Такая любовь

– Видите ли, мисс Мартин, – вздохнул он, – мне не хотелось бы выселять вас. Но здесь совсем не безопасно находиться. Я не могу рисковать.

– Да всего-то надо заменить несколько черепиц, – не слишком решительно попыталась настоять на своем Джо.

Она не понимала, зачем еще спорит с ним, ведь он уже принял решение и переубедить его вряд ли было возможно.

– Несколько черепиц? А оконные рамы? – Дэвид махнул рукой в сторону спальни. – А электрическая проводка? Не сомневаюсь, что зимой водопроводные трубы замерзают.

– Нет, не замерзают, если я все время топлю камин.

Он саркастически усмехнулся:

– А чем это вы его топите?

– Хворостом, деревяшками… Всего этого здесь полным-полно. Я собираю, складываю в сарай для просушки. Иногда, когда есть деньги, покупаю уголь в деревне. Билли, жестянщик, продает его.

Джо понимала, что несет ерунду, нервничает, но во всем был виноват Дэвид, который сидел и смотрел на нее бесстрастным взглядом. Глаза у него оказались темнее, чем у брата, но в них застыло все то же выражение наглой самоуверенности.

– А вы никогда не испытывали чувства одиночества, поселившись в этой глуши? – спросил он неожиданно проникновенным тоном.

Она уставилась на его рот – четко очерченные чувственные губы, не тонкие и не полные, уголки чуть опущены, вниз от них идут две складочки, что придает губам выражение циничной усмешки. Однако улыбка его просто очаровывала.

– Мне нравится быть одной, – ответила Джо по возможности уверенно и твердо.

Дэвид рассмеялся, явно издеваясь над ее попытками отстоять свою точку зрения.

– А как насчет дружков? Им позволено нарушать ваше уединение?

– Я… У меня нет дружков, – ответила Джо, неожиданно густо покраснев. – И вообще… это не ваше дело. – Она с трудом перевела дыхание, пытаясь не потерять самообладания. – Послушайте, если вы уже все посмотрели…

Тут Дэвид наконец-то понял намек.

– Конечно. Надеюсь, я не слишком докучал вам своим присутствием. Извините, что оторвал от работы, – произнес он вежливым, даже официальным тоном. – Я, пожалуй, попрошу управляющего зайти и осмотреть дом, когда вам это будет удобно.

– А… Да, конечно, – поспешно согласилась Джо, радуясь, что он уходит. – Можно прийти в любое время. Я практически всегда дома, только изредка уезжаю в Ярмут или выхожу за покупками.

– Хорошо. Думаю, за пару недель мы решим этот вопрос. Если, конечно, не разразится буря.

– Маловероятно. В это время года погода всегда хорошая. Иногда в конце лета бывают грозы, но…

Когда это он успел подойти к ней так близко? Неожиданно Джо оказалась прижатой спиной к холодильнику. Подняв голову, она смотрела не отрываясь в черные бездонные глаза, и… Почему это ей стало так трудно дышать? Взгляд ее скользнул вниз, теперь она видела его рот. Дэвид улыбался, но улыбка больше походила на злую усмешку. Нет, она не потеряет головы, ни за что не потеряет…

Но если эти губы прикоснутся к ее губам, она не устоит, потому что выбора у нее не останется. Дэвид осторожно, за подбородок, приподнял ее пылающее лицо, и Джо закрыла глаза. Сердце ее замерло, словно вообще перестало биться.

Прикосновение его губ было дразняще коротким… Уж не показалось ли ей? Но тут Дэвид отпустил ее, и девушка, открыв глаза, в недоумении уставилась на него.

Он почему-то кивнул ей и сказал:

– До свидания.

Затем вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Черт бы его подрал! Как это она позволила ему поцеловать ее? Неужели не понимала, что он играет с ней? Дэвид Пойндекстер такой же, как его брат: половина его сущности – деньги, половина – физическая привлекательность. Потому и считает, что каждая женщина готова броситься ему на шею.

Джо опустилась на стул и замотала головой, стараясь привести себя в чувство. Сердце еще колотилось как бешеное. Нет, этого типа нельзя было подпускать к коттеджу! Следовало поговорить с ним обо всем в сарае, а не приглашать в дом, поить кофе. Научена же горьким опытом – от Пойндекстеров только одни неприятности.

Хотя с Патриком было очень легко, припомнила Джо. Легко и весело. В нем, несмотря на возраст – двадцать девять лет, – было много мальчишеского задора и подлинного очарования. Патрик добивался ее в течение шести месяцев, но Джо, зная прекрасно о его репутации, не принимала всерьез ухаживания красавца.

Иногда, когда приходилось отражать очередную атаку и убеждать Патрика в том, что она вовсе не кокетничает и на самом деле не хочет спать с ним, они чуть ли не ссорились. Он не привык, чтобы женщина ему отказывала, и злился. Но быстро отходил и шутил, что в следующий раз, приехав в Новую Шотландию, обязательно добьется своего. Тогда они оба хохотали.

А потом, примерно месяц назад, все это и произошло. Был как раз день рождения Джо. Она не собиралась его отмечать, кроме того, спешила закончить первую часть композиции для галереи в Ярмуте. Анджела, хозяйка галереи, сказала, что к ней заходил один американец, который заинтересовался работами Джо.

Из-за спешки и суеты начались все неприятности. Сначала она обожгла руку сварочным аппаратом. Ожог был небольшой, но очень болезненный. Джо держала руку под холодной водой довольно долго, потом, отчаявшись унять боль таким способом, приняла анальгетик.

Конечно, следовало прочитать внимательно инструкцию, в которой говорилось, что лекарство несовместимо с алкоголем, но Джо этого не сделала. А тут как раз Патрик прибыл на своей яхте. Девушка встретила его на пристани, вернувшись из Ярмута.

Он радостно приветствовал Джо и предложил отметить день ее рождения вместе со всеми его друзьями. Немного поколебавшись, она согласилась – лучше уж повеселиться, чем сидеть одной дома и слушать радио.

Выпила она немного, всего пару бокалов шампанского, но неожиданно опьянела настолько, что едва помнила происходившее. Вроде бы они с Патриком танцевали на пирсе, хохотали. Потом добрели до роскошной яхты, и Джо оказалась в салоне. У нее закружилась голова, и она захотела прилечь.

Патрик отвел ее в каюту, уложил на кровать, а потом оказался рядом с ней абсолютно раздетым. Он был пьян, причем здорово пьян. Патрик навалился на нее всем телом, от него тошнотворно разило спиртным. У Джо все плыло перед глазами, в висках стучало, сил бороться не было…

Ночью она проснулась и увидела Патрика, спящего рядом. Сгорая от стыда, она отыскала одежду и убежала.

На следующее утро, увидев, что яхта исчезла из гавани, Джо даже обрадовалась. У нее не было никакого желания встречаться с Патриком снова. Вряд ли он помнил, что случилось, а она не знала, как ей следует вести себя с ним после всего происшедшего. Но судьба распорядилась по-своему, правда, жестоко. Три недели спустя Джо узнала, что Патрик трагически погиб – катался на водных лыжах и угодил под встречный катер, владелец которого не справился с управлением.

Новость ошеломила Джо. Несмотря ни на что, ей было искренне жаль парня. Патрик, конечно, оскорбил ее, но, как бы она ни злилась на него, такого никогда не желала. Что же касается происшедшего между ними, ей и в голову не пришло, что могут быть последствия.

Дэвид брел по тропинке между скалами, с удовольствием вдыхая аромат трав и соленый запах моря. Почему он не приезжал сюда чаще? Правда, поначалу выгодным это приобретение назвать было нельзя. Отель «Арлингтон» располагался в далеко не курортной зоне – на самой южной оконечности полуострова Новая Шотландия. И Дэвид собирался при удобном случае избавиться от него.

Спустя пару лет ситуация неожиданно изменилась. Стало модным проводить здесь всякие летние мероприятия – от конференций до фестивалей и спортивных состязаний. «Арлингтон» стал популярнейшим отелем, деревенька – модным курортом. Здешние места оказались лучшими на побережье для серфинга, катания на водных лыжах и гонок на водных мотоциклах. Любители этих видов спорта устремились сюда, и в отеле для них организовывали прокат разного спортинвентаря. Даже открыли школу дельтапланеризма.