Осторожно, тигр!

Вскоре она с большим облегчением услышала, как Андреа, искупая свою прежнюю бестактность, заявила, вскакивая на ноги:

– Пора идти. Питер, возьмем одно такси на двоих, хорошо?

Кинув на Лесию умоляющий взгляд, он все же кивнул и поплелся следом за Андреа к лифту. Лесия помахала им на прощанье рукой, закрыла дверь и решила, что Питер, похоже, превращается для нее в проблему. К несчастью, он в самом деле очень славный, а она не может в силу своего характера грубо обращаться со славными молодыми людьми.

– Хотя давно бы следовало научиться, – пробормотала она, вспомнив другого славного парня, которого не сумела вовремя оттолкнуть.

Бедняга Барри!

Она смыла под душем испарину и крем от загара и накинула широкий халат в полоску ее самых любимых – кремового и персикового – цветов, которые так шли к ее волосам и чистой, оттенка слоновой кости коже. Кин Пейджет тоже хорошо смотрелся бы в этих тонах.

И стоило Лесин представить его глаза, как что-то сжалось у нее под ложечкой в горячий тугой комок.

– Дурочка, вот ты кто, – сказала она своему отражению, нанося на волосы бальзам.

Только потом она вошла в спальню и достала из сумки визитную карточку. Карточка была простой, строгой, ничем не примечательной, но личной, а не деловой. Кин Пейджет жил за мостом через залив, у моря, в районе Такапуны; судя по названию улицы, из его дома должен быть виден Рангитото – остров с дремлющим вулканом, который придает ландшафту Окленда неповторимые очертания.

Деньги… философски подумала Лесия, пряча назад карточку.

Она просто ужаснулась своему разочарованию оттого, что на следующий день он не позвонил ей. На Рождество и Новый год Лесия сполна отдала дань светским развлечениям и решила январский уик-энд, когда Окленд праздновал годовщину своего статуса новозеландской провинции, провести в одиночестве. Однако, несмотря на то, что она мечтала об этом на протяжении нескольких недель, воскресный день показался ей пустым и гулким, как эхо. А предстояло пережить еще и понедельник, который также был выходным. Обычно оживленные улицы пустовали, изнывая под солнцем; все, кто только мог себе это позволить, покинули Окленд и двинулись за город или на побережье.

Лесия распахнула в квартире все окна, полила цветы и в поисках вдохновения спустилась в сад. Ее просили сделать эскиз дома для энергичной, предприимчивой дамы средних лет.

Лесия один за другим делала наброски, подгоняла чертежи фундамента под местоположение участка. Она знала: раз дама решилась сделать заказ ей, значит, хочет выкроить максимальную площадь для сада. Увлеченная трудной задачей, девушка несколько часов провела в шезлонге под раскидистой джакарандой, исчеркав множество листов чистой бумаги.

А Кин Пейджет все не звонил ей.

К концу недели Лесия потеряла всякую надежду получить весть от Кина Пейджета. Конечно, она вовсе не надеялась, твердила она себе, просто ей было любопытно, ведь никогда прежде она не переживала ничего похожего на тот миг неудержимого и полного отождествления себя с другим человеком.

На протяжении долгих знойных и душных дней позднего лета Лесия все пыталась убедить себя, что едва осознанное, зарождающееся в ней влечение было самым обыкновенным родственным чувством, пыталась избавиться от неясных страхов, которые с тех пор держали ее в тягостном плену.

Праздными жаркими вечерами, отходя ко сну, Лесия думала о Кине Пейджете и после ночей, наполненных беспокойными навязчивыми сновидениями, просыпалась со взвинченными нервами, охваченная томлением. Его имя звучало в ее ушах, а надменное лицо стояло перед глазами, и никакими силами невозможно было избавиться от того и другого.

Однажды рано утром, когда Лесия завтракала, зазвонил телефон. Проглотив кусок тоста с такой поспешностью, что оцарапала горло, она схватила трубку.

– Алло!

– Лесия, это Кин Пейджет. Я хотел бы пригласить вас сегодня на ланч, если это возможно.

– Сейчас посмотрю, – сказала она, быстро листая записную книжку и даже не помышляя об отказе. – Да, сегодня у меня получится.

– Хорошо. Вы сможете быть у «Южных морей» в двенадцать тридцать?

Деловая встреча у Лесии была назначена на три часа, так что времени оставалось предостаточно.

– Это не составит труда, – сказала она, но, решив, что ответ прозвучал несколько суховато, добавила: – Спасибо за приглашение.

– Значит, до встречи. – И он повесил трубку.

Вот образец краткого делового разговора, подумала Лесия, тоже кладя трубку на место.

Что она испытывала? Восторг? Возбуждение? Испуг? Скорее, смесь этих трех переживаний сразу. Только один-единственный раз в жизни она с такой отчетливостью ощутила свое тело, все его нервы и клетки, атомы и электроны. Только единожды она подчинилась внутреннему зову, который околдовал ее чарующей музыкой и подтолкнул к роковому шагу.

Восемь лет назад, освободившись от запутанных отношений с человеком, который оказался женатым, она поклялась, что никогда не позволит себе попасться в безрассудные, жадные, губительные сети любви.

Но, видимо, тот унизительный эпизод с Энтони не был достаточно поучителен. Всего год спустя она стала встречаться с Барри и не сразу поняла, что он любит ее с тем же самоотверженным обожанием, какое она сама дарила Энтони. Она сумела освободиться от Энтони, когда узнала, что он женат, негодование и сила воли превратили ее страсть в отвращение. Но Барри – чьей единственной ошибкой было неумение контролировать свои чувства, – Барри пострадал от ее глупости.

Итак, она пойдет в ресторан с Кином Пейджетом, только чтобы удовлетворить свое любопытство. А если он захочет продолжить знакомство, она вежливо и тонко, но очень твердо откажется. Она не собирается снова попадаться в ту же ловушку.

Словно сбросив с себя чары, Лесия отошла от телефона. И все-таки в то утро ей понадобилась вся ее решимость, чтобы сосредоточиться на спецификациях и калькуляциях, и на час раньше, чем это было необходимо, она бросила работу.

Быстрый взгляд, брошенный в зеркало, показал ей, что, даже несмотря на ее профессиональный подход к нарядам, аккуратное платьице из хлопковой ткани не годится для обеда в «Южных морях» – ресторане одновременно модном и знаменитом своей кухней. Постояв под душем, Лесия открыла дверцы шкафа и угрюмо уставилась на висевшую там одежду. Ее и раздражало и одновременно пугало то, что ей хотелось выглядеть как можно лучше ради Кина Пейджета.

– А что бы я надела, если бы собралась пообедать с заказчиком? – обратилась она в пустоту.

Что-нибудь старое и проверенное, разумеется. И Лесия с решимостью извлекла наружу шелковое платье рубашечного покроя, достаточно изящное, чтобы выглядеть элегантно, и достаточно простое, чтобы чувствовать себя в нем удобно, точно такого же чистого зеленого цвета, как ее глаза.

Над прической она немного поразмыслила. Днем она обычно носила волосы распущенными, но сейчас по неизвестной причине, над которой пока не хотелось задумываться, она свернула прямые блестящие пряди в тугой узел высоко на макушке.

Более тщательно, чем обычно, она накрасила губы и легонько прикоснулась к векам кисточкой с золотисто-коричневыми тенями, такими светлыми, что они просто подчеркнули естественный оттенок ее кожи. Потом побрызгала на себя своими излюбленными духами «Джой».

Избегая смотреть в зеркало, словно отражению была известна какая-то ее преступная тайна, Лесия вышла на улицу под ослепительное солнце.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Отделенный от гавани оживленной улицей и доками, дом Лесии был всего в километре ходьбы от ресторана «Южные моря». Черпая силы в бодрящем соленом бризе, она отправилась вдоль берега.

Около ресторана под навесом в виде паруса сидели люди, разговаривая и разглядывая проходящих мимо, но Кин Пейджет ожидал ее в баре, просматривая, по-видимому, какие-то деловые бумаги.

Едва Лесия появилась в дверях, он поднял взгляд, и она увидела, что на его лице промелькнуло изумление, какое и сама она испытывала, глядя на него. Но когда он поднялся на ноги, это выражение уже успело исчезнуть.