Гроза над океаном

Недоумевая, Пат вошла в приемную. Толстый пушистый ковер заглушал шаги. Роскошный интерьер комнаты был выдержан в мягких зелено-синих тонах. Два больших глубоких кресла, обитых темно-изумрудным бархатом, несколько букетов полевых цветов золотисто-оранжевого оттенка подчеркивали изысканность обстановки. Пейзажи осенней Англии не нарушали общей гармонии, тихо льющаяся неназойливая музыка, нежно лаская слух, напоминала о чем-то волнующем и соблазнительном. Потрясающе! — пронеслось в голове у Пат.

— Доброе утро, Габби. — Патрисия приветливо кивнула секретарше, сидевшей, подобно стражу, у входа в кабинет мистера Уайтла. — Я принесла ланч для шефа: ветчина, копченая рыба, чеддер и хлебный пудинг. Что у вас происходит? — Молодая женщина окинула взглядом комнату. — Здесь все так изме… — И застыла на полуслове, с изумлением уставившись на дверь кабинета управляющего. Табличка с именем мистера Уайтла исчезла. На ее месте красовалось новое имя: Марио Бенционни.

— Но это же моя фамилия! — в удивлении воскликнула Пат. — Какое необычное совпадение. У мужа нет родственников. Просто поразительно!

— Уайтл уволился, — выдохнула Габби, понижая голос до шепота.

И прежде чем Патрисия успела задать следующий вопрос, затрещал селектор и очень низкий, с легким акцентом голос, в котором угадывалось раздражение, произнес:

— Что с моим ланчем, мисс Хован? Прошло уже больше часа.

— Девушка только что привезла его, мистер Бенционни.

— Давайте ее сюда, — пророкотал он начальственным тоном.

Габби бросила двусмысленный взгляд на наряд Пат.

— Я могу подать ваш ланч, мистер…

— Я же сказал — пусть сама принесет, — не давая ей договорить, рявкнул селектор.

— Не бери в голову! — прошептала секретарша. — Он всегда такой, во всяком случае, с тех пор, как занял этот пост.

Пат понимающе кивнула и приготовила одну из своих самых обворожительных улыбок.

Ей захотелось увидеть нового шефа Габби. Она постучала и вошла в большую, элегантно отделанную комнату. Кремовые и болотно-зеленые тона говорили о хорошем вкусе хозяина. Оценив это, она почтительно остановилась.

Первое, что бросилось в глаза при беглом взгляде на сидевшего перед ней мужчину, — это поразительное сходство с ее собственным мужем. Волосы цвета воронова крыла и отливающие металлом темные глаза. Совсем как у Эдди! Вероятно, как и он, новый управляющий — сицилиец, но только без обаяния и приветливости мужа. Казалось, этот человек вообще не знает, что такое улыбка.

Неудивительно, что он хмуро прореагировал на ее появление. Она уловила едва заметное нетерпеливое движение: его широкие плечи в прекрасно сшитом черном, в тонкую полоску костюме слегка приподнялись, выражая покорность утомленного человека, который все это видел и явно не желал видеть снова. Это ощущение усиливала холодность, исходящая от его безукоризненно-белоснежной сорочки и строгого темного галстука.

Пат почти физически почувствовала холодок, которым он обдал ее, и ей показалось, что температура в офисе упала на несколько градусов. О Боже, подумала она, этот человек безукоризненного вкуса, и я в своем нелепом наряде выгляжу смехотворно! Надо же так влипнуть!

— Ну и что за пугало вы из себя изображаете? — спросил Бенционни.

Пат с улыбкой проглотила насмешку.

— Это костюм деревенской девушки из Старой Англии, — пролепетала она, стараясь придать голосу как можно больше дружелюбия. — Я тоже сомневаюсь, идет ли он мне… — затараторила она, но, наткнувшись на холодный ироничный взгляд, умолкла.

— Я ждал ланч в половине первого…

Все в нем — то, как он сидел, как отдавал распоряжения, разговаривал, на сицилийский манер строя фразу с ударением на конце, чтобы подчеркнуть ее значимость, — излучало самоуверенность и властность.

Патрисия почувствовала себя провинившейся школьницей, которую вытащили к доске и прорабатывают за какой-то ужасный поступок на виду у всего класса. А она стоит, втянув голову в плечи, тупо разглядывая носки своих ботинок, и бессмысленно бубнит: «Да, сэр, нет, сэр, извините, сэр, это больше не повторится, сэр…»

Вздохнув от этой горькой картины, но не давая себе расчувствоваться, она гордо тряхнула головой, отбрасывая со лба светлую челку, и решительно направилась к столу под аккомпанемент шелестящих юбок. Поставив коробку, Пат остановилась, готовая к ответной атаке.

— Моих помощниц, тех, что занимались доставкой заказов клиентам, переманили конкуренты, — начала она, старательно имитируя говор кокни — жителей восточной части Лондона. Но увидев его саркастически поднявшуюся черную бровь и мелькнувшее недоумение во взгляде, продолжила обычным тоном: — Что касается девушек, я полагаю, их соблазнили более выгодным предложением.

— Неудивительно, тем более что им приходилось носить столь откровенные наряды, — усмехнулся Бенционни и поднял на нее насмешливые глаза.

Пат вспыхнула, незаметным жестом проверила, на месте ли кружева, достаточно ли прикрыта ее грудь? Нет, все в порядке. Она облегченно вздохнула.

— Костюм вовсе не такой уж откровенный. Раньше деревенские девушки носили именно такие наряды и не стыдились, — запротестовала она.

— Возможно. Но мне он не нравится. — Откинувшись в кресле, Бенционни, прищурив глаз, медленно, дюйм за дюймом рассматривал ее.

Пат почувствовала все нарастающее волнение. Она залилась румянцем и сделала невольный жест, словно защищаясь от всепроникающего взгляда.

— К сожалению, это наша фирменная одежда, — глухо прошептала она.

— Вам не повезло.

— Я торопилась доставить вам заказ, — начала Пат несколько деланным, слишком бодрым голосом, стараясь разрядить обстановку. — Я так летела, что побила мировой рекорд, но все-таки немного опоздала, извините.

— Возможно, мировой рекорд — это здорово, но было бы лучше, если бы вы явились вовремя, — саркастически заметил он.

— А вот мистера Уайтла это устраивало. — Я не мистер Уайтл.

— Естественно, тот был лысым, — выпалила она с улыбкой, наивно полагая, что сообщение таких «милых» подробностей польстит потенциальному клиенту и даст ему понять, что она давно работает с их банком. — Что с ним случилось? — спросила Пат с неподдельным интересом. — Его уволили?

Бенционни поразился. Никто не позволял себе так фамильярно обращаться к нему. А тут какая-то «пастушка» в передничке разговаривает с ним так, словно они давно знакомы.

— Мы расстались друзьями. Теперь я глава банка.

Вертя в руках дорогую ручку с золотым пером, он продолжал разглядывать Пат с видом человека, рассчитывающего найти что-то необычайно интересное. Его оценивающий взгляд скользил по ее фигуре, словно раздевая ее, особенно часто задерживаясь на груди.

Пат замолчала. Она чувствовала, что он явно издевается над ней, ее бросило в жар, руки задрожали. Ей захотелось только одного — поскорее уйти отсюда.

— Он был забавным, — вернулась Пат к мистеру Уайтлу. — Сидит себе сейчас где-нибудь на тропическом острове, от нечего делать на мух охотится да джин потягивает, — мечтательно закатив глаза, пошутила молодая женщина.

Но реакции не последовало. В черных блестящих глазах Бенционни ничего не дрогнуло. Она мысленно махнула на него рукой.

— Мой язык меня погубит. Нужно бежать. — И направилась к двери.

— Подождите. — Слово было произнесено тихо, но так властно, что пригвоздило ее к полу.

Стоя к нему спиной, она почувствовала его взгляд, пронизывающий ее насквозь, и вернулась от двери.

— Я хочу проверить качество продуктов, — объяснил он.

Тяжело вздохнув, Пат подошла к столу, отодвинула громоздящиеся на нем бумаги и аккуратно открыла коробку, чтобы вынуть содержимое.

— Все свежее, я сама пекла хлеб сегодня утром.

— Вы? — спросил он с откровенным недоверием, задумчиво поглаживая подбородок.

— На рассвете, — ответила она, наивно расширяя глаза.

— Когда туман поднимался над Темзой, и небо становилось из розового шафрановым?

К чему этот сарказм? Понять было трудно. Смуглое лицо было непроницаемым, а глаза столь притягательны, что она с усилием заставила себя отвести взгляд.