, но это ему не удалось. Слишком чопорен. Неприветлив.

— Чересчур хорош. Вот в том-то, пожалуй, и загвоздка, — произнес он.

Холли отрицательно замотала головой:

— Смеетесь. Он не может быть слишком хорош.

— Вам придется жить в нем. Этот дом, — он постучал по фото пальцами, — не годится для Аризоны. В местном климате, во-первых, не приживутся эти растения. Кресла так же удобны, как дешевые места на стадионе, а окна без занавесей просто великолепны при условии, что ближайшие соседи живут от вас на расстоянии пяти миль. Вы будете вынуждены повесить портьеры, чтобы уберечь личную жизнь от любопытных взоров. И…

Холли, чуть не расплющив ему нос, захлопнула альбом. Сэм понял: теперь он для нее злодей хуже убийцы матушки Бэмби.

— Ладно, — подытожила она, — вы не желаете, чтобы я путалась у вас под ногами и мешала в осуществлении вашего замысла. Понятно. Но возможно, ваш проект моему дому не подойдет.

Насупившись, Холли забарабанила пальцами по альбому.