Тайна заснеженного королевства

— Да.

— Похоже на Шекспира.

Он улыбнулся.

— Шекспир придумал бы более изящное завершение.

— А дальше?

— Принца Йозефа свергли с престола. И убили.

— А его жена?

Он покачал головой.

— Она погибла за несколько лет до этого, когда каталась верхом. Но его дочь, принцесса Лили, покинула страну. Вместе с мужем и маленькой дочерью. Никто не знал, куда они уехали, а если и знали, то хранили молчание, потому что иначе принцессе и ее семье грозила опасность. Но я выяснил, что они направились в Соединенные Штаты.

Она недоверчиво посмотрела на него:

— Наверное, они старались скрыться.

— Да. Но прошло очень много времени, и политический климат Люфтхании изменился. Теперь там демократия, и кое-кто захотел наконец рассказать то, что знает.

— Люди, которые их знали, еще живы?

Он кивнул, и она заметила смущенный взгляд.

— Лили с семьей на некоторое время остановилась у друзей в Вашингтоне. Потом они получили новые документы и покинули город. Что-то вроде вашей программы защиты свидетелей, понимаете?

Эми кивнула.

— Они провели в городе несколько месяцев, потом выбрали маршрут и уехали. Друзья понимали, что больше не получат от них вестей, поэтому и не стали беспокоиться, когда так и вышло.

— Они никогда не слышали об автокатастрофе и о погибших, которых не смогли опознать?

— Нет. Об автокатастрофе почти не писали в газетах, потому что решили, что все документы просто сгорели в машине. В течение года с небольшим продолжали проверять сведения о пропавших людях, но это не дало никаких результатов. — Его голос потеплел. — Впрочем, эта часть истории вам уже известна.

В горле у Эми стоял огромный ком. Она проглотила слюну, но от ощущения невосполнимой утраты избавиться не удалось.

Двадцать с лишним лет она старалась не думать о своей настоящей семье…

А теперь пришел этот человек — этот незнакомец — и разбередил прежние чувства.

Увидев ее смятение, Франц вынул из кармана носовой платок и протянул его Эми.

— Мне очень жаль, что я заговорил на такую деликатную тему, но вы должны знать, что вы родом из Люфтхании.

Эми вытерла глаза платком и попыталась улыбнуться.

— Послушайте, вы наверняка ошиблись.

— Как я понимаю, вы ничего не помните о своей жизни до автокатастрофы.

— Кто вам об этом сказал?

— Я многое узнал, пытаясь вас найти.

— Не уверена, что мне это нравится.

Он еле заметно пожал плечами.

— Это было необходимо.

Она вздохнула.

— Послушайте, с какой стати царственные особы могли ехать через Дентитаун на старом «чеви»? Почему, скажите на милость?

— Они не хотели, чтобы их нашли.

— Ну, наверняка можно было установить ДНК моей матери во время… — она сделала паузу и быстро перевела дух, — во время вскрытия.

Он покачал головой.

— Только не в то время. Теперь, конечно, такое было бы возможно. Если на то пошло, именно об этом я и думаю.

Она невольно сделала шаг назад, как будто он вытащил из кармана шприц.

— О чем вы думаете?

— Вы можете поехать со мной в Люфтханию. Вашу кровь нужно будет сравнить с образцами ДНК ваших дедушки и бабушки.

Эми расхохоталась.

— Вы серьезно?

— Вполне.

— Вы хотите, чтобы я поехала в Люфтханию? Просто отказалась от своей жизни и улетела на самолете с каким-то парнем, которого даже не знаю? Услышав фантастическую историю, в которую не могу поверить? Нет, спасибо. — Она попыталась представить реакцию родителей и снова засмеялась. — Нет уж.

— Неужели вам совсем не интересно?

— Нет. Это безумие. А если бы даже мне стало интересно, почему я просто не могу сдать кровь здесь? Пойти к моему врачу и сдать кровь? Пусть он отошлет ее в вашу лабораторию, или что там еще. С какой стати я должна ехать за границу, чтобы пройти самый обычный тест?

— Потому что речь идет не просто об установлении отцовства, — терпеливо объяснил он. — Речь идет о царственной семье Люфтхании. При анализе крови должны присутствовать свидетели, которые могут подтвердить и поклясться в том, что кровь для анализа брали у вас.

Она все еще не могла понять.

— Разве свидетелей нельзя привезти сюда?

— Было бы непрактично привозить сюда нескольких свидетелей. Проще отвезти вас на самолете в Люфтханию. Честно говоря, я не думал, что мне придется вас уговаривать.

— Какая женщина в здравом уме поверит в подобную историю?

— Та, что прислушается к фактам и захочет узнать о своем происхождении.

— Ну, я, конечно, хочу все узнать, но не готова сразу лететь за границу и появляться в роли когда-то пропавшей принцессы. Я даже не говорю на языке Люфтхании. Я даже не знаю, какой там язык!

— Немецкий.

— Ну, вот видите. Я не говорю по-немецки, не понимаю ни слова. Как же я могу стать там принцессой?

— Ваше происхождение не зависит от языка, на котором вы говорите. Вы прожили в этой стране около двадцати пяти лет. Естественно, для вас потеряно многое из вашего наследия.

— Многое из моего наследия, — повторила Эми. Он так и не убедил ее. Она подумала о своем отце, отличавшемся практичностью. Что он станет делать? Внезапно ей пришло в голову, как нужно ответить. — Я даже не знаю, кто вы. Вы можете доказать, что вы тот, кем назвались? — Ей следовало об этом спросить, как только он вошел в магазин.

— Конечно. — Он вынул бумажник из внутреннего кармана темного пальто и протянул его ей.

Сверху лежало удостоверение с фотографией. Там были указаны имя и должность: «Секретарь на службе его высочества Вильгельма, принца Люфтхании».

Эми не представляла даже, как выглядят водительские права в Аризоне, не говоря уже об удостоверении секретаря на службе его высочества Вильгельма, принца Люфтхании. У нее вырвался смешок.

— Вы это купили на какой-нибудь ярмарке?

Он не улыбнулся в ответ.

— Нет.

Она протянула ему удостоверение.

— Что ж, извините, но это меня не убеждает. Я не поеду за границу только на основании вашего рассказа.

— А если вы получите убедительные доказательства?

У него был такой серьезный вид, что ей пришлось задуматься.

— Может быть… может быть… я бы согласилась на этот безумный план. Но доказательства должны быть очень вескими.

Ответ его позабавил.

— Вы очень похожи на мать, Амелия.

— Меня зовут Эми, — рассеянно поправила она.

— Нет, вас зовут Амелия. Принцесса Амелия Луиза Гретхен Мэй. — Он грустно улыбнулся. — Но ваши родители звали вас просто Аме.

— Аме, — ошеломленно повторила она. Он произнес это имя так, что в ее душе что-то шевельнулось. Словно он потревожил уголки памяти, затянутые паутиной. Аме. Эми. Ей казалось, она слышит это имя. Легко понять, почему медики решили, будто женщина произносит «Эми».

Сама Эми заговорила только спустя четыре месяца после автокатастрофы. Психологи поняли, что это не аутизм, и объяснили ее молчание травмой. Но если мистер Бургесс рассказал ей правду, возможно, она просто не понимала английского языка.

— Вы хорошо себя чувствуете? — с обеспокоенным видом спросил Бургесс. — Принести воды? У вас здесь есть бренди?

— Нет, бренди нет. И со мной все в порядке. Просто… наверное, небольшое потрясение. Не то чтобы я поверила, — быстро добавила она, — но я хочу выслушать все до конца.

Он кивнул.

— Хорошо, но не сейчас. У вас очень усталый вид.

Она вдруг поняла, как сильно устала. Их короткий разговор оставил ее почти без сил. Кроме того, надо позвонить родителям, попросить их совета, послушать, что они скажут…

— Вы можете вернуться завтра утром? С доказательствами, о которых говорили?

— Конечно. А пока разрешите, я отвезу вас домой? У магазина стоит моя машина. — Он указал на широкое окно с зеркальным стеклом, и Эми увидела припаркованный длинный черный лимузин, похожий на корабль.

— Нет, спасибо. Я живу всего в двух кварталах отсюда и, честно говоря, могу дойти пешком.

— Но не в такую непогоду, — заметил он. Снег падал густыми хлопьями, и их подхватывали и кружили порывы ветра.