Жаркие ночи

— В каком отеле останавливалась их группа? — спросил Кевин, когда мы сели в машину.

— Чья группа?

Он посмотрел на меня с болезненным сочувствием, как на ребенка-дауна:

— Группа Сьюзен. Твоей сестры.

— А… Я не знаю.

— Как не знаешь? — удивился Кевин. — Разве она не звонила вам?

— В том-то и дело! Она только сказала, что улетает в Таиланд, и пропала.

— Как же ты узнала, что твоя сестра была именно на Пукете?

У меня мелькнуло в мыслях: «Вот это я попала!», но нужно было как-то выкручиваться.

— Это сообщил нам руководитель их группы. Когда они уже вернулись в Америку.

— Почему же ты не спросила, где именно они жили? Здесь же масса отелей! Может, какие-нибудь нити следует искать в том, где она жила?

Пришлось признаться:

— Я не подумала…

— Но у тебя, конечно, есть номер его телефона? — не унимался Кевин.

— Конечно, есть, — храбро солгала я. — Надо только найти, где он записан.

— Ты не внесла его в память мобильного?

Я для вида пошарила в сумке:

— Кажется, нет. Вроде бы, я записала его на какой-то бумажке.

Он посмотрел на меня строго:

— Алисия! Ты отправляешься в другую страну на поиски сестры и записываешь на каком-то жалком клочке телефон единственного человека, который может помочь в поисках! Ну, ты даешь…

— Единственный, кто может мне сейчас помочь — это ты, Кевин.

Это было гораздо больше того, что я собиралась ему сказать в ближайшие дни. Я замерла, услышав свои слова, и ладони у меня стали мокрыми от страха. Вот сейчас он остановит такси, высадит меня прямо на улице и вернется в аэропорт…

— Вряд ли от меня будет много толку, — спокойно отозвался Кевин. — Я знаю этот остров не лучше твоего. Я ведь пробыл здесь всего пару дней.

«Он даже не понял, что я сказала?!» — Я была разочарована. Секунду назад меня ужасало то, что ему сейчас все станет ясно, а теперь сделалось тоскливо: мое признание осталось не услышанным. А что, если Кевин просто не желает слышать того, что я говорю?

— Я думала, ты здесь уже с неделю…

— Нет, как видишь.

— Я думала, ты останешься тут на Рождество…

Засмеявшись, Кевин лукаво заметил:

— Слушая тебя, можно подумать, что ты действительно думала обо мне!

— Тебе трудно в это поверить?

Он оборвал смех:

— Тогда подумай, какое Рождество может быть в буддистской стране?

— Но ты же сам говорил, что здесь одни туристы!

— Это точно. Правда, я знаю одного человека, который живет здесь уже несколько лет. Этот автобус довезет нас до его отеля.

Отвернувшись к окну, он произнес печально:

— Я тоже так и не увидел здесь того, что хотел. Страна несбывшихся желаний…

Это прозвучало особенно печально, если вспомнить, с каким желанием сюда явилась я. Но я спросила:

— А что тебе хотелось увидеть в Таиланде?

— В «городе ангелов» или вообще?

— В каком городе?

Губы у него так и разъехались. Я старалась пореже смотреть на них.

— Настоящее название Бангкока — Крунг Тэп. Это переводится, как «город ангелов».

— Я не знала. Так что тебе хотелось бы увидеть в этом ангельском месте?

— Храм Бенчат-обонит, — ответил он коротко.

— Понятно…

Кевин засмеялся:

— Это значит — Мраморный храм. Он считается образцом национальной архитектуры. Было бы интересно взглянуть.

Я тут же встряла:

— Мне тоже!

Но вместо того, чтобы пригласить меня с собой, он мечтательно проговорил:

— Этот храм построен из белого мрамора. А крыша у него из красной черепицы.

— Из черепицы?

— Венчает ее изображение змеи, она здесь считается священной. А у входа в храм стоят огромные каменные статуи. Они изображают этаких сказочных стражей. Это, конечно, не единственный буддистский храм, в Бангкоке их множество. В воздухе такой звон стоит… Волшебный легкий звон.

— От чего?

— Ветер раскачивает колокольчики на их крышах. Сотни колокольчиков. И позолота блестит на солнце, и еще цветные изразцы стен.

— С ума сойти…

— А еще мне хотелось бы съездить в Паттайю. Но уже не получится.

Устыдившись своей необразованности, я все же спросила:

— Что это такое — Паттайя?

Кевин улыбнулся, но не снисходительно и не насмешливо:

— Паттайя — это город.

— Ну да, конечно…

— Нет, вообще-то это ветер.

— Так город или ветер?

— Город. Но его назвали так в честь ветра, который дует в той местности.

Он просвещал меня совсем как Сьюзен в самолете, но сейчас это не раздражало. Кевина я готова была слушать часами, мне хотелось запомнить каждое его слово, чтобы потом, наедине с собой, повторить их одно за другим, и сохранить в памяти навсегда. Тем более что других сокровищ у меня не было, ведь раньше нам с ним совсем не удавалось поговорить.

— Знаешь, наши морские пехотинцы выбрали это место для отдыха, как самое классное на всем побережье Сиамского залива.

— А, так это в заливе, — разочарованно протянула я, смутно представив карту Таиланда.

— Ну да. Я и говорю, что я туда не попаду.

Во мне проснулась странная ревность:

— Неужели там лучше, чем на Пукете?

Кевин пожал плечами:

— Кто знает… Паттайю называют «Азиатской Ривьерой». Но я-то хотел увидеть там не все эти шикарные отели, этого и на Пукете хватает.

— А что? Что?

Мое нетерпение узнать о нем все, развеселило Кевина. Он и не понял, что это жадное любопытство относится только к нему, но никак не к Таиланду.

— Мне очень хотелось побывать в Храме Истины. Это полностью деревянное здание, там целое множество деревянных скульптур, изображены даже эпизоды «Махабхараты», «Рамаяны».

Тут уж я с облегчением кивнула:

— Старинные индийские сказания.

— Само здание построено крестом, — не оценив моей прорвавшейся эрудиции, сообщил Кевин. — И каждое крыло создавалось под влиянием одного из четырех художественных влияний. Не только художественных, но и философских.

— Четырех?

Он, как ребенок, начал загибать пальцы:

— Тайское, индусское, китайское и кхмерское.

Я воскликнула совершенно искренне:

— Я хочу это увидеть!

— Может, и увидишь. Надеюсь, твои поиски будут успешными.

— Да… Мои поиски… Слушай, Кевин, у меня мало денег, — призналась я. — Мне нужно найти какой-нибудь недорогой мотель. Здесь есть такие?

— Не знаю. Я же говорил, что не успел вникнуть, что к чему.

— Куда же мы едем?

— А ты отчаянная, — вместо ответа неожиданно произнес он с уважением. — В колледже ты не казалась такой.

Я мгновенно уцепилась:

— А какой я казалась тебе?

— Какой? — протянул он.

— Ясно, — остановила я. — Ты считал меня абсолютной посредственностью.

Мне показалось, он испугался этих слов:

— Нет, что ты!

— Наверное, так и есть. Я ведь даже учусь так себе.

Он посмотрел на меня внимательно:

— Тебе, наверное, не очень нравится изучать то, что ты выбрала.

— Наверное. Знаешь, я предпочла бы писать книги сама, а не изучать работы других. Но у меня нет таланта!

— А ты пробовала?

— Писать? Нет. Но если б это было во мне, так уж прорвалось бы за столько лет. Разве нет?

Кевин отозвался с неожиданной горечью:

— Откуда мне знать? У меня ведь тоже нет таланта!

Я повторила его слова:

— А ты пробовал?

— Я-то как раз пробовал. И ничего у меня не получилось.

— Совсем ничего?

Мне в это что-то не верилось. Разве человек, разговаривающий с небом, может быть абсолютно бездарен? Человек с такими глазами…

3

В автобусе полно было американцев, но мне ни с кем не хотелось знакомиться. То и дело я ловила приветливые улыбки, но только наспех улыбалась в ответ и снова поворачивалась к Кевину. Если б я искала новых знакомств, мне следовало бы остаться дома. Там у меня не было с этим проблем. Почему-то лишь с Кевином Райтом мы до сих пор толком не познакомились.

— Ехать еще с полчаса, может, чуть меньше, — сообщил Кевин озабоченно. — Если ты устала, вполне можешь вздремнуть. Я тебя разбужу, когда будем на месте. Тут, конечно, красота кругом потрясающая, но ты еще насмотришься, если останешься здесь.