Небо и горы (СИ)

Светлане к девяти нужно было на тренировку, но, поскольку они с Надей поднялись в рассветную рань, то успели набрать ведёрко красной смородины с тех раскидистых кустов, под которыми вчера предавались страсти. Бабушка обычно протирала её через сито и готовила из неё кисловато-сладкое, ярко-алое желе без зёрнышек – стоячее и упругое, как студень. Были в этом рецепте свои хитрости и тонкости, обязательные для соблюдения – в противном случае варенье могло получиться жидким и текучим, а не желеобразным. Банки для него уже стерилизовались в духовке, а ягоды бабушка поставила в большой пятилитровой кастрюле на плиту и залила двумя стаканами воды.

– На вот такое шестилитровое ведёрко ягод надо два стакана воды и три с половиной килограмма сахара, – учила она Надю. – Как вскипит и даст сок, снять с огня и дать постоять, а потом, прямо горячим, протирать лопаткой через сито. Засыпать сахар и варить ровно двадцать минут после закипания. Если передержишь на плите – жидким будет.

– Это потому что пектин разрушается? – вставила «умное» слово Надя.

– Не знаю уж, что там разрушается, только время соблюдать надо, – сказала бабушка.

В восемь Светлана засобиралась. Поблагодарив бабушку за гостеприимство, она вывела из старого дедушкиного гаража свой байк.

– Ба, я провожу Свету немножко и вернусь, – сказала Надя.

Бабушка ничего не сказала, только махнула рукой и ушла в дом. Надя уселась на мотоцикл позади Светланы и крепко обхватила её за талию, для верности даже вцепившись в ремень джинсов. Мотор взревел, и они покатили по узким, засаженным вдоль заборов сиренью, черёмухой и рябиной улочкам дачного кооператива.

Байк притормозил на выезде из садов, у автобусной остановки. Светлана упёрлась ногой в пыльный асфальт, и они с Надей поцеловались. На остановке не было ни души, только клёны, позолоченные утренним солнцем, покачивались на лёгком ветерке.

– У нашей Вики сегодня днюха, – сказала Светлана. – В «Бочке мёда» отмечать собралась, вход свободный. Начало в девять вечера. Приходи, если хочешь.

Вика работала в аэроклубе на секретарской должности. Это была весьма фигуристая, яркая брюнетка, бисексуалка к тому же. Сердце Нади будто коготок царапнул, но она не подала виду и улыбнулась.

– Не знаю. Если не будет никаких дел вечером, может, и приду.

*

Полина перебирала струны гитары, и их звон улетал в приоткрытое окно, к ясному вечернему небу. Ирина по ту сторону экрана слушала, подпирая изящными руками голову с пышной копной золотых волос. Ей очень шла стрижка боб-каре – слегка встрёпанная, за изысканной небрежностью которой стояла работа недешёвого парикмахера. Она смотрела в веб-камеру, поэтому её прямой взгляд Полина не могла поймать – досадный недостаток общения через интернет.

Струны напевали «Испанские глаза», а голос Полины лишь вторил им – негромко, чуть лениво, будто бы выбившись из сил. То время, когда эта песня причиняла острую боль, прошло. Осталась только летняя щемящая грусть – тихая печаль кладбищенских берёз.

– Всё хорошо? – спросила Ирина, когда Полина прикрыла ладонью струны и замолчала.

– Да. Просто скучаю по тебе.

Они познакомились в походе. Для Ирины он был первый. Полина сразу узнала эту стройную и изящную, уравновешенную, чуть задумчивую женщину. Впрочем, задумчивость быстро слетала с неё, стоило к ней обратиться, и Ирина тут же улыбалась с доброжелательной готовностью к общению. Да, на видео она была такой же. Но никакие фотографии и видеоролики на её персональном сайте не передавали и половины того мягкого, тёплого света, неярко сиявшего в её зеленовато-серых глазах. Это была истинно женская энергия, текучая, как река, и сильная, как она же. В походе Ирина была новичком и ещё не приноровилась к некоторым неудобствам, но сносила их с достоинством настоящей леди.

Ирина работала психологом, в том числе она занималась и проблемами людей с нетрадиционной ориентацией. Полина долго изучала статьи на её сайте, вчитывалась в её ответы на вопросы, которых ей поступало великое множество, и её души будто касалась мягкая, мудрая рука. Из краткой личной информации на главной странице можно было заключить, что Ирине тридцать четыре года, она в разводе и одна растит двоих детей – сына и дочь. Консультировала она и по Скайпу, и через сообщения на сайте. Но Полина не торопилась там зарегистрироваться – просто молча читала и смотрела видео. Она не решалась себе признаться, что её интерес к Ирине связан не только с её деятельностью в качестве психолога. Это оставалось подспудным, неуловимым чувством на задворках сознания – как краешек лёгкой, развевающейся одежды мимо проходящей женщины, случайно коснувшийся Полины в толпе людей.

И вот – они встретились на горной тропинке, под прохладным чистым небом. Голову Полины, как всегда, обтягивала бандана, из-под которой на виске выглядывал шрам – из-за него Надя когда-то так переволновалась, что даже выскочила из дома в разных босоножках. Ирина была в кокетливой красной косыночке с узлом на затылке, а её соломенно-золотистые волосы выбивались из-под ткани озорными прядками.

– Лучше бы убор с козырьком надели, – заметила Полина как бы мимоходом. – На солнышке нос может с непривычки обгореть.

– А сами-то без козырька, – улыбнулась Ирина.

– Я уже привычная. У меня не обгорает, – сказала Полина. И, повинуясь тому подспудному чувству, спросила: – Вы ведь Ирина Серебрякова?

Женщина ничуть не удивилась.

– Она самая, – кивнула она.

– Я почитываю ваш сайт, – чувствуя жаркую неловкость под её доброжелательно-спокойным взглядом, добавила Полина. – Ваши... гм, статьи и материалы очень интересны. В одно время я даже подумывала обратиться к вам как к специалисту...

– Почему же не обратились? – Голос Ирины звучал чуть прерывисто из-за тяжести рюкзака. – Я стараюсь по возможности помочь всем, кто ко мне приходит.

– Да это как-то не понадобилось... – Полина глянула искоса на русого веснушчатого мальчика лет десяти-одиннадцати, который не отставал от Ирины, но держался в паре шагов позади. Он тоже нёс небольшой рюкзачок. – Собственно, ваши статьи и помогли. После них всё само встало по местам. Можно сказать, я справилась самостоятельно.

– Это замечательно, – мило улыбнулась Ирина. И, заметив направление взгляда Полины, подозвала мальчика. – Это Денис, мой сын. Денис, это Полина.

– Здрасьте, – проронил тот, поглядев на Полину очень внимательно тёмно-карими, глубокими глазами с пушистыми ресницами.

Он производил впечатление серьёзного парня – по-мужски сдержанного, молчаливого, но наблюдательного. Взгляды, которые он бросал по сторонам, не были рассеянными и легкомысленными. Он цепко подмечал всё и размышлял о чём-то своём. Да, он казался не по-детски серьёзным и даже старше своих лет.

– Это у нас первый опыт такого похода, – непринуждённо рассказывала Ирина. – Надюшка ещё маленькая, ей не по силам – устанет. Поэтому она с дедушкой осталась.

Полина невольно улыбнулась, услышав знакомое имя.

– Вашу дочь зовут Надя?

Ирина кивнула, ласково щурясь на солнце.

– Какое совпадение, – проговорила Полина задумчиво. – У меня тоже есть одна Надя...

– Дочь? – Ирина чуть спружинила коленями и подкинула рюкзак на спине, пытаясь сдвинуть его в более удобное положение.

– Да, – после паузы кивнула Полина. – Не кровная, правда. В отличие от вашей, она уже большая девочка. Мы с ней иногда вместе в походы ходим. Но в этот раз у неё не срослось – работа... Так, давайте-ка я вам помогу.

Она поправила Ирине рюкзак, отрегулировав лямки.

– Ну вот, совсем другое дело, – тут же повеселела та. – Сразу видно, кто новичок, а кто бывалый путешественник... Спасибо!

Достав из нагрудного кармана тюбик солнцезащитного крема, Полина протянула его ей.

– Возьмите. А то будете потом как Дед Мороз – красный нос.

Ирина звонко рассмеялась и поблагодарила. Она хотела намазать кремом лицо и сыну, но Денис демонстративно достал из бокового кармана своего рюкзака тюбик и показал ей.