Вьющиеся розы

Скорее всего, Лора уже спит. Будет жаль ее будить, зато это станет хорошим предлогом, чтобы оттянуть разговор о беременности и об измене Стива. Дорис вздохнула. Что-то внутри нее никак не хотело мириться с этим диким сочетанием слов «Стив» и «измена».

Дорис припарковала машину перед домом, подвигала занемевшими от долгой езды плечами. Странно. Свет в доме Кэмпбелов все еще горит. Причем не наверху, в спальне, а на первом этаже. В гостиной. С Лорой определенно в последнее время происходит что-то странное. И хотя шансов немного, нужно будет все же попытаться обойти ее замкнутость.

Через стекло парадной двери был виден приглушенный свет, доносились звуки разговора. Дорис даже послышался мужской голос. Впрочем, не мог же мир перемениться так сильно за какие-нибудь пару суток, решила Дорис и нажала дверной звонок.

В прихожей показался мамин силуэт. Как всегда аккуратная и стройная. Волосы уложены в высокую прическу. Одна. А может, она просто смотрит какой-нибудь фильм?

— Дорис, ну наконец-то! — Обычно сдержанная Лора так порывисто обняла дочь, что Дорис стало немного неловко.

Мама волновалась, а она даже ни разу не позвонила по дороге.

— Лора, ну ладно, все ведь хорошо.

— Конечно. — Лора внимательно всматривалась в лицо дочери. — Тебе помочь с вещами?

— Нет, у меня только это. — Дорис кивнула на свою большую дорожную сумку, тяжело осевшую на крыльце.

— Проходи скорее. Ты, должно быть, устала и проголодалась. — Лора вернулась в прихожую. — Разогреть тебе чего-нибудь?

— Вначале в душ. — Дорис плюхнула сумку под вешалку.

— Только пройди сначала в гостиную. Я думаю, тебе стоит поздороваться. — Голос Лоры был очень спокойным. Может быть, даже чуть-чуть слишком спокойным.

— Лора? — Дорис лукаво посмотрела на мать и понизила голос. — Это тот самый почтальон?

Лора повела бровью, усмехнулась.

— Я пойду разогревать ужин.

Дорис торопливо переоделась в домашние туфли, поправила перед зеркалом волосы, забранные для удобства в высокий хвост. Бледность просвечивала даже сквозь золотистый загар, скулы заострились. Зато глаза кажутся больше, утешила себя Дорис. Пожалуй, дорожные джинсы и топ не самый лучший наряд, чтобы знакомиться с маминым мужчиной. А может, с будущим отчимом, хихикнула про себя Дорис, открывая дверь гостиной.

— Здравствуйте, мистер… — Слова сами собой застыли на ее губах. Лицо словно онемело.

Посреди гостиной стоял Стивен Тайлер. Стоял и с улыбкой смотрел на нее.

— Ты не рада меня видеть, Дорис?

Она машинально развернулась и направилась к выходу. Совсем деревянная. Совсем не живая.

Догнал в два быстрых шага, развернул к себе. Властно и нежно.

— Любимая, что происходит?

Смотрит в глаза так, что пол под ногами плавится, пространство выгибается дугой, расплывается мазками жидкой краски. Любимая…

Она слабо пытается высвободиться, но он продолжает держать ее за плечи, то ли удерживая, то ли поддерживая и не давая упасть. И смотрит, неотрывно, пронзительно, в самую глубину ее мечущегося сознания.

Зовет ее по имени, говорит какие-то быстрые успокаивающие слова. Бережно усаживает на диван и сам садится рядом, все так же цепко держа ее взглядом, целует ладони.

— Ты меня простишь?

За что его прощать? Дорис, почти ничего не понимая, молча смотрит ему в глаза.

— Я должен был сразу тебе все объяснить. Но пока выбрался из-за стола — ты исчезла. А телефон был разряжен.

Какой телефон?..

— Дорис, это была моя сестра Кристин. Моя младшая сестренка, понимаешь?

Понимаю, сестра.

— Она нагрянула внезапно. Поссорилась со своим парнем и примчалась ко мне в Атланту. Я рассказывал ей о тебе, о том, как мы познакомились.

— Сестра Кристин…

— А ты что подумала? Ответь мне, что ты подумала?! Зачем ты стала думать такое про меня?

В самом деле — зачем?..

— Разве я давал тебе повод усомниться во мне?

— Ты не сказал мне ни слова… — Дорис запнулась.

— О чем?

— Я сомневалась не в тебе, а…

Слезы покатились по щекам горячими ручейками, смывая и унося остатки того беспросветного страха и горя, которые облепляли ее последние дни. Горячие слезы освобождения. Наверное, если их собрать в один маленький бутылек, то потом ими можно будет лечить самые страшные болезни и одной прозрачно соленой капли будет достаточно, чтобы кровавая рваная рана превратилась в едва розовый рубец.

— Любимая, что же ты плачешь?.. — Стив кусал губы, не зная, как ее утешить.

— Повтори то, что ты только что сказал, — тихо попросила она.

— Любимая…

— Еще раз. Пожалуйста!

— Так вот в чем ты сомневалась! — Стив облегченно рассмеялся. — Дорис, милая… Я люблю тебя. И я очень хочу познакомить тебя с моими родителями.

— Ох… — Мокрые щеки Дорис начали розоветь от смущения. — Подожди, дай мне немного привыкнуть. — Она вытирала лицо запястьем. — К тебе. И к тому, что ты сейчас только что сказал.

— Хочешь, я буду повторять тебе это целую ночь. А когда ты попросишь наконец пощады, мы отправимся в благословенный Кингсвилл. Извини, конечно, но они нас уже ждут.

— Это нечестно! — возмутилась Дорис, устраиваясь на груди у Стива. — А если бы я отказалась?

— А ты бы отказалась?

Дорис подняла счастливые глаза.

— Нет.

— Вот видишь. Значит, как только ты объявишь, что готова, мы поедем. Отец и мама будут рады тебя видеть, а Рой и Кристин уже просто изнемогают от любопытства.

— Хочешь сказать, что твоя сестренка тоже жаждет познакомиться? — немного смущенно поинтересовалась Дорис. Она ерзала, пытаясь прислониться к Стиву так, чтобы ремень джинсов не стягивал живот.

— Конечно. Она не успела поговорить с тобой в кафе. Ты слишком быстро бегаешь. — Стив тихонько подул ей в шею.

— Не надо. — Дорис почувствовала, как по коже побежали мурашки, и немного отодвинулась. — Не надо, Стив, иначе все это плохо кончится.

— Ты снова против? — насмешливо спросил он, заглядывая ей в глаза.

— Н-нет… Но ты не все знаешь. — Пальцы Дорис похолодели от волнения. Господи, только бы он обрадовался! — Мне, наверное, сейчас нельзя… Я не знаю… — выдохнула она и посмотрела ему в глаза. — Стив, у нас будет ребенок.

Он молчал, как будто не понимая, о чем она говорит.

— Ребенок, Стив! — звенящим от волнения голосом проговорила Дорис. — Наш с тобой!

— Подожди. — Он положил ладонь на ее пальцы. — Ты хочешь сказать, что в ту ночь мы…

— …Зачали малыша.

— Я думал, ты принимаешь таблетки. — Он отвернулся, скользя невидящим взглядом по комнате.

— Нет. У меня не было необходимости. А потом появился ты. Стив… ты не рад?

— С чего это ты взяла? — Он наконец посмотрел ей в глаза. Недоумение, тепло, свет. — Впрочем, я, пожалуй, действительно, не рад. Я счастлив.

Дорис выдохнула.

— Вот поэтому…

— Поэтому ты немедленно перестаешь волноваться и как следует высыпаешься. Как ты собираешься готовиться к свадьбе в таком состоянии? — Он встал и пошел к широкому окну, туда, где на письменном столе стоял его кейс.

— Стив… — прошелестела Дорис.

— Что? — спросил он не оборачиваясь. — Что именно ты хочешь мне сказать?

— Я…

Это было самое красивое кольцо, которое она когда-либо видела. Изысканное золотое плетение и тонкий ободок платины вокруг искристого камня. Бриллиант, казалось, появился здесь по собственной воле, пророс сквозь золотую вязь и гордо явил себя миру, прозрачный и яркий.

Стив заговорил, и его сильный глубокий голос едва заметно вибрировал от волнения.

— Я прошу тебя, Дорис Кэмпбел, стань моей женой.

Когда Лора появилась на пороге гостиной, вытирая мокрые руки о мягкое бумажное полотенце, приглашение к столу замерло на ее губах. Медленная светлая улыбка озарила ее лицо. Она тихо вышла и прикрыла за собой дверь. Как правильно она сделала, рассказав о своих тревогах этому молодому Тайлеру. У нее и в мыслях не было, что он бросит все свои дела и примчится сюда, в Джексонвилл. Впрочем, ей импонировала манера Стивена решать возникающие проблемы. Сразу после позднего звонка дочери, а точнее, после того как выяснилось, что взвинченная Дорис внезапно решила приехать к ней, к тому же приехать на машине, а ее телефон временно недоступен, Лора сочла необходимым позвонить Стивену. Она чувствовала, что Дорис сейчас очень нуждается в помощи. Несмотря на все свое недоверие к людям и к мужчинам в частности, Лора Кэмпбел обладала мудростью и понимала, что в некоторые моменты помочь женщине может только любящий мужчина. Как хорошо, что она оказалась права! Кажется, в их дом наконец-то пришло счастье.