ЧРС или лучшее рождество Эдвакрда Мейсона (СИ)

– Точно! – он вихрем закрутился на месте и ринулся в помещение, на ходу стряхивая с бронзовых волос снег.

Белла ждала его на лавочке, помахивая одной ногой в воздухе и со скучающим видом разглядывая мешки.

– Вот ты где! – взволнованно прошептал куратор и неуклюже приземлился на лавочку. – Это ведь ты брала бланки в офисе? – Он помахал перед ее слегка вздернутым носиком бумажкой, а девушка, словно зачарованная, покрутила головой ему в такт.

– Да. Ты ведь попросил меня забрать документы, и я захватила транспортный список. – Она сочувственно похлопала нервного напарника по плечу. – Ты выглядел очень загруженным, не хотела тебя беспокоить этими мелочами.

– Он неправильно заполнен.

– Как неправильно?!

– Не те олени.

– Как не те?! Я ведь переписывала… – не успела глубоко расстроенная Белла договорить фразу, как на горизонте появился Глейб. Другой куратор по доставке подарков вынырнул из-за колон, словно черт из табакерки. И выражение его лица вполне соответствовало этому словосочетанию. Он размашисто шагал, нервно размахивая в воздухе таким же транспортным бланком, которым Эдвард недавно с остервенением тряс перед лицом гнома.

– Мейсен! Что твои олени делают у меня в упряжке? – он сердито топнул ногой, добавляя сцене излишнего драматизма и переводя злой взгляд с Эдварда на Беллу.

– Стоят. – Констатировал куратор, до которого медленно, но весьма уверенно, доходило осознание ситуации. – Вольдемард? Серьезно? Ты назвал беднягу Вольдемардом?

– Хээй! – обиженно воскликнул Глейб.

– Простите, ради Санты! – пропищала Белла, покрываясь румянцем до кончиков ушей. – Я решила помочь Холоду с документами и кажется, когда я переписывала списки, то перепутала ваших оленей… Мне очень жаль.

Эдвард зажал переносицу и прикрыл глаза.

– Пошли менять списки.

– Ты время видел, Эд? – второй куратор показательно задрал рукав и ткнул циферблатом наручных часов прямо в лицо Эдварду. – Пять часов до Рождества! Они сейчас переоформлять бланки полчаса будут... Там же Холод!

– Ладно, бери мои сани… – выдохнул тот и обреченно взглянул на Беллу.

Что-то подсказывало куратору с пятнадцатилетним стажем, что это только начало…

* * *

До Рождества 6 часов 23 минуты.

Олени мягко приземлились на крышу, позвякивая серебряными подковами. Эдвард подумал о том, как же хорошо, что он отвоевал своих оленей: сани санями, а вот приземление должно быть бесшумным. А когда олени чужие, крайне сложно приловчится к легкой посадке.

Все же, как бы ни развивалась Рождественская Лига, в припрыжку спеша за техническим прогрессом человечества, олени оставались неизменным волшебным транспортным средством и верными напарниками. Блекбберри, несомненно, быстро передавали информацию в главный офис, а штрихкоды на подарках обеспечивали четкую сортировку по детям, но с оленями можно поболтать. А еще они забавно фыркали, когда снежинки попадали им в нос.

Как раз сейчас, сверху, кружась в волшебном танце, на землю опускались белые снежные хлопья. Наверняка Снег разобрался с новеньким снежным шаром и теперь пойдет нормальный снегопад, а не подобие манной крупы, как ранее.

Белла выглядела просто волшебно с тающими снежинками на черных длинных ресницах. Мороз дружелюбно щипал девушку за щеки, оставляя розовые следы на скулах. Кажется, он уладил все свои проблемы с глобальным потеплением и перебывал в хорошем настроении.

– Регламент такой: сверяем номер подарка со списком, прыгаем в дымоход, я стою на страже, ты кладешь объект под елку, и уходим. – Эдвард сосредоточенно объяснял напарнице план действий и рылся в мешках с подарками, в то время как она, нахмурив тонкие идеальные брови, наблюдала за каждым его движением.

Ей явно не хотелось больше разочаровывать напарника и рисковать собственным отдельным рейтингом, который велся среди новичков. Белла сжала свои маленькие руки в кулаки и даже затряслась от напряжения.

– Сделаем это. – Эта фраза выскочила из сознания девушки прямиком на язык. Только выдав сею глупость, Белла поняла, что слышала ее при просмотре экшен боевика прошлым вечером. Эдвард с подозрением покосился на напарницу.

Сверив списки с мерцающим на подарке штрихкодом, Эдвард закинул обратно в сани мешок и подошел к дымоходу.

– Руки и ноги не расставлять, сажу не вдыхать. – Инструктировал он Беллу. – Прыгаю я, затем ровно через десять секунд ты. – Она коротко кивнула, с жадностью поглядывая на дымоход и с трудом удерживая себя на месте. – Белла, ровно через десять секунд. Иначе свалишься мне на голову и мы разбудим детей.

– Ни секундой раньше. – Ее губы, цвета спелой вишни, дрогнули и изогнулись в робкую улыбку, которая неожиданно для самого куратора пленила его. Эдвард застыл, боясь пошевелиться и спугнуть это очаровательное выражение с лица напарницы. Казалось, сделай он хоть шаг – и улыбка упорхнет, как испуганная птичка колибри.

– Именно. – Голос его зазвучал мягко и нежно и, словно шелковая шаль, обернулся вокруг тонкого стана Беллы, заставляя ее улыбнуться шире.

Решительно подойдя к дымоходу, Эдвард поставил на него одну ногу, в тайне сожалея, что на заднем фоне не звучит геройский саундтрек. Следующим движением он вытянулся как струна и скользнул в отверстие, скрываясь в темноте. Белла восхищенно ахнула, прижимая руки к груди и запоздало вспоминая про отсчет десяти секунд.

Мягко приземлившись на ноги, Эдвард взглянул вверх, выглядывая напарницу. Шуршание по трубе указало на то, что девушка правильно рассчитала время, руки и ноги не выставила и, возможно, даже не дышала сажей.

И хотя приземление ее было не таким мягким, как у куратора, его глаза засветились гордостью за свою ученицу.