Мечта о счастье

Эта записка чуть не убила Перл, но, отправив ее, девушка почувствовала, что на сердце давит уже не такой большой груз. Если я могла сделать это, значит справлюсь и со всем остальным, подумала она, наблюдая, как желтый конверт проваливается в щель почтового ящика, чтобы с тихим стуком упасть на дно.

Сидя в полдень в зале аэропорта в ожидании рейса в Гонолулу перед отправлением в отпуск, Перл размышляла о том, что за последние недели узнала себя больше, чем за все предыдущие годы.

Девушка и не воображала прежде, что когда-нибудь проведет пасхальную неделю одна в другой стране, но, к своему удивлению, обнаружила, что это ее совершенно не волнует. Не нужно будет писать открытки, покупать подарки, участвовать в праздничной суматохе, красить яйца, жарить индейку и печь фруктовый кекс. Перл не чувствовала ничего, кроме безразличия.

Что ты со мной сделал, Патрик? Этот вопрос девушка не раз задавала себе во время своего путешествия. Вернется ли к ней прежняя радость жизни?

Первые несколько дней в Гонолулу Перл провела у бассейна отеля. Все это время она только спала и ела. Прекратив анализировать последние события, девушка почувствовала себя как-то странно, будто выздоравливая после тяжелой болезни, которая выжала из нее по капле все силы, оставив пустую оболочку.

Это же чувство не покидало ее всю первую неделю на Гаваях. Поэтому, когда она открыла глаза, выходя из сладкой полудремы в удобном шезлонге у бассейна, тот факт, что не более чем в трех футах от нее лежит Патрик, не сразу дошел до сознания девушки.

Перл уставилась на него отсутствующим взглядом, и прекрасные черные глаза встретились с ее бирюзовыми. Черные волосы Патрика сияли под лучами солнца, на стройном теле не было ничего, кроме плавок.

— Привет, дорогая! — Знакомый голос служил подтверждением, что это не сон, — низкие, бархатистые интонации, которые временами сводили ее с ума своей авторитарностью и самоуверенностью.

Девушка быстро выпрямилась в шезлонге, сразу же подумав о двух вещах одновременно. Во-первых, на ней был такой узенький купальник, который слишком мало оставлял для воображения. Второе было непосредственно связано с первым и заключалось в эффекте, произведенном на нее почти полностью обнаженным мужским телом.

Он выглядел великолепно. Как я и думала, пронеслось в мозгу Перл, который вдруг заработал.

— Здравствуй. Где Глория? — растерянно огляделась она по сторонам, как будто блистательная блондинка могла спуститься с неба на помеле.

— Кто? — Веки Патрика чуть опустились, но кроме этого он не двинул и мускулом. — Не имею ни малейшего понятия. А почему я должен об этом знать?

— Ну, как же… — Перл замолчала, но, к счастью, в ней начала подниматься прежняя злость, сметая всякое смущение и развязывая язык. — Конечно, должен, — коротко сказала девушка, протянув руку за халатом. Чуть отвернувшись, она накинула его.

Наплыв любви и желания, затопивший душу Перл, как только она увидела Патрика, нуждался в контроле. Он не должен подумать, что…

— Почему? — Вебер выглядел совсем как какой-нибудь расслабившийся на солнышке пляжник, и девушка почувствовала сильное желание дать ему пощечину за неожиданно доверительную интонацию вопроса.

— Послушай, я не знаю, почему ты оказался здесь…

— Я специально приехал, чтобы встретиться с тобой, дорогая, и, между прочим, меня меньше всего волнует, где сейчас Глория и что с ней. Не знаю, что тебе сказала эта леди…

— Леди рассказала мне о ваших планах на будущее, — с трудом произнесла Перл, — все, как я понимаю, ты сейчас будешь отрицать. — Она засмеялась каким-то измененным смехом, звуки которого явственно прозвучали в тишине густого, напоенного тропическими ароматами воздуха, так что некоторые из загоравших возле бассейна даже взглянули на них поверх своих очков.

Патрик сел на шезлонге и взял Перл за руку.

— Надень сандалии, — попросил он мрачно. — Мы идем в твой номер.

— Я не собираюсь никуда идти.

— Нет, черт побери, собираешься! — прервал Патрик ее протест безоговорочным тоном. Молниеносно натянув шорты и схватив рубашку, он заставил Перл встать. — И если ты надумаешь возражать, я понесу тебя на руках. Нам нужно поговорить без посторонних, а так как ты, вероятно, закатишь истерику, если я предложу свой номер, то мы отправимся в твой.

Перл открыла было рот для нового протеста, но выражение прищуренных черных глаз убедило ее, что он действительно выполнит то, о чем предупредил, и в случае ее отказа возле бассейна разыграется сцена. Девушка туго завязала пояс халата на талии — жест, который не ускользнул от внимания Патрика, превратив его сжатые губы в совершенно прямую линию. Он молча повел Перл по вымощенной разогревшимися на солнце плитками дорожке ко входу в отель.

Перл дрожала, и ее спутник мог почувствовать это, потому что поддерживал под руку. Это было унизительно, но девушка ничего не могла с собой поделать. Она подняла подбородок, и пока они поднимались в лифте и шли по коридору к ее номеру, попыталась разобраться с хороводом мыслей в голове.

Как он здесь оказался? Сердце Перл сжалось от воспоминаний. В последнюю минуту того ужасного скандала она сказала ему, что любит его. Девушка почувствовала, как краснеет в замешательстве. Надо же было сделать такую глупость! Но все равно, теперь уже поздно. Может, он приехал из-за этого? Чтобы сыграть на ее слабости? Но как Патрик узнал, где ее искать?

Перл открыла дверь, и они вошли в уютную гостиную.

— Лео сказал, что ты здесь, — произнес Патрик, будто прочитав ее мысли. — После небольшого нажима, — добавил он, нахмурившись.

— Что ты ему сделал? — ослабевшим голосом спросила девушка, внезапно ужаснувшись пришедшей в голову мысли.

— Конечно, ничего. Он твой брат, в конце концов! — Вебер взглянул удивленно. — Я просто имел в виду, что это заняло некоторое время неделю, если быть точным. Он не хотел выдавать, где ты прячешься.

— Я совсем не прячусь! — прошипела Перл, сильно напоминая разъяренную кошку со вздыбленной шерстью и хвостом трубой. — Я приехала побыть несколько дней на солнце, вот и все!

— Скажи это кому-нибудь другому!

Так, мне необходим тайм-аут, подумала Перл. Надо взять себя в руки, иначе не миновать нового скандала.

— Ты можешь подождать пять минут? — более ровным тоном спросила она. — Мне нужно в ванную.

— Могу, если ты разрешишь мне сесть.

— Конечно, — указала девушка на бежевый кожаный диван.

Войдя в ванную, она посмотрела в зеркало на разгоряченное лицо и умылась холодной водой, но этого оказалось недостаточно. Сбросив халат и стащив купальник, Перл встала под прохладный душ, стараясь успокоить сердце и унять предательскую дрожь. Все-таки она поступила опрометчиво, позволив Патрику войти в ее номер. Но ничего уже не поделаешь; в конце концов, здесь везде люди.

Перл промокнула пылающую кожу махровым полотенцем и вдруг поняла, что оказалась без белья, которое находилось в спальне в шкафу. Снова натягивать купальник?.. Девушка вопросительно посмотрела на пестрый комочек, валявшийся на коврике ванной. Наконец она решительно надела халат на голое тело, поплотнее запахнув его и повязав пояс. Потом сняла заколку, освобождая волосы и позволяя им упасть на плечи, и вышла из ванной.

Патрик терпеливо ждал ее, стоя спиной к комнате и глядя через распахнутое окно на пальмы, окружавшие отель. Услышав шаги, он повернулся.

— Теперь мы можем поговорить? — спокойно спросил Патрик, задержав взгляд на каплях воды, оставшихся кое-где на волосах. Перл молча кивнула, и он добавил: — Я хочу, чтобы ты села.

В гостиной небольшого номера сидеть можно было только на полукруглом диване, перед которым стоял низенький круглый столик. По вечерам девушка забиралась на диван с ногами и смотрела телевизор.

Перл устроилась с краю, поправив длинный, полностью закрывавший ноги халат. Патрик сразу сел рядом, и она постаралась унять свои чувства, чтобы не реагировать на его присутствие, но тело все равно выдало миллионы мелких сигналов, создавая легкое звенящее напряжение. Рубашка Патрика была расстегнута, на мускулистой груди виднелись густые темные волосы. Все это сразу напомнило памятный вечер в замке. У Перл никогда не было такого ощущения, как сейчас, когда ее взгляд касался мужского тела. Она знала, что у мужчин могут возникать неконтролируемые сексуальные реакции, но как насчет женщин?