Fruhling in Paris (СИ)

      Голос Кота срывался через слово, но не было ни единого словечка, которое бы не поняла Маринетт.

      — Я ничего не могу с собой поделать, моя Леди, прости, — снова и снова извинялся он, зацеловывая ладони и запястья. — Я люблю тебя больше жизни, и у меня не получается убить в себе это чувство.

      — Кот, — позвала Ледибаг, прося напарника взглянуть на неё, но Адриан уткнулся в её ладони, не желая показывать заплаканное лицо, — ты ведь женат. Я уверена, она прекрасная девушка…

      — Прости, моя Леди, да, прости, я знаю. И я не достоин ни тебя, ни её. Она хорошая, замечательная, любящая, но она не ты. Я не люблю её.

      — Нуар!..

      Адриан задрожал, услышав в голосе Ледибаг болезненное разочарование. Она может после такого прекратить с ним общаться и будет права — как можно назвать такого героем? Сейчас Леди отвергнет его навсегда, и он пойдёт домой, где найдёт утешение в без памяти любящей его Маринетт.

      — Кот, — снова позвала девушка, попытавшись поднять его голову и посмотреть в глаза. — Кот, скажи мне, зачем же ты женился на ней? Зачем обманываешь её?

      — Она до боли похожа на тебя, — ровно ответил Адриан, не отнимая губ от тыла ладоней Леди. — И любит меня так, как никто не любил, кроме мамы. Она замечательная, и я правда старался полюбить её, но… Каждый раз, целуя её, я представляю тебя. Она принимает меня любым, поддерживает, а я всё думаю, будто это ты одобряешь мои решения, помогаешь мне. Я знаю, что не заслуживаю ни одной из вас, я погряз в своей лжи и эгоистичном желании быть любимым, пригрелся в её доброте так, что не могу найти в себе сил отпустить, лишить себя того, что имею.

      — И что же ты будешь делать дальше, Кот Нуар? — прошептала Ледибаг, неверящим взглядом уставившись в ночное небо. — Как поступишь?

      — Пойду домой, к ней, — с отвращением усмехнулся мужчина, не замечая, как обмякли в его руках ладошки любимой. — Что мне ещё остаётся делать?

      — Посмотреть на меня, Адриан.

      Резко, до головокружения резко вскинув голову, он не поверил своим глазам.

      — Маринетт?..