Зной пустыни

— Привет. Я в мастерской. Иди к боковым воротам, сейчас я тебя впущу.

Обойдя фасад в испанском стиле, Марианна нашла маленькую дверь в оштукатуренной стене. Резкий сигнал дал знать, что она может войти. Внутри Марианна оказалась в настоящем оазисе. На участке в пол-акра росли высокие деревья, зеленела шелковистая трава, а маленький искусственный водопад и сине-голубой бассейн создавали иллюзию прохлады. Но то была лишь иллюзия.

Арчер ждала ее у входа в мастерскую.

— Извини, я без предупреждения, — нерешительно произнесла Марианна с явным техасским акцентом.

— Ты пришла очень кстати. — Арчер распустила пепельные волосы. Во время работы она всегда зачесывала их назад и завязывала в «хвост». Несмотря на испачканные глиной джинсы и старую рубашку, она выглядела дебютанткой. — Только вот закончила. Что ты на это скажешь?

Индианка была выполнена в движении, широкая юбка закручивалась вокруг ног. Глина не высохла, и скульптура казалась живой.

— Как всегда, потрясающе, — ответила Марианна.

Она всегда удивлялась неиссякаемой фантазии Арчер. Ну почему в ее голове постоянно рождаются новые идеи? Откуда она их берет?

— Спасибо. Я выставлю ее в ноябре в музее искусств Санта-Фе и отправлю туда свои лучшие вещи. Подожди минутку, я только накрою скульптуру и уберусь, а потом мы что-нибудь выпьем.

Арчер работала быстро и красиво. Ни одного лишнего движения. Пока она занималась своим делом, Марианна осматривала мастерскую.

Это было идеальное место для работы с высоким потолком и морем света. У одной стены — полки с глиной, толченой глазурью и арматурой, у другой — стеллажи с десятками скульптур разной степени готовности. Третью стену занимала маленькая, хорошо оборудованная кухонька, а четвертая стена была огромным окном.

— Готово. — Арчер вытерла руки. — Как насчет выпить?

— Я бы предпочла двойной бурбон.

— У тебя неприятности? — спросила Арчер, протягивая гостье стакан.

— Мягко сказано. — Марианна нахмурилась. — Мне нужно представить Лиз две картины к десятилетию ее галереи, а я пуста, как высосанная банка пива. Не понимаю, с чего я вообразила, что могу быть художницей?

— На самом деле ты так не думаешь.

— А что мне, черт возьми, думать?! Я дала себе на это три года, они почти прошли, ну и?.. Я до сих пор едва свожу концы с концами и если в ближайшие дни ничего не продам, то не смогу оплатить квартиру.

— Я с удовольствием одолжу тебе…

— Знаю, ты хорошо ко мне относишься, — прервала ее Марианна. — Но я ненавижу чувствовать себя бедной родственницей.

— Разреши помочь тебе. Пойми, для меня это очень важно. Лучше вложить деньги в твой талант, чем в акции какого-то ненужного мне предприятия.

— Есть кое-что еще. Нищета — не самое страшное. — Марианна достала смятую пачку сигарет и закурила. — Дело в искусстве. Кого я хочу одурачить? Я не имею к нему отношения. Дьявол! Когда я жила в Дель-Рио, то ни разу не была в картинной галерее. Помнишь, как мы с тобой в первый раз говорили о живописи? Тогда я думала, что пастель и гуашь — это какие-то блюда.

Марианна сделала очередной глоток. Она уже много рассказала Арчер о себе. О том, что незаконнорожденная, что так и не закончила среднюю школу, о своем неудачном замужестве, о человеке, который использовал ее исключительно как боксерскую грушу. Она буквально открыла свою душу. Почти.

Не осмелилась рассказать ей, что работала в Лас-Вегасе «девушкой из бара». Марианна употребляла это словосочетание вместо слова «проститутка». С помощью своего ремесла она собрала достаточно денег, чтобы приехать в Феникс. И сейчас, когда подступала нищета, она испытывала искушение вернуться к той жизни. Но стоило ей продать хотя бы одну картину, и она уже боялась, что может случайно встретиться с теми, с кем раньше спала.

Марианна ненавидела свое прошлое, страшилась его привлекательности и, чтобы избавиться от искушения, пыталась сосредоточиться на настоящем.

— Если я не напишу к шестнадцатому октября ничего стоящего, Лиз наверняка махнет на меня рукой. Наверное, она жалеет, что взялась меня представлять.

Арчер энергично покачала головой.

— Не глупи, Лиз верит в тебя.

— Мне бы тоже очень хотелось в себя поверить.

— Как ты можешь такое говорить? Не ты ли убеждала меня, что всю жизнь мечтала стать художницей?

Марианна беспомощно развела руками. Разве может Арчер, женщина, уверенная в себе, не знавшая неудач, понять, что такое постоянно жить на грани краха?

— Я уже решила. Если в ближайшее время дела не пойдут на лад, брошу все. Наймусь… наймусь на поденную работу. Поверь, есть вещи похуже, чем мытье полов в ночных кафе.

Арчер молча подошла к письменному столу, достала из ящика чековую книжку и, вырвав из нее листок, вложила в потную ладонь Марианны. Чек был на две тысячи долларов.

— Не вздумай отказываться, — предупредила она. — Помнишь, ты как-то прочла мне лекцию о визуализации желаний. Почему бы тебе не визуализировать свои картины на выставке шестнадцатого октября с табличкой «продано»?

Арчер с улыбкой проводила Марианну до ворот и продолжала улыбаться, пока старенький «датсун» не скрылся за поворотом. Решить финансовые проблемы Марианны было легко и приятно, а вот со своими трудностями справиться гораздо сложнее. Арчер задумалась. Они с Луисом немало испытали за двадцать четыре года совместной жизни, но последний год оказался самым тяжелым и неприятным.

Взглянув на часы, она поняла, что нужно торопиться, если она собирается принять ванну и переодеться к его возвращению. Последнее время они редко ужинали вместе. Их милый ритуал неумолимо уходил в прошлое, а ей не хотелось разочаровываться в семейной жизни.

Арчер, завернувшись в простыню, сидела перед зеркалом, когда услышала на лестнице шаги Луиса.

Муж был в прекрасном настроении и, обняв ее, промурлыкал:

— Мммм, как ты хорошо пахнешь.

Она внимательно изучала его в зеркале.

Свой высокий рост он скрывал слишком широкой одеждой. Светло-каштановые волосы серебрились на висках, прическа строгая и безупречная. Обычно он приходил с работы усталым и раздражительным, но сейчас больше походил на воина-триумфатора, нежели на измотанного пятидесятилетнего служащего.

— У меня прекрасная новость! — объявил он.

— Ты рассказывай, а я буду одеваться.

— Стива Карпентера сегодня хватил сердечный приступ! — радостно воскликнул Луис.

Арчер раскрыла глаза от изумления. По словам Луиса, Стив, руководитель одного из отделов «Уорлд Бизнес Электроникс», был его близким другом.

— И чему же ты радуешься? Мне казалось, он тебе нравится.

— Конечно, — снимая пиджак и развязывая галстук, пропел Луис. — Радость моя, Стив — стреляный воробей. У него небольшой приступ стенокардии, и скоро он будет в полном порядке. Но фирме нужен действующий, а не лежащий в больнице начальник отдела. — Луис сделал многозначительную паузу. — Эту должность получил я.

Двадцать пять лет он медленно и упорно поднимался по служебной лестнице, мечтая стать руководящим работником крупной фирмы с тех пор, как получил в университете магистерскую степень по менеджменту. Арчер хотелось бы разделить его радость, но она догадывалась, что «прекрасная новость» потребует жертв от нее. Каждое его повышение по службе влекло за собой новые обязанности, переезд в другой город, отчуждение от старых друзей, которые сразу становились подчиненными Луиса.

И всегда это вредило Арчер как скульптору. Сколько раз она оборудовала великолепную мастерскую, обрастала связями, чтобы потом бросить все псу под хвост, как только на профессиональном горизонте Луиса маячило новое повышение. Их пребывание в Скоттсдейле оказалось самым долгим и относительно стабильным, что благоприятно сказалось на ее мастерстве.

— Ты не хочешь меня поздравить? — изумился он.

Арчер заставила себя улыбнуться.

— Разумеется, дорогой. Я прекрасно знаю, что это для тебя значит. Но мне интересно, чем твое повышение обернется для меня.