Слишком чувственная

Он поставил бутылку, открыл выдвижной ящик и извлек из его недр пригоршню пузырьков с медикаментами.

— Для чего тебе эти таблетки?

Она явно испугалась, однако быстро взяла себя в руки:

— Они дают мне энергию, когда я чувствую себя обессиленной, не более того.

— Должно быть, в последнее время ты часто чувствовала себя обессиленной.

Тейлор наморщила лоб:

— Ты в самом деле намерен контролировать каждый мой шаг?

Джаретт подошел к дивану и сел рядом с Тейлор. Он горячо надеялся, что где-то в ее душе еще осталось что-нибудь от той девочки из маленького городка, с которой можно было поговорить.

— Тейлор, я думаю, что после поездки в Чикаго тебе следует на некоторое время лечь в клинику.

— Не говори глупостей. Я не наркоманка.

— Тем лучше. Тогда тебе не составит труда обойтись без алкоголя и таблеток. Кроме того, сейчас у тебя нет никаких съемок. Это отличная возможность сделать небольшой перерыв и восстановить свое здоровье.

— Ни в коем случае! Я не могу сделать такой подарок желтой прессе!

— Тогда ты, пожалуй, еще не видела сегодняшних заголовков в журналах. Твоя выходка в «Заго» — вот настоящий подарок. В данный момент они заняты тем, что бурно обсуждают, на каком наркотике ты сидишь.

Тейлор насмешливо улыбнулась:

— Почему, если ты всего лишь потанцевала на столе, все обязательно подумают, что ты сидишь на наркотиках?

— Но ты все же сидишь на наркотиках.

— О боже, Джаретт, ты говоришь так, будто я безнадежная кокаинистка.

— Что-то в этом роде, — подтвердил он и кивнул.

— Это лекарство мне прописал врач.

— Некоторые врачи в этом городе мало отличаются от наркоторговцев, — спокойно возразил он. — Петерсон позвонил мне сегодня утром и сказал, что из-за тебя у него был конфликт с телекомпанией. Он предупредил, что еще один такой промах — и твоя карьера закончится.

— Петерсон — не единственный агент в Лос-Анджелесе, — равнодушно заявила она.

— Послушай сама себя, Тейлор! Не так давно ты из кожи вон лезла, чтобы заполучить его в агенты. Он лучший, и ты это знаешь. Если бы не он, ты никогда бы не получила роль в «Шепоте лунного света».

Она яростно стукнула кулаком по дивану.

— Только благодаря себе я добилась этой роли. Никто другой не смог бы сыграть Тэсс Кентон так, как я.

Джаретт задумчиво кивнул:

— Наверное, ты права. Но эта роль ударила тебе в голову. Ты становишься все больше и больше похожей на Тэсс и это отвратительно.

Тейлор вскочила:

— Теперь ты еще и находишь меня отвратительной?

Она принялась плакать. Джаретт протестующе поднял руки, успокаивая ее:

— Я этого не говорил. Конечно, ты удивительно красивая, Тейлор.

Она улыбнулась, хотя слезы все еще катились из ее глаз.

— Ты, правда, так думаешь?

— Да, я так думаю. Кстати, ты пойдешь на вечеринку или все же хочешь оставить своих фанатов разочарованными?

Она сделала глубокий вдох. Его слова были ей приятны.

— Я пойду.

— Вот и хорошо.

Он встал.

— Ты куда? — спросила она испуганно.

Хотя Джаретт всегда был неравнодушен к этим беспомощным интонациям в ее голосе, все же его симпатия не доходила до стремления вступить с Тейлор в интимную связь. Он обещал своему лучшему другу — ее брату Дэвиду, — что присмотрит за ней, пока тот будет на Гаити. Родители Дэвида приняли Джаретта в свою семью, когда тот был еще подростком. После школы оба мальчика отправились на службу в ВВС. И сейчас они были друг другу ближе, чем родные братья. Джаретт готов был отдать за Дэвида жизнь. И иногда ему начинало казаться, что он уже это сделал. Первый год из тех двух, которые он должен был оберегать Тейлор, оказался просто изматывающим.

— Я должен заказать машину на вечер, — ответил он и постарался улыбнуться как можно более искренне. — Кроме того, я должен позаботиться о втором охраннике, который поможет мне защитить тебя от слишком назойливых поклонников.

— Хорошо. Тебе отдать твой пиджак?

— Занеси мне его позже, — холодно ответил он и направился к двери.

Она вздохнула:

— Что же я буду делать без тебя, Джаретт?

— Ты не должна об этом волноваться, — успокоил он ее и быстро сменил тему: — Твой парикмахер ждет тебя внизу.

Она провела пальцами по растрепанным белокурым волосам.

— О'кей. Пришли его через пять минут. Сначала я приму душ.

Она зевнула. Тейлор и правда казалась уставшей и истощенной.

— И никаких таблеток сегодня, — настойчиво предостерег он ее.

— Никаких таблеток, — заверила она, но ее голос прозвучал не слишком убедительно.

Джаретт вышел, чтобы дать Рози знать, что Тейлор снова в норме. Пока он спускался по лестнице, он чувствовал, как его ноги наливаются свинцом. Он все больше боялся, что Тейлор может закончить так же, как какая-нибудь несчастная кинозвезда-однодневка, разрушившая себя алкоголем и наркотиками. Если бы он только мог убедить ее пройти курс лечения!

Но это ему не удавалось. У него даже сложилось впечатление, что она шла ему наперекор из чувства протеста. Джаретт знал, что за личиной взбалмошной стервы, держащейся подчеркнуто сексуально и уверенно, скрывалась другая Тейлор, страдающая от отсутствия самоуважения. Она страстно желала признания, особенно со стороны своей очень религиозной семьи. Можно было даже предположить, что она так безобразно вела себя, чтобы они наконец обратили на нее внимание.

Кроме того, Джаретт был уверен, что она приставала к нему только потому, что точно знала: между ними никогда не будет романа. Ее семья этого бы не потерпела. Но Джаретт не имел ни малейшего намерения проверять свою теорию, переспав с ней. Он очень надеялся, что когда-нибудь она познакомится с достойным мужчиной, который вернет ей веру в саму себя. До сих пор ее личная жизнь складывалась, к сожалению, крайне неудачно.

Хуже всего было то, что когда-то Джаретт и в самом деле верил, что влюблен в Тейлор. Когда они с Дэвидом, отслужив шесть лет, вернулись домой, маленькая сестричка Дэвида из Виллинга в Западной Вирджинии превратилась в восемнадцатилетнюю красавицу. Он был очарован ею, а она дала понять, что ждала его. Однако он хорошо знал, насколько сильно семья Гуммов доверяла ему, поэтому подавил свои чувства и не обращал внимания на заигрывания со стороны Тейлор.

Когда после окончания школы она объявила, что хотела бы уехать в Лос-Анджелес и стать актрисой, мистер и миссис Гумм пришли в ужас. Они старались защитить своих детей от этого порочного мира. Поэтому у них дома не смотрели телевизор и не слушали рок-н-ролл. Но вскоре Гуммы вынуждены были признать, что упрямую дочь невозможно заставить отказаться от ее планов. Они согласились с ее отъездом, но, разумеется, только при условии, что Дэвид и Джаретт поедут с ней, чтобы оберегать ее.

Джаретт возненавидел Лос-Анджелес с первого дня, но скоро ему стало ясно, что из них троих он был единственным, кто мог пробиться в этом городе. Поэтому он остался, чтобы защищать двух других. Они сняли маленькую квартиру, Дэвид и Джаретт нанялись работать охранниками. В свободное время они чередовались, чтобы сопровождать Тейлор на прослушивания. К счастью, она получила пару заказов на работу фотомодели и в рекламе, и поэтому не унывала. Дэвид, напротив, с каждым днем чувствовал себя все больше не в своей тарелке. И когда отец предложил ему на два года отправиться миссионером на Гаити, он с благодарностью согласился и оставил Тейлор на попечении Джаретта.

Никто, однако, не замечал, насколько неуютно чувствовал себя Джаретт. Тейлор же заметно расцвела, и ее неизменные попытки соблазнить его в их маленькой общей квартирке были для него настоящей пыткой. Правда, его чувства к ней изменялись, по мере того как менялась она. Растущая популярность Тейлор сделала ее заносчивой, капризной и истеричной: она впадала в настоящее бешенство, если что-то шло не так, как ей хотелось. После того как Джаретт объяснил ей раз и навсегда, что они никогда не будут влюбленной парой, она начала приводить домой мужчин.