Обнаженная натура

Подойдя к двери, Терри в который раз пожалела о том, что не может заглянуть в будущее, и решительно нажала на кнопку звонка.

Энтони взглянул на часы. Куколка явилась на 15 минут раньше. В ресторан опоздала намеренно, а сюда примчалась, плюнув на приличия и забыв о повадках «леди», потому что отчаянно нуждается в работе. Он самодовольно улыбнулся. Тереза Лоунс намерена сказать «да».

Нарочито медленно молодой человек двинулся по длинному коридору к дверям. Периодически повторявшиеся пронзительные звонки звучали в его ушах сладчайшей музыкой. Ехидно улыбаясь, он распахнул дверь, и приготовленная для приветствия колкость, искусно замаскированная под радушие, моментально вылетела из головы.

Арчер растерянно смотрел на лицо гостьи, на котором не было ни грамма косметики. Стоящая на пороге девушка больше походила на старшеклассницу, продающую лотерейные билеты, чем на символ «Лафонтейн Косметик».

Знаменитые волосы Терезы ниспадали до пояса видавших виды выцветших обрезанных выше колен джинсов. Кроссовки надеты на босу ногу. К черту кроссовки! У женщин из плоти и крови просто не бывает таких совершенных ног! По крайней мере, так думал Арчер до настоящего момента. Взгляд мужчины задержался на свободного покроя блузоне, который, как ни странно, весьма выгодно подчеркивал фигуру девушки. Много лет проработавший фотографом, Энтони был потрясен красотой девушки.

— Я знаю, что пришла раньше, — мило улыбнулась Терри. — Но ты ведь не прогонишь меня из-за этого?

Звук ее голоса привел Арчера в чувство. Соберись, мальчик! — приказал он себе. Ты знал, какое у малышки тело, иначе бы не сделал ей это предложение.

— Извини. Заходи, пожалуйста. — Он посторонился, пропуская гостью. — Проходи, студия…

— Я знаю где. — Терри пересекла холл, выложенный черно-белой плиткой, с уверенностью человека, хорошо знающего, где что находится.

Несколько секунд Тони стоял не двигаясь, затем последовал за девушкой, стараясь не обращать внимания на плавное покачивание ее бедер и таинственное колыхание длинных волос. Он должен всегда помнить о том, что эта особа зарабатывает деньги, торгуя своей внешностью, поэтому готова представить себя и любом виде, чтобы угодить заказчику.

В ресторане Тереза Лоунс была изысканно-элегантной; сегодня, зная, что потенциальному работодателю требуется другой образ, прикидывается невинной пастушкой. Хотя, следует признать, эта смена имиджа производит захватывающее впечатление.

Пройдя соответствующую тренировку, мозг Энтони, в отличие от тела, не реагировал на чувственность молодой женщины. Когда Арчер только начинал делать первые шаги в фотографии, он работал для одного из женских журналов и потратил много дней на реквизиты для съемки, заворачивая в разноцветную бумагу и украшая пустые коробочки так, чтобы они походили на нарядные рождественские подарки. За годы, прошедшие с тех пор, Энтони приходилось работать с живыми куклами — некоторые из них обладали индивидуальностью и называли себя моделями. Но по сути все они были яркими коробочками — под красивой оберткой скрывалась пустота.

Терри думала, что как только войдет в дом, сразу почувствует присутствие Клода. Но этого не произошло. Единственное, что беспокоило и даже тревожило, это чувство, что Энтони Арчер каким-то образом умудряется полностью парализовывать ее волю. В ресторане он был облачен в подобающий случаю элегантный костюм. Сейчас, одетый в джинсы и белую футболку, он как бы бросал вызов собственному пижонству.

Войдя в студию, Энтони сразу направился к стойке, которая отделяла нечто вроде кухни от остальной части помещения.

— Я пью чай, — сказал он, не глядя на гостью. — Хочешь чашку?

Небрежный тон даже отдаленно не напоминал элементарную вежливость, которую следовало бы проявить хозяину.

— Спасибо, не хочется.

— Больше ничего нет. — Он пожал плечами. — Я не держу здесь запасов шампанского.

Терри не среагировала на эту реплику, размышляя, как удивительно, что парень не унаследовал от своего отца даже крупицы доброго юмора и дружелюбия.

Мысль о Клоде заставила девушку улыбнуться и вызвала поток теплых воспоминаний. Она осмотрелась. На стенах висело множество фотографий, одна стена, полностью сделанная из стекла, закрыта черными шторами. На потолке укреплены десятки ламп — плафоны расположены под разными углами так, чтобы лучи света пересекались.

Боже, сколько часов провела она здесь за последние десять лет! Это место ей так же хорошо знакомо, как и собственный дом.

И все же сейчас Терри чувствовала себя неуютно. Она посмотрела в сторону стойки, встретилась глазами с проницательным взглядом Энтони и сразу поняла причину дискомфорта.

Не желая дать мужчине почувствовать себя хозяином положения, Терри подошла к стеллажам, забитым сотнями фотоальбомов, которые Клод собирал в течение многих лет. Несмотря на то, что девушка проводила в этой комнате значительную часть своего времени, она смогла просмотреть лишь малую часть этого Клондайка.

— Что ты собираешься делать со всем этим богатством? — спросила она, с любовью проводя пальцами по корешкам альбомов.

— Трофеями отца? — Терри покоробил небрежный тон Энтони. — Уберу пока в чулан. У меня сейчас нет времени разбираться с ними, а там, где я буду жить, для них нет места.

— Почему ты называешь их так пренебрежительно — трофеями? — сердито спросила девушка.

— Потому что они таковыми и являются Некоторые мужчины прилаживают светильники на спинки кровати, чтобы любоваться своими сексуальными свершениями. Мой старик составлял фотоальбомы.

— Клод никогда не был таким!

— Неужели? — В тоне молодого человека сквозила издевка.

— Нет! — горячо повторила Терри. — Клод был добрым, веселым и… и заботливым. Я знаю, потому что общалась с ним почти каждый день на протяжении последних десяти лет!

— Возможно, но я вырос в его семье и знаю, о чем говорю.

— Очень жаль, что ты вырос непохожим на него!

— Я очень старался, чтобы так и было.

— Не могу поверить, что ты его ненавидишь. — Терри была обескуражена. — Клод был мне как отец, он…

— Да-а? — прервал ее Тони, приблизившись к девушке почти вплотную. — А в моем преставлении, черт возьми, он был весьма далек от того, каким должен быть настоящий отец! Он даже не смог стать мало-мальски приличным мужем для моей матери.

Терри открыла рот, чтобы снова начать защищать человека, который был не только ее наставником, но и другом, но слова замерли на губах, когда молодой человек стремительно взял ее за подбородок. Терри понимала, что следует отстраниться, но взгляд Арчера парализовал ее волю.

Между тем Энтони вдруг нестерпимо захотелось испробовать вкус полураскрытых алых губ. Он впервые ощущал такое острое желание, находясь рядом с женщиной, и когда Терри нервно прошлась кончиком языка по пересохшим губам, едва не застонал.

Мысль о том, что он теряет инициативу и превращается в жертву, поддавшись чарам опытной искусительницы, заставила Тони отступить.

— Послушай, крошка, возможно, ты установила рекорд, находясь с моим папашей в продолжительной любовной связи, но не обольщайся — ты была не единственной его любовницей. Как я уже сказал, я не Клод и не сплю со своими моделями, какими бы неотразимыми они ни были.

Терезу шокировали слова Арчера, но еще больше ее ошеломило, что прикосновение этого человека вызвало в ней неуправляемый вихрь эмоций.

Девушку зазнобило. Это от злости, подумала она, но почему тогда хочется плакать? Скорее всего, слезы — это реакция на унижение, доселе никогда не испытываемое. Но поскольку всего минуту назад она хотела, чтобы ее поцеловал мужчина, который не ставил ее ни в грош, она, несомненно, унизила себя в собственных глазах!

Терри безучастно наблюдала, как хозяин дома сервирует чай на столике со стеклянной столешницей, как плюхается в массивное кожаное кресло, которое так любил его отец. Жесты Энтони очень напоминали движения Клода, но между холодностью сына и дружелюбием отца лежала пропасть.