Укус змейки

— Я хочу, чтобы тебя больше не мучали сомнения относительно Сандры, — виновато проговорил он и с такой нежностью посмотрел на Мэри, что та почувствовала, как сердце ее скачет от радости.

— Наш роман с ней продлился так долго только потому, что мы почти ничего друг о друге не знали, — продолжал Джеф. — Наши отношения с самого начала носили поверхностный характер, ее интересовали лишь мои денежки. Ради них она была готова примириться с ненавистными детьми. А я, понимая все это, вообще перестал верить в любовь. А затем появилась ты — и мир перевернулся. Один лишь взгляд в твою сторону — и я погиб. Чем ближе я тебя узнавал, тем скорее рушились преграды, которые я упорно пытался возвести между мною и тобой.

Душа Мэри пела от счастья, но все же один вопрос не давал ей покоя.

— А почему ты не сказал мне о своих деньгах? — спросила она. — Боялся, что я тоже охотница за состоянием?

— Так-так, вот что, значит, тебя тревожит? — Джеф притворно нахмурился и, не выдержав, рассмеялся, обхватил лицо Мэри ладонями и потерся щекой о ее носик. — Послушай, любовь моя, у тебя совершенно колдовские глаза! О чем это я?.. — отвлекся он, пожирая глазами карминно-красные губки. — А, да, о твоей златолюбивой душе. Выдумала, тоже. Да ты у меня вообще не от мира сего. Может, ты еще скажешь, что не вправе выйти замуж за богатого?

— А если скажу? — лукаво спросила Мэри, показывая собеседнику язык. — Ты все раздашь беднякам? — Глаза ее озорно поблескивали, губки маняще приоткрылись.

— О-о, ты, очевидно, задалась целью перевоспитать меня.

— Ты нравишься мне таким. Хотя ты и не совершенство, но чем-то покорил меня. — Мэри никогда не умела скрывать истинных чувств; что за облегчение — открыто говорить о любви! — Я пережила две самые кошмарные недели в своей жизни, — пожаловалась она. — Какая терапия уместна в случае подобной травмы?

Джеф не задержался с ответом. Обняв любимую, он жарко зашептал ей что-то на ухо.

— Да ты с ума сошел! Не здесь же… — задохнулась она, пытаясь высвободиться из объятий.

— Ну тогда побежали скорее обратно. — Джеф поднялся со скамейки, увлекая за собою Мэри.

— Куда, прямо в постель? — ахнула она.

— Нет, быстренько переоденемся и — в мэрию. Пора официально оформить наши отношения.

— Да, любимый!

Эпилог

Усадьбу «Райский уголок» перед свадьбой привели в идеальный порядок, и теперь она вполне оправдывала свое название. Брачные торжества отшумели, и после них тишину здесь нарушали только детские голоса.

На английском газоне перед домом мужчины готовили на гриле бифштекс по-техасски, а за столиком неподалеку две почтенного возраста дамы вели неторопливую беседу.

— Джеф замечательный человек, он внушил мне доверие с первого взгляда, — сказала одна дама другой. — А уж когда я узнала, что одинокий мужчина взял на себя воспитание четверых племянников, сердце мое наполнилось чувством восхищения и уважения. Я сразу подумала: вот бы моим дочкам подобных мужей. И надо же — повезло самой невезучей из них. Да, прекрасный у Мэри супруг. Замечательный человек и, видно, чудесный сын…

Миссис Крафт, скрывая гордость за сына, театрально замахала руками.

— Ну что вы, милочка, он просто несносен. Уже и мать не слушает. — Пожилая леди притворно горько вздохнула, но тут же оживленно улыбнулась. — А вот ваша дочь — просто прелесть. Господи, как же она любит детей! И не своих, чужих… Вы только посмотрите на нее… — Женщина повела рукой в сторону лужайки, за которой начинался сад. — Что это они там выделывают?

Невдалеке, на темно-зеленом фоне кустов близнецы Билл и Энди повторяли какие-то движения вслед за Мэри, а та увлеченно объясняла:

— Наши прапрабабушки и прапрадедушки приехали в эти края на повозках давным-давно. Тогда здесь не было ни городов, ни домов, и им приходилось все строить и делать своими руками. Ну-ка, покажите мне, дети, как мчится всадник. — Малыши с визгом скакали за Мэри. — А теперь я покажу вам, как мужчины рубят деревья… а теперь, как ковбои бросают лассо… а вот — как за зверем или за врагом крадутся следопыты…

Разинув рты, близнецы следили за грациозными движениями и жестами своей наставницы и с уморительной серьезностью копировали их.

Седовласые дамы переглянулись, и миссис Грант сочла нужным дать пояснения:

— Это дочь ставит с вашими внуками сценки из балета «Билли Кид». Изображают всадников и возниц, дровосеков и ковбоев… — Женщина вдруг осеклась и смущенно посмотрела на собеседницу. — Простите, Памела, я увлеклась… Вы и сами, наверное, видели этот балет.

— Да, да, — выразительно вскинула голову миссис Крафт, — кто же его в Америке не видел или не знает! Но мне кажется, что многие сцены в «Билле Киде» для детей слишком жестоки — этот дикий Запад с его драками, пальбой и убийствами…

— Может быть, вы и правы, — согласно закивала Линда Грант, — но для малышей это всего лишь игра. А недавно дочь ставила с ними сценки из «Щелкунчика». Мэри так любит балет и хочет привить детям любовь к нему.

Миссис Крафт тяжело вздохнула — на этот раз без всякой наигранности.

— Бедная девочка, как ей не повезло. А ведь могла стать самой яркой звездой балета. Жаль, что все в прошлом…

— Ну что вы, она нашла настоящее счастье, — радостно встрепенулась Линда. — Разве сын ничего вам не говорил? Ведь он предлагал Мэри повторить операцию на ноге, но дочь отказалась. У нее теперь новое увлечение. Она собирается открыть собственную балетную школу. И я уверена, что это будет школа блистательных звезд. Вот только деньги…

— Что деньги? А у Джефа? Да и я с радостью помогу — не бедная. Вот послушайте… — Дамы заговорщицки склонились над столиком и принялись что-то обсуждать.

Над лужайкой витали запахи свежескошенной травы, и носились дурманящие ароматы жарящихся на огне бифштексов, печеного лука и специй.

— Женщины, накрывайте на стол, все готово, — нарушил тишину голос Джефа, колдующего у гриля.

К столику с дамами подошел Честер Грант, неся на огромной вилке кусок пахнущего дымком мяса.

— Не хотите на пробу кусочек? Пожалуйста, отрежу…

— И нам, и нам! — тут же раздались звонкие голоса близнецов, подбежавших к столику вместе с Мэри.

Из дома на зов дяди вышли Долли и Сэм, неся какие-то блюда и напитки, приборы и скатерти. Через пять минут счастливое семейство шумно и весело расселось за столиками…