Зной пустыни

— Леди, думаю, вам хватит и одного человека, которого зовут Долгая Охота. Полгода назад я говорил тебе, что индеец из племени апачи послал бы к твоему отцу своего дядю для переговоров о выкупе. — Алан дерзко взглянул на Лиз. — О, такая женщина стоит двадцать чистокровных лошадей. А может, все двадцать пять.

— Я готова стать твоей за одну Одии.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Если ты не передумал. Но, дорогой, не очень-то радуйся, характер у меня — не мед. Мы будем ссориться, и не раз, — она улыбнулась, — уж что-что, а ссориться мы умеем. Кроме того, мне поздно менять свой нрав. Возможно, при рождении меня действительно назвали Рахилью Кенторович, но я, по-моему, окончательно превратилась в Лиз Кент.

— Я всегда знал и любил именно Лиз Кент, — серьезно ответил Алан. — Кстати, я тоже не подарок. Иногда я бываю невыносим. Помнишь, когда мы встретились в твоей галерее, ты сказала мне, что работать надо постоянно. Иногда я могу писать двадцать четыре часа в сутки и становлюсь очень злым, если мне начинают мешать.

— Это я как-нибудь переживу. — Она лукаво улыбнулась. — Учитывая мое плачевное состояние, галерея будет рада каждой твоей работе. А кто будет твоим дилером?

— Хэнк взял с меня клятву, что я снова доверю этот высокий пост тебе. Он устал, поэтому хочет жениться на Элеанор Цози и уехать в Уиндоу-Рок.

— И ты подпишешь со мной контракт? — поддразнила Лиз.

— Может, нам заключить пожизненное соглашение?

Лиз притворилась, что обдумывает его предложение.

— Думаю, мне это подойдет.

— Значит, договорились. И вот еще что. Почему бы тебе не родить малыша?

— Дорогой, мне сорок один год, и я слабо представляю, как буду стирать пеленки.

— Другие женщины в твоем возрасте рожают, — не сдавался Алан.

— К тому же в детстве мои сверстники находили особенное удовольствие дразнить и мучить меня, потому что я отличалась от них. Я не пожелаю этого никому, тем более своему ребенку.

— Я и сам прошел через этот ад. Но у наших детей будут сильные родители, сумевшие кое-чего добиться в жизни и доказать, чего стоят все предрассудки. Думаю, у наших детей будет прекрасная наследственность.

Лиз вспомнила, что, увидев Алана в первый раз, она гадала, какая сила может зажечь эти темные бесстрастные глаза. Теперь она знала ответ.

— Обними меня, — попросила она.

Одним прыжком Алан оказался рядом и прижал ее к своей груди.

— Навсегда, — мягко сказал он, — теперь это навсегда.

Лиз Кент наконец обрела свой дом.