Даже я могу расправить крылья...(СИ)

- Вы в порядке? – спросила она.

- Да… не волнуйтесь. Это... нормально. Со мной все время так. Удивляюсь, что все еще жив. Да и непонятно – зачем? Чтобы они каждый вечер ждали меня, чтобы через день нападали? Чтобы каждую неделю ранили? Но что я могу сделать? Мне не победить их, да и переехать я не могу. Как же я устал, как мне все надоело...

Парень провел правой рукой по лицу, и на щеке его остался кровавый след. Девушка достала белый шелковый носовой платок и начала вытирать алые полосы.

- Не говорите так. Выход всегда есть.

- Какой же? – рассмеялся Орихара и скрючился «от боли». Брюнетка осторожно обняла его за плечи.

- Уверены, что скорая не нужна? – спросила она.

- Да... уверен. Это ножевое ранение. В больнице об этом сообщат в полицию, а если они это сделают, на нападавших начнется охота...

Парень слегка затрясся.

- У вас лихорадка! – воскликнула девушка.

«Ага! Попалась! Значит, и у тебя есть эмоции? Ну что ж, а теперь поверь мне, посочувствуй, и давай решим вместе... спрыгнуть с крыши, например! Я так люблю полет!» – подумал Изая, а девушка осторожно обняла его.

- Почему нельзя обращаться в полицию? – спросила она.

- По… потому что мой отец работает в банке... в банке отца одного из психов, которые поставили себе задачу извести меня. Это их раз… развлечение...

У Изаи зуб на зуб не попадал, а сам он начал трястись куда больше. «Где же Селти?! Если так пойдет и дальше, мне тут либо умереть придется, либо в больницу ехать. Ни то, ни другое – не вариант. Она должна была уже добраться. Видимо, они с Шинрой долго препирались...»

- Вы ради отца все это терпите? – удивилась девушка.

- Нет... ради ма... матери. Она любит отца. Он ме... меня ненавидит, а мать... она всегда обо мне заб... заботилась. Но ей так тяжело... Если бы меня не было, она давно ушла бы из жизни... А я... я жив и дер... держу ее в этом мире. Но я бо... я боюсь умирать. Умирать одному стр… страшно…

- Да… умирать одному страшно, – отозвалась девушка. – Если бы я решила покончить с собой, я была бы рада, если бы в последнюю секунду увидела того, кто меня понимает.

- И у ме… меня то же самое…

В этот момент к парку на огромной скорости подъехал черный с желтым байк. Женщина в черном комбинезоне и желтом шлеме подошла к Изае и набрала на экране айфона: «Ну, ты и придурок, Изая!» К счастью, девушка этой фразы не увидела.

- Спасибо Вам... Как Вас зо... зовут? – спросил парень, обращаясь к новой знакомой.

- Меня зовут Юмэ. Юмэ Саито.

- Юмэ... «Мечта»... Красиво... – пробормотал Изая, «практически теряя сознание». – Селти... помоги...

Валькирия пожала плечами и грубо перекинула парня через плечо. Даллахан не была человеком, и поднять взрослого мужчину ей ничего не стоило, чего, впрочем, нельзя было объяснить простой девушке.

- Осторожнее, он же ранен! – воскликнула Юмэ. – Давайте, я помогу? Вам не тяжело?

Селти махнула рукой и скинула парня на байк. «Кровью не заляпай», – напечатала она, и на этот раз Юмэ надпись увидела. Она нахмурилась, но ничего не сказала.

- Держитесь, – она легонько коснулась руки Изаи, но глаза ее были все такими же пустыми. Парень мысленно поморщился. «Неужели в ее душе весь этот спектакль никаких сильных чувств не вызвал? Ни тревоги, ни переживаний, ни привязанности? Да уж, с ней и впрямь сложно…» – подумал он.

- Давайте… увидимся... на станции. Когда я поправлюсь, я бу... буду приходить на нее каждый де... день, в то время, когда Вы уезжаете на... на работу. Скажите, когда? Я хочу спро... спросить Вас о нашем раз… разговоре… – прошептал он.

- Я уезжаю на работу в половине девятого утра, каждый день, кроме субботы и воскресенья. Буду рада, если мы встретимся, – ответила Юмэ, но даже не улыбнулась. Орихара кивнул, и Селти завела мотор. В следующую секунду мотоцикл на огромной скорости помчался прочь от злополучного парка.

- Так, три дня на «отлеживание» – это нормально. Если ждать больше, она меня забудет, – сам себе сказал Изая, бодро шагая к станции метро Синдзюку. У него было отличное настроение – в ту ночь Селти высадила его буквально на углу парка, и он отправился домой. Быстро обработав рану, которую считал царапиной – у него были ранения куда серьезнее – он продумал план втирания в доверие к девушке с пустым взглядом. Ее глаза его зачаровывали. Он не понимал их, а все, чего он не понимал, его очень интересовало. Притягивало. Манило. Вот и сейчас он очень хотел понять, что творится в ее душе, почему она кажется пустой? Ведь глаза – это ее зеркало…

Изая, слегка подпрыгивая, примчался на станцию. Юмэ должна бы подойти минут через пять, и парень, прислонившись к стене вокзала, натянул на лицо печально-отстраненное выражение. Орихара всегда был хорошим актером. С детства. Даже его сестры – две нахальные близняшки – никогда не понимали, что на самом деле у него на уме. Его никто и никогда не понимал… Но он и не хотел, чтобы его поняли. Он не понимал многого в людях и считал, что будет несправедливо, если они его поймут. Доктор Шинра говорил, что интеллект Изаи слишком развит, что его ай-кью просто зашкаливает. И что если Шизуо – это чрезмерная сила, то Орихара – это чрезмерный ум. Парень всегда обожал детективы, но он читал их по диагонали – он сразу понимал, кто преступник, и читать внимательно ему было неинтересно. Однако, еще Шинра говорил, что Изая «застрял» на эмоциональном уровне подростка. Ему было двадцать три, а эмоции у него были как у четырнадцати-пятнадцатилетнего мальчишки, и Шинра не знал, что с этим делать. Он долго бился над этим вопросом, но в результате так ни к чему и не пришел. В его голову частенько закрадывалось подозрение, что Изая и не хочет, чтобы ему помогли, потому что его все устраивает. И это действительно было так. Выйти на крышу высотки, встать на самый край, рассмеяться и закричать – это было счастье для Изаи Орихара. Он застрял в детстве. Почему? Наверное, потому что он боялся. Боялся вырасти и стать таким, как все эти взрослые – скучным, суетливым, с кучей проблем и забот… А он хотел остаться самим собой. Не потерять то, что он так любил – силу духа, волю к победе, желание бороться до конца… Даже когда Шизуо загнал его в тупик и занес над ним дорожный знак, даже когда он истекал кровью в подворотне Икэбукуро от многочисленных пулевых ранений, даже когда его чуть не убила Селти… Все время он боролся до самого конца. И выжил. Он увернулся от дорожного знака, вывихнув плечо. Он дополз, то теряя сознание, то вновь приходя в себя, до людной улицы, когда был ранен. Он смог успокоить разбушевавшуюся ведьму… Он не хотел умирать. Но и жить, смирившись с тем, что происходит вокруг, он тоже не хотел. Его мечтой было попасть в Валхаллу, где сильные воины обретают вечный покой, и вступить в ряды воинов, идущих на Последнюю Битву… Изая был борцом. И он хотел, чтобы его окружали такие же, как он. Нет, если бы его окружали его точные копии, он сбежал бы куда подальше, но люди с сильным характером, те, кто не привык поворачивать назад – это были те, кого он уважал. Он любил всех людей. Но уважал единицы. И его разум, испытавший в подростковом возрасте сильнейший стресс, остановил его эмоциональное развитие. Порой Шинра говорил, что лишь такой же стресс способен вернуть Изае нормальное мироощущение, но уже начинал сомневаться в этом – парень уже сотню раз был на волосок от гибели и все равно не пришел в норму. Впрочем, что есть «норма»? И есть ли вообще такое понятие? А если есть – применимо ли оно к человеческому душевному и эмоциональному состоянию? Многие считали Изаю сумасшедшим. Многие думали, что он просто безумно жесток, раз так легко играет чужими судьбами. Но абсолютно все точно знали, что он – самый опасный человек в Икэбукуро. И не потому, что он выстрелит в тебя из-за угла, пырнет своим любимым флик-лезвием в честном бою или швырнет в тебя автомат с газировкой. Нет, открытые конфликты Орихара не любил. Он всегда играл втемную. Его называли «серым кардиналом». Его метод – это основательно испортить жизнь своему врагу. Единственный, на ком он это не использовал – Шизуо. Впрочем, он развлекался иначе – играл с ним в «догони Изаю», натравливал на него полицию, правда, без последствий, и устраивал ему всевозможные ловушки, из которых, впрочем, тот всегда выпутывался. Парень легко смог бы уничтожить Хаваджиму, но почему-то этого не делал. Он ненавидел его. Но и потерять единственного человека, которого ненавидишь, тоже тяжело. А то любовь порой бывает слишком приторна, а любить всех вокруг – слишком утомительно… Изая Орихара был мафиози, играющим против них же, он был информатором, знавшим все и обо всех. У него был ответ на любой вопрос, и он мог бы работать справочным бюро… Если бы не его характер. Склоки и скандалы, ехидство и подначивания – он не мог избавиться от этого. Да и не хотел. Потому что иначе ему пришлось бы повзрослеть. А это значило принять всю боль, что накопилась в его памяти за эти годы, и, что самое страшное, потерять себя.