Просто скажи люблю

— Это я, Райлэнд! Я поймал гада, давай сюда наручники!

Джеймс Болдуин открыл дверь и сразу направил мощный фонарь на Ника и его добычу. Затем он быстрым шагом подошел к коллеге, тот чуточку отодвинулся, и Джеймс надел на незваного гостя наручники. Когда полицейские перевернули его на спину, а затем не слишком вежливо помогли подняться, Ник узнал в нем домовладельца Марджи.

— Бивербрук, — с отвращением произнес детектив. — Как вы проникли сюда?

— Через служебный вход магазина.

— Значит, у вас есть ключи от магазина, и вы знаете пароль системы его охраны. Это так? — спросил Ник.

Чарльз Бивербрук кивнул в знак согласия и как бы в оправдание своих действий пробормотал:

— Я хотел наладить здесь освещение, заменить перегоревшую лампочку…

Райлэнд взглянул на банку с бензином, валявшуюся на полу, и сказал:

— Придумайте что-нибудь еще, Бивербрук. Не думаю, что эта банка относится к стандартному набору технических средств, используемых при проведении электроремонтных работ. Что вы задумали сотворить на самом деле? Поджог квартиры, всего здания?

Бивербрук опустил голову. Прядь седых волос ниспадала на его аристократическое, довольно приятное лицо. Джеймс посмотрел на Ника, потом задержал взгляд на Бивербруке и произнес обязательную при аресте фразу:

— Надеюсь, вы понимаете, что каждое ваше слово может быть использовано против вас в суде?

Бивербрук тяжело вздохнул и закивал в знак согласия.

— С помощью поджога вы хотели добыть страховые деньги, а потом использовать их для покрытия ваших инвестиций, которые вылетели в трубу, не так ли? — спросил Ник.

Но подонок в наручниках сделал вид, будто не понимает, о чем говорит агент сыскной полиции.

— О ваших прогоревших инвестициях, о финансовых и нефинансовых аферах и о многом другом, что характеризует вас как негодяя и мошенника, нам поведали ваши юные «партнерши по гольфу». — Ник бросил на Бивербрука испепеляющий, презрительный взгляд. — Вы были больше озабочены деньгами, на которые можно было бы покупать молоденьких глупышек, чем реальной опасностью для жизни Марджи Мерано. Этой жестянкой с бензином ты мог убить ее, ублюдок несчастный!

Ник больше не мог сдерживать себя. Он отвел назад руку и уже готов был проверить челюсть Бивербрука на прочность, когда раздался резкий выкрик Джеймса:

— Райлэнд!

— Ник! — вскрикнула Марджи с лестничной площадки.

— Тебе было сказано запереться в квартире и позвонить в полицию. — Детектив Райлэнд бросил на нее раздраженный взгляд.

Как раз в этот момент на автостоянке завыли сирены. Включив свет перед дверью, Марджи гордо подняла голову и ответила:

— А разве трудно догадаться по сиренам, что я так и поступила?

Бивербрук взглянул на лестничную площадку, где стояла Марджи, и наконец нарушил молчание:

— Простите меня, Марджи. Это я пытался напугать вас той ночью… И устроил разгром в квартире… Я надеялся, что от страха вы выселитесь отсюда. В мои планы не входило навредить вам, причинить зло. Простите.

— Вы правильно рассчитали, — откликнулась Марджи. — У меня было желание покинуть этот дом. Но я решила довести дело до конца. Хотелось знать наверняка, кто пытается причинить мне вред. — Она с презрением посмотрела на Бивербрука.

Вид у Марджи был усталый и изможденный. Она зябко куталась в белый махровый халат, глядя сверху на суету вокруг арестованного. Потом взялась за дверную ручку и уже собралась было вернуться в квартиру, но приостановилась и, взглянув на Ника, сердито бросила:

— Детектив Райлэнд, разрешаю вам хорошенько стукнуть по башке этого идиота.

И захлопнула за собой дверь.

Марджи так и не смогла уснуть. Едва забрезжил рассвет, она подошла к окну и стала смотреть на все, что двигалось на улице: случайные машины и пешеходы; грузовик, развозящий свежие газеты; мужчина средних лет, совершающий утреннюю пробежку… Да, солнце уже вставало, и его первые лучи весело скользнули по крышам домов. Внизу, под лестницей, все еще слышались голоса полицейских. Наконец детектив Райлэнд распорядился доставить Бивербрука в полицейский участок, и его увезли. Вскоре голоса стихли. Через минуту после того, как все разошлись и коридор опустел, она услышала стук.

— Марджи, это я. Открой, пожалуйста, — попросил Ник.

Она медленно подошла к двери, медленно повернула в замке ключ и медленно открыла ее. Увидев на лестничной площадке Ника, спросила:

— Все закончилось?

— Да, все закончилось, — ответил он. — Бивербрук был у нас под подозрением с тех пор, как вокруг твоего магазина и твоей квартиры стало твориться что-то неладное. У него были ключи от некоторых наружных дверей здания.

— И ты ничего не сказал мне об этом!

— Просто не хотел, чтобы ты волновалась.

— Хочу поблагодарить тебя, Ник, за все, что ты сделал в эту ночь. Ты предотвратил, может быть, самое неблагоприятное развитие событий. Только пожара мне не хватало…

— Не стоит благодарности, Марджи.

На лестнице послышались шаги. Обернувшись, они увидели Джеймса. Подойдя, он озабоченно спросил:

— С вами всё в порядке, мисс Мерано?

— Все в порядке.

— Прекрасно. — Джеймс повернулся к Нику. — Ник, начальство хочет, чтобы ты подъехал сейчас в участок и составил отчет по делу Бивербрука.

Марджи шагнула в квартиру и закрыла за собой дверь, за которой остался Ник и связанная с ним часть ее жизни.

14

Марджи печально стояла у окна и пила кофе. Щедрая чашка кофе может избавить от многих неприятных ощущений. Но не от тех, которые мучили Марджи.

Прошла уже неделя с той ночи, когда Чарльз Бивербрук попытался устроить пожар в ее доме, но она по-прежнему жила в страхе. Впрочем, в ее облике и стиле жизни никаких признаков или проявлений этого страха не было. Марджи, как всегда, активно работала, подолгу стояла за прилавком, весело беседуя с покупателями, сама ездила на оптовые базы за товаром. Дела в магазине шли хорошо. В минувшие выходные они вдвоем с Ансельмой побывали на местном пищевом рынке и накупили всяких вкусных вещей. Она даже сделала себе — впервые в жизни — педикюр.

И все-таки, несмотря на внешнее благополучие, не всё было так гладко и спокойно в ее жизни.

В течение последней недели не только чувство страха терзало Марджи. Ее терзали также глубокие душевные страдания. Она страдала оттого, что не видела Ника, не слышала его голоса, не ощущала близости его тела. Вместо Ника в «Кружева» иногда заглядывал Джеймс, которому начальство, по ее просьбе, поручило заниматься расследованием происшествий в ее магазине. И по ее просьбе от этого расследования был отстранен Ник… Впрочем, Марджи знала, что Джеймс заходит в магазин вовсе не из-за нее. Тем более что расследование было закончено и дело закрыто, хотя так и осталось невыясненным, кто все-таки разбил витрину. Решили, что это была мальчишеская шалость.

Так что молодой полицейский приходил не по делу. Он подолгу стоял у прилавка, где хозяйничала Ансельма, а та подозрительно оживлялась при виде его крепкой, аккуратной фигуры. Дай Бог им счастья, растроганно думала Марджи, замечая влюбленные взгляды, которыми обменивались молодые люди.

Сегодня у Марджи была назначена встреча с Хауэллом и Робиной в кафе «Банановая роща». Она знала, что они пригласили ее, чтобы взбодрить, отвлечь от мрачных мыслей, которые в последнее время не давали ей покоя. Она поняла также — по тому, как они рука об руку зашли в кафе, как улыбались друг другу, как блестели их глаза, что они близки. Ну и прекрасно, подумала она, пусть и у этой пары все будет хорошо.

Хауэлл аккуратно опустил в свою чашечку кофе два кусочка сахара и сказал:

— Сестренка, мы хотим кое-что обсудить с тобой.

— Слушаю вас очень внимательно, — ответила Марджи и придвинула свой стул поближе к маленькому столику.

— Вчера мне позвонила мама, — сказала Робина. — Она была в ужасном состоянии.

— Она знает, что Робина встречается со мной, и… поняла, что больше не может молчать, — продолжил Хауэлл.