Поймать призрака

– Ты хочешь переночевать здесь?

Она прильнула к нему.

– Да. Пожалуйста, Зак. Я не знаю, сколько у нас еще будет шансов.

Он размышлял с минуту.

– Ты права. Я не могу задерживаться здесь надолго. Максимум несколько недель.

– Несколько недель! – Она сжала его пальцы. – Ты обещал дать Франциске время. А это вообще ничто.

– Я хотел бы дать ей все время на свете. Но скоро мне нужно начинать работу. Я должен подготовиться к учебному году. Между прочим, канун Дня всех святых – наш крайний срок. Помнишь?

Она прикусила губу и прошептала:

– Значит, так тому и быть. – Дрожь пробежала по ее телу, и рука Зака напряглась в ответ.

– Рейчел…

Почувствовав боль и растерянность в его голосе, она поднялась на цыпочки, нежно поцеловала его и сказала успокаивающе:

– Все хорошо. Я понимаю.

Он покачал головой.

– Совсем не хорошо. Я причиняю тебе боль. Отрицать она не могла. Даже и не пыталась.

– У тебя нет выбора. Я знаю. Работа есть работа. – Она положила голову ему на грудь.

Он крепко прижал ее. Так крепко, что Рейчел подумала: слышит ли он, как разбивается ее сердце?

Зак стоял посреди кладбища, уставившись на кучу хлама.

– Что это? – спросил он Рейчел.

– Лагерное снаряжение. Подруга его завезла. – Она беспомощно разглядывала огромную груду. Какими силами это можно разобрать, не говоря уже о том, чтобы использовать? – Бетти сказала, что позаботится обо всем необходимом, но я и не думала…

Он порылся в вещах.

– Палатка, спальный мешок, одеяла. Одеяла? На дворе девяносто градусов [6].

– Это же пустыня. В октябре здесь бывает очень холодно по ночам.

Он поднял бровь.

– Ну, если ты говоришь. Походная печка, лампа, москитная сетка. Москитная сетка?

– Бетти грешит излишними предосторожностями.

– Голодать мы не будем, – сказал он, приподнимая ящик с консервами. – Твоя подруга была в женской организации скаутов, точно? Будь готов и тому подобное.

– Я тоже была. Хотя, – честно призналась она, – у Бетти получалось лучше.

– Более чем уверен. – Он продолжил осмотр вещей. – Спички, подстилка, еще одеяла, молоток, колышки.

– Брось это все, – сказала Рейчел, роясь в куче. – Где тут то, что действительно важно?

– А что действительно важно?

– Фонарик и экземпляр «Сказок, от которых волосы дыбом, и других страшных историй». Упс! Вот они. Полный порядок.

Он поднял несколько машинописных страничек.

– Вот это может пригодиться.

Она сунула книжку и фонарик под спальный мешок и подошла.

– Что это?

– Инструкция. – Он прочитал заголовок: – «Как разбить лагерь».

Рейчел выхватила листок.

– Слава Богу.

Он перелистал остальные странички.

– А вот это интересно. «Чем заняться после захода солнца». – Губы расползлись в улыбке. – Чем, говоришь, твоя подруга зарабатывает на жизнь?

– А я и не говорила. – Она взяла листки и посмотрела на указанное место, и брови ее взлетели вверх. У Бетти оказалось очень богатое воображение.

– Давай начнем. С чего?

Крепко зажав в руке инструкцию, Рейчел выбрала место в поросшем травой углу кладбища с прекрасным обзором могилы Франциски и Ранчо. Если произойдет что-то интересное, им будет хорошо видно.

Через полчаса все было готово. Сидя рядом, спинами к могильному камню, они наблюдали, как опускалось за холмы солнце, и погружались в мир тишины и уединения. Через несколько минут Зак повернулся и сказал:

– Нам нужно поговорить.

– О чем? – встревожилась Рейчел.

Зак обнял ее, убрал с глаз спутанную челку.

– Что ты будешь делать, если я разоблачу Франциску? Этот сборщик долгов, которого прогнал твой кот, упоминал о привлечении к суду за неуплату. Значит, твое финансовое положение серьезно. Насколько оно серьезно?

– Ты не разоблачишь Франциску. Ты увидишь…

– Остановись! – резко сказал он. – Нужно просчитать все варианты. Скажи, что будет с тобой и Бьюлой, если я это сделаю.

– Нана может потерять дом, – неохотно призналась она.

– Может или потеряет?

– Потеряет. – Это было сказано шепотом.

Он закрыл глаза.

– Черт!

– Но Франциска придет. Она сделает так, что поверишь даже ты. Я продам книгу и оплачу счета. – Она очень хотела убедить его. Она очень хотела поверить в это сама. – Так и будет. Будет.

Спустя минуту он сказал:

– Уверен, что ты права.

Она прикусила нижнюю губу.

– Но ты же не веришь?

– Нет. Даже если бы я сказал ради тебя, что не уверен относительно Франциски, это не гарантировало бы продажу рукописи.

– Но мой агент сказал…

Он смотрел прямо и холодно.

– У него есть письменное предложение какого-нибудь издательства?

– Нет, – признала она, – но…

– Тогда ты не можешь рассчитывать на продажу. Тебе нужен резервный план, другая возможность, если остальные провалятся. – Она молча трясла головой, роняя слезы. Он был беспощаден. – Ты должна посмотреть фактам в лицо, – настаивал он.

– Каким фактам? – набросилась она. – Таким, как продажа медальона? Нана никогда не пойдет на это. Никогда.

– Даже если это будет единственная альтернатива продаже дома?

– Нет! Этого не случится.

– Рейчел…

– Хватит, Зак. Я ничего больше не хочу слышать. – Она отвернулась, ссутулилась и смахнула слезы. – Посмотри, какой закат. Невероятно. А заметил воздушные шары? Я все время слежу за ними.

Он подстелил спальный мешок и притянул Рейчел к себе.

– Может быть, мы еще поднимемся на таком, – сказал он, по-видимому согласившись сменить тему.

– Может быть. – Рейчел перекатилась на бок и принялась водить пальцем вдоль пуговиц его рубашки. – Что было с тобой после смерти Марии? – Она давно хотела задать этот вопрос.

– Приемные родители. Так она и думала.

– Извини.

– Не извиняйся. Это было лучшее, что могло случиться. Люди, к которым меня поместили, были ласковыми и великодушными. Они заставили меня вернуться в школу.

– Заставили вернуться?

– Да. Вернуться. – Он пожал плечами. – Я бросил учиться потому, что нам нужны были деньги. Все, что Мария зарабатывала, она несла к медиумам. Мои деньги шли на еду и оплату жилья. Я был рослым парнишкой. Никому и в голову не приходило спросить о возрасте.

Рейчел, потрясенная, отвернулась. Какое ужасное существование. Она представила себе отчаяние, которое он ощущал ребенком, его бессилие переубедить бабушку.

– Понимаю твою одержимость. Это было нелегко.

– Приемные родители наняли мне репетиторов. Математика и точные науки были моими любимыми предметами. Я их обожал.

– Потому что там были факты, цифры и величины, – догадалась она. – Никаких фокусов-покусов, так?

– Полная противоположность фокусам-покусам, – подтвердил он. – А теперь я использую математику и точные науки, чтобы разоблачать спиритов и прочих шарлатанов. Думаю, ты назвала бы это моей миссией.

У нее что-то натянулось в животе.

– Как ты выбираешь, каких призраков разоблачать?

– Нахожу тех, на которых, по моему мнению, зарабатывают всевозможные мадам зуфало.

Никогда он не казался таким далеким, как в это мгновение, но и она еще никогда не сознавала так ясно, что их разделяет.

– Почему ты выбрал меня? – наконец спросила она. Необходимо было узнать, какой ужасный поступок позволил классифицировать ее как очередную мадам зуфало или поставить на одну доску со спиритами, погубившими его бабушку.

Сначала казалось, что он не ответит. Потом он рассмеялся громко и весело.

– Из-за этой проклятой книги. Я убедил себя, что ты решила нажиться, надувая публику своим несуществующим привидением. Вот она, ирония. Не будь все так трагично, можно было бы посмеяться.

Рейчел серьезно вглядывалась в его лицо, смущенная этими словами.

– Почему трагично? Ты ведь уже не думаешь так о моей книге, правда?

– Нет. Я понимаю, почему ты написала ее.