Билет в один конец (СИ)

Обучение мы проходили по отдельности: Питом занимался Хеймитч, а за меня взялась Эффи. Она попросила меня рассказать о себе, о своей жизни в двенадцатом дистрикте. Я описала ей наш дом, маму, вскользь упомянула даже о Лютике. Рассказала подробно, как схватили Китнисс. В этот раз мне не удалось сдержаться от слез.

- Теперь мама останется совсем одна, - всхлипывала я.

- Дорогая, этого никто не знает. У тебя есть шанс выиграть, как и у каждого из трибутов. Главное верить, - подбадривала меня Эффи. И хотя она улыбалась, глаза у неё были грустными. В глубине души она понимала, что у меня нет шансов. Так же, как и у Китнисс.

Немного успокоившись, она рассказала, как нужно подавать себя на публике: не стесняться, не смотреть в пол, быть приветливой и смело отвечать на вопросы.

Так я и сделала, сидя в кресле рядом с Цезарем, ведущим этого шоу. Он также будет комментировать Игры на протяжении всей битвы.

На мне было нежно голубое платье до колен с жемчугом и кружевами. Волосы мне завили в крупные кудряшки. Цинна, как и несколько дней назад, вопреки моим возражениям, сделал мне лёгкий макияж: покрыл губы блеском, придал коже ровный тон и закончил розовыми румянами. Все это время он бормотал, что я излишне бледная… Но о своём образе я думала не долго, поскольку мой разум заняли вопросы ведущего, а он интересовался, как складывалась моя жизнь в дистрикте Игры и как я чувствовала себя на Жатве. Утаив долю правды, я описала, насколько хороша была моя жизнь в дистрикте, и как я радовалась, когда в День Жатвы назвали моё имя. Мне нельзя было проронить ни единого лишнего слова, иначе это плохо могло отразиться на моей семье, по крайне мере мне так казалось. Также я добавила пару комплиментов в пользу города, отчего зал ожил и раздался гул аплодисментов.

- И напоследок, очаровательная Прим, скажи нам, что тебе подарила эта уникальная возможность, попасть на Семьдесят Четвертые Голодные Игры?

- Наверное, это настоящий шанс проявить себя. Доказать, что я что-то могу. Надеюсь, моя семья будет гордиться мной, - сквозь фальшивую улыбку на лице сказала я, в то время как на душе скребли кошки.

- Я уверен, тобой гордятся уже не только твои родные, но и все мы! Поаплодируйте, с нами была Примроуз Эвердин!

Зал вновь взорвался аплодисментами, в то время как я помахала всем рукой и, улыбнувшись напоследок, удалилась со сцены.

Эффи и Хеймитч, похвалив меня, остались наблюдать за выступлением Пита. Я же, сославшись на головную боль, попросила одного из служащих проводить меня на мой этаж.

Когда лифт раскрыл двери, я со всех ног бросилась в свою комнату, по пути снеся пару ваз с цветами. Захлопнув за собой дверь, я скинула с себя одежду и сразу же направилась в душ. Там, под горячей водой и мягкой лимонной пеной, я начала приходить в себя. Эта сказка из красивых платьев, вкусной еды и тёплых улыбок подошла к своему логическому завершению. Все это стало историей. Реальность настигла меня, как внезапный ливень. Было холодно, страшно и больно. От неизвестности, ужаса происходящего на прошлых Играх, боязни смерти… Водоворот эмоций захватил меня, как цунами, захлестнув с головой.

Слезы бесконтрольно лились из глаз, но только сейчас я могла позволить себе эту слабость, пока я была одна. Эта была последняя ночь без камер на каждом шагу. Это, можно сказать, вообще могла быть моей последней ночью в жизни… Обычно после старта Игр в первый же день погибает от пятидесяти до семидесяти процентов всех трибутов. То есть завтра переживут не более двенадцати человек. Думаю, будет лишним сказать, что мои шансы ничтожно малы.

Выйдя из душа, я закуталась в большой мягкий махровый халат и залезла под одеяло. Спать не хотелось, глупо было быстрее приближать свой конец, так что я решила провести время за бесполезным просмотром телевизора. На середине одной из программ я и заснула.

***

На рассвете за мной зашёл один из помощников Цинны и проводил на крышу, где меня ждал планолет. Больше я не увижу ни Хеймитча, ни Эффи. Пропустив вчерашний ужин, я лишила себя последней возможности попрощаться с ними. Вчера они отбыли в Штаб Игр бороться за контракты со спонсорами за нас. Но это было и к лучшему, при них я точно бы не смогла взять себя в руки совсем раскисла.

Попав внутрь этого летающего аппарата, меня усадили в кресло. Сразу же ко мне подошла девушка в белой униформе со шприцом в руке.

- Это следящее устройство. Примроуз, веди себя спокойно и будет не так уж больно. - После этой фразы она взяла меня за локоть и ввела маечек под кожу. Хоть я и не шевелилась, адская боль все равно сковала все предплечье. Всхлип вырвался у меня из горла, от чего девушка только хищно улыбнулась в ответ.

Потом появился Цинна, и мы прошли в уютную каюту, где уже был накрыт завтрак. Я наелась до отвала: пудинг, мороженое и какао… Ела всё, без разбора. Вчерашний ужин я пропустила, да и когда я смогу поесть в следующий раз никому не известно.

Я откидываюсь в кресле и бездумно гляжу в окно, на проплывающие мимо облака, на леса и птиц. Спустя какое-то время окна затемняются. Стая мурашек бежит по телу, руки трясутся, в горле застывает ком… Начинается.

После того, как мы вышли из планолета и спустились вниз по широкой трубе, нас проводили в комнату, специально предназначенную для моей индивидуальной подготовки. После моей смерти здесь наверняка повесят памятную табличку, а капитолийцы будут приезжать сюда на экскурсию по выходным. От этого мне стало ещё больше не по себе.

Я приняла душ и почистила зубы. Когда я вышла из ванной, Цинна помог заплести мне волосы назад, так чтобы они не мешали мне при беге. После этого он раскрывает сверток с моей одеждой, одинаковой для всех трибутов. Переодевшись в чёрную кофту и серые брюки, я надеваю сверху сиреневую ветровку и высокие кожаные сапоги.

На таймере остаётся меньше минуты времени, и мне пора заходить в стеклянный цилиндр, который должен был поднять меня на поверхность.

Я кидаюсь к столу и залпом выпиваю стакан воды, в ушах отдаётся пульс, сердце заходиться…

Цинна подходит ко мне и ободряюще обнимает.

- Дыши, Прим, дыши! Верь в себя, ты обязательно справишься.