Мир у твоих ног

— С удовольствием, распаковывай покупки!

24

Дни сменялись днями, плавно перетекали в недели, вот и месяц прошел. Не за горами было Рождество и Новый год. Беата продолжала трудиться в конторе мистера Сандерса и, хотя со временем ей все труднее было выполнять свои обязанности, работу бросать не хотела. Одинокие дни в пустом доме пугали ее. Сердце ныло от тоски по Нику. Несколько раз он пытался связаться с Беатой по телефону, — и стационарному, и мобильному, — но она, услышав его голос, поспешно отключала связь, а потом снова ждала и вздрагивала от каждого звонка или мелодии вызова. Что она могла сказать ему и что хотела услышать от него? На эти вопросы даже спустя много месяцев после их ссоры она ответить не могла. Она не представляла своей жизни ни с ним, ни без него. Сообщить Нику о скором рождении ребенка она так и не решилась. Карина, по всей видимости, держала слово и Нику ничего не сказала. Так, может, надо оставить все как есть? Ведь можно существовать и зная, что где-то по земле ходит родной и любимый человек… Да, но существовать, а не жить!

Долгими темными вечерами Беата старалась отвлечь себя от мысли о Нике каким-нибудь занятием, а ночью выстраивала воображаемые диалоги — что бы она сказала ему, появись он на пороге ее дома, что бы он ответил. Каждую ночь воображаемая встреча была новой — на развитие событий откладывал отпечаток прошедший день. В своих фантазиях она бывала с Ником то язвительной и дерзкой, то обиженной и капризной, то смелой и независимой, то опустошенной и безразличной. Но, несмотря на это разнообразие, порой непредсказуемость собственного поведения, итог встреч был один — за Ником, расстроенным и обескураженным, неизменно закрывалась дверь. Беата его не прощала. Душа тянулась к нему, оплакивала коварство судьбы-злодейки кровавыми слезами, но оставалась непреклонной. Она не прощала обиды, и Ник уходил ни с чем.

За неделю до Рождества мистер Сандерс вызвал Беату к себе в кабинет:

— Присаживайся, девочка, у меня к тебе есть разговор.

Он указал Беате на стул и смущенно кашлянул, собираясь начать говорить. Она знала, что рано или поздно этот разговор состоится, но предпочитала не торопить события и дожидаться, когда мистер Сандерс сам заговорит о ее уходе.

— Давно хотел поговорить с тобой, Беата, да вот все откладывал. — Он опять кашлянул и встал из-за стола. — Тебе, наверное, уже тяжело выполнять курьерскую работу. Приходится много ходить, и я не могу равнодушно наблюдать за тобой.

— Мне вовсе не сложно, — попыталась возразить Беата. Мысль о тоскливых днях и темных одиноких вечерах, которые предстоит провести в пустой квартире, давила и пугала ее.

— Не спорь, дочка, я знаю. Я тоже отец и давно дед.

— Вы хотите, чтобы я ушла? Когда?

— Боже упаси! Что это взбрело в твою хорошенькую головку? Только если ты сама этого хочешь. Я же позвал тебя, чтобы спросить, не обидишься ли ты, если я возьму курьером какого-нибудь расторопного мальчишку. Дела наши идут неплохо, и я могу позволить себе небольшое расширение штата сотрудников. Ты же, как и раньше, будешь занимать должность секретаря, — лукаво улыбаясь, закончил он.

— Обижусь?! — Волна эмоций захлестнула Беату с такой силой, что она ничего больше добавить не могла. В глазах резко защипало, и она часто-часто заморгала, чтобы прогнать непрошеные слезы.

— Ну, вот еще! Ох уж эти мне женщины с их неудержимой сентиментальностью! Хвалишь — плачут, ругаешь — плачут, советуешься — и то находят повод поплакать!

— Спасибо вам, мистер Сандерс, — всхлипнула Беата. — Я так обязана вам.

Она хотела добавить еще несколько слов благодарности, сказать, как важны для нее его помощь и просто моральная поддержка, но старик сурово сдвинул брови на переносице и пригрозил Беате пальцем.

— Чтобы я больше никогда от тебя таких слов не слышал. Ты мне не чужая, и хватит об этом.

Вот, держи последнее курьерское поручение. Отнеси эти бумаги по указанному адресу и можешь сегодня больше не возвращаться. Увидимся завтра. Иди.

— Спасибо и до свидания, мистер Сандерс.

— Иди, иди, девочка.

Медленно и осторожно ступая по обледеневшему местами асфальту, Беата еще долго размышляла над разговором с боссом. За все время их совместной работы старик ни разу не проявил даже малой толики неудовольствия по поводу беременности Беаты, не упрекнул ее в неосмотрительности. Часто встречаясь с тревожным и напряженным взглядом мистера Сандерса, направленным на нее, она ожидала чего-то вроде: «Я же предупреждал тебя». Надо отдать должное старику — ни слова упрека. Беата всегда смущенно опускала глаза, чувствовала себя крайне неловко под изучающим взглядом босса, но он никогда ничего не спрашивал, никогда не намекал на ее положение или необходимость увольнения. И за все это безмолвное сострадание и понимание она искренне была благодарна старинному другу своего деда.

Беата остановилась на краю дороги перед светофором в группе пешеходов. Рядом с ней весело щебетала влюбленная парочка. Молодые люди держались за руки и не могли отвести взгляда друг от друга. Беата горестно улыбнулась, завидуя влюбленным. О нет, только не это! — удрученно подумала она. День явно не задался с самого утра. Она натянула на лицо приветливую улыбку, заметив, как с противоположной стороны проезжей части ей призывно машет руками Келли Роуз. Девушка явно старалась привлечь внимание Беаты и в нетерпеливом ожидании разрешающего для пешеходов сигнала светофора металась по тротуару.

Сделать вид, что не заметила бывшую одноклассницу, Беата никак не могла, потому была вынуждена оставаться на своей стороне и дожидаться Келли.

— Привет, Беата! Давно не виделись, — начала приветствовать ее она, еще не достигнув тротуара.

— Привет, Келли. Давненько.

Келли была не из тех девочек, с которыми у Беаты были связаны приятные воспоминания. Высокомерная и заносчивая Келли Роуз не искала дружбы среди сверстниц. Все ее подружки были на несколько лет старше ее. Этим фактом Келли всегда очень гордилась и никогда не упускала возможности похвастаться. Должно было произойти нечто неординарное, чтобы она захотела вот так мимоходом, на улице заговорить с Беатой. В ином случае она и не заметила бы ее присутствия. И в этом Беата не замедлила убедиться.

— Как поживаешь, Беата? Чем занимаешься? — живо спросила Келли, хотя в глазах не отразилось ни малейшего интереса.

— Прекрасно, все нормально, — неопределенно ответила Беата, наблюдая, как Келли нервно запустила руку в волосы и тут же поправила безупречно завязанный на шее шарфик, выставляя напоказ палец с обручальным кольцом. Так вот в чем дело! Теперь все встало на свои места. Келли просто не упускает возможности похвастаться переменами в жизни!

— Ты вышла замуж? — задала вопрос Беата, который доставил Келли немало удовольствия и направил разговор в нужное для нее русло.

— Да, вышла совсем недавно и очень счастлива!

— Поздравляю. Очень рада за тебя.

— Спасибо. Знаешь, Беата, выйдя замуж, я поняла, как обделены все одинокие женщины, мне просто жаль их, — жеманно произнесла Келли, явно желая задеть Беату за живое. Наверное, слухи о ее несостоявшемся замужестве все-таки выползли на свет и стали достоянием общественности.

— Для того, чтобы не быть одинокой, совсем необязательно выходить замуж, — парировала Беата.

— Иного ответа от тебя я и не ожидала. Говорят, ты стала просто мужененавистницей.

Беата ошарашено посмотрела на Келли. Да, тактичностью и скромностью та никогда не отличалась — но не до такой же степени!

— Откуда такие сведения, Келли?

— Да так, — неопределенно махнула она рукой, — слышала. Напрасно, хочу тебе сказать. — Она вновь многозначительно повертела кольцом на пальце. — В замужестве есть масса преимуществ, если, конечно, оно удачное.

— Думаю, что у тебя с этим все в порядке. А что касается меня, то твои выводы слишком преувеличены.