Ночь урагана

— Не торопись, дорогая. Ты выбираешь кольцо на всю оставшуюся жизнь, — сказал Саймон, видя ее неуверенность.

Джули покраснела, когда он ласково обратился ней. Она бросила на Саймона сияющий взгляд, но сразу же отвела глаза, боясь выдать свои чувства. Девушка, примерив кольца с изумрудом, с бриллиантом размером с горошину, с сапфиром, окруженным крошечными бриллиантиками, с кроваво-красным рубином, чувствовала, что все они не очень подходят ей.

— Сапфир хорошо играет на вашей руке, — галантно подчеркнул ювелир. — Его цвет напоминает ваши глаза, мисс Темпл.

— Ни одно из этих колец не годится мне, — убежденно сказала она. — Может быть, потому, что руки у меня слишком загорелые и пальцы не очень длинные. Я могу померить вот это, Саймон? — Джули указала на кольцо, лежащее на подносе со старинными брошами и медальонами. Это был золотой ободок с крошечными яркими вкраплениями сине-зеленой бирюзы.

— О, это прелестная безделушка, — растерялся сбитый с толку ювелир, — но она не годится для обручального кольца. Это просто сувенир для американских туристов.

Но Джули уже надела его на палец.

— Вы видите? Оно замечательно выглядит на моей руке. Остальные кольца слишком величественны для меня, Саймон. А это очень милое. Могу я получить именно это кольцо?

Серые глаза Саймона странно блеснули.

— Ты действительно предпочитаешь его всем остальным?

— А ты? — обеспокоенно спросила она. — Если ты настаиваешь, я могу взять одно из тех. Но, по-моему, они слишком дорогие. А это кольцо так необычно, я никогда не видела раньше ничего подобного.

— Мы берем его, — сказал Саймон ювелиру.

Сев в машину, он расхохотался.

— Что случилось? Почему ты смеешься, Саймон? Скажи мне, в чем дело? — удивленно спросила Джули.

— Все дело в тебе, моя милая. Думаю, тебе не стоит заходить сюда одной. Бедный старик де Суза может не удержаться и свернуть тебе шею.

— Почему? Чем я обидела его?

— Кольца, которые он приготовил для нас, стоили по нескольку тысяч долларов. Для него был страшный удар, когда ты отвергла их и выбрала дешевое колечко.

— Несколько тысяч?! Я никогда бы даже не взглянула на них, если бы знала. А если бы я выбрала тот огромный бриллиант, а потом где-нибудь потеряла его? Ты бы, наверное, не скоро простил меня. По-моему, кольцо дорого человеку не только потому, что оно стоит целое состояние, во всяком случае, обручальное. Ты не согласен со мной?

— Ты совершенно права. — Саймон перестал смеяться и обнял ее за плечи. — Ты понимаешь, что я еще ни разу не поцеловал тебя?

Джули нервно заерзала на сиденье.

— Ты же не можешь поцеловать меня здесь… прямо на улице?

На мгновение его глаза стали насмешливыми, и она подумала, что он может нарочно поцеловать ее.

— Нет, разумеется, нет, — промолвил Саймон, отпустил се и сосредоточил все свое внимание на дороге.

Он привез ее в городскую гавань Каринейдж, где стояли огромные теплоходы, высокомачтовые торговые шхуны, спортивные яхты и дюжина различных типов других судов малого водоизмещения.

— Я обычно проводил здесь целые дни, когда был мальчишкой, — сказал Саймон, когда они шли вдоль оживленного причала.

— О, там «Моряк»! — воскликнула Джули, увидев впереди яхту.

Ей пришло в голову, что Саймон собирается подняться на борт, где уединится с ней в каюте и поцелует ее. Перспектива оказаться в его объятиях вызывала у нее чувство радостной тревоги. Она была уверена, их поцелуй будет олицетворять реальность события, происшедшего в жизни обоих, и помолвка не будет напоминать золотой мыльный пузырь, который в любой момент может лопнуть. Но Саймон не догадался или не решился предложить ей подняться на борт «Моряка».

Когда они возвращались назад, он предложил зайти в ресторан выпить что-нибудь и обсудить вопросы, касающиеся их будущего. Они расположились на балконе, выходящем на оживленный торговый центр. Джули маленькими глотками потягивала пенистый зеленый коктейль, а Саймон — ромовый пунш.

— Ты готова выйти замуж сразу или предпочитаешь длиннющую помолвку на случай, если передумаешь?

— Я не передумаю, — застенчиво молвила она.

— Вероятно, нам не стоит устраивать пышной свадьбы, поскольку прошло не так много времени после смерти твоего отца. Она будет очень тихой, только члены семьи и несколько близких друзей, и, если ты не против, состоится на следующей неделе. На отдых после свадьбы мы можем поехать на Бекию, повидать тетушку Лу и Эркюля, с которым мне хотелось бы обсудить начало восстановительных работ на острове. Надеюсь, ты не будешь возражать, если получишь Солитэр в качестве свадебного подарка?

Джули удивилась, почему он назвал медовый месяц отдыхом.

— Если бы отец умер на острове, возможно, я пока не хотела бы возвращаться туда. Но все произошло в другом месте, поэтому лучшего свадебного подарка пожелать трудно, — медленно сказала она. — Я знаю, папа не хотел, чтобы я носила по нему глубокий траур. Он не одобрял людей, одетых в черное, не любил похорон и тем более возложений цветов на могилы. Однажды он сказал: «Цветы предназначены живым». Он часто любил повторять чьи-то слова: «Лучше забыть и веселиться, чем помнить и печалиться» Я никогда не забуду его и всегда буду вспоминать о нем только с радостью.

— Он когда-нибудь писал тебя?

— О да… часто, — улыбнулась Джули. — Но не портреты, а какие-то неузнаваемые изображения: прыгающую на берегу — олицетворяющую радость или скорчившуюся на очень неудобных камнях, — когда хотел выразить чувство заброшенности, одиночества.

После ленча Саймон ненадолго оставил ее рассматривать витрины магазинов, в то время как сам пошел дать объявление об их помолвке в две местные газеты. Ожидая его, Джули увидела в одной из витрин черепаховую шкатулочку для запонок. Она стоила всего десять долларов, но именно столько у нее осталось от всех денег, привезенных с Солитэра. Джули купила шкатулку и торжественно вручила Саймону, как только он вернулся.

— Это мой свадебный подарок. Хотя, возможно, у тебя уже есть шкатулка для запонок, тогда она пригодится для чего-нибудь еще.

— Нет, мои запонки валяются в ящике для воротничков. Большое спасибо, Джули, — улыбнулся он, нежно глядя на нее.

Когда они уже ехали домой, Саймон спокойно заметил:

— Как Гизела отреагировала, когда ты сказала ей о нас? Это может нарушить ее планы, связанные с покупкой дома для гостиницы.

— О, она приняла это почти равнодушно, — ответила Джули. — Думаю, она только рада избавиться от ответственности за меня. Во всяком случае, она не выдвинула никаких возражений. Ты был прав — мы с ней не смогли бы ужиться. Я не чувствую никакой вины за то, что покидаю ее. У нее, должно быть, достаточно денег, чтобы обеспечить себе ту жизнь, о которой она всегда мечтала, по меньшей мере в течение года. Возможно, за это время она успеет выйти замуж.

— Надеюсь, что она сумеет подцепить какого-нибудь туриста и исчезнет из нашего поля зрения, — жестко сказал Саймон. — Мне не правятся ее способы ведения дел.

Джули с удивлением взглянула на него, не совсем понимая, что он имеет в виду. Ей очень хотелось спросить его об этом, но они уже доехали до Роуз-Холла, и все его обитатели вышли им на встречу.

Тьернаны, казалось, восприняли неожиданную помолвку Саймона с откровенным одобрением и радостью. Каждый желал молодой паре здоровья и счастья. Шампанское текло рекой.

Узнав, что свадьба состоится на следующей неделе, миссис Тьернан, Шарлотта и Эмма решили помочь Джули выбрать фасон свадебного платья. Они принесли целую кину журналов мод и часть вечера посвятили поискам подходящего наряда, который, по их мнению, мог подойти их будущей родственнице.

День для Джули прошел на удивление счастливо. Наконец наступило время Саймону проводить ее в коттедж, и она втайне нетерпеливо ожидала этого момента.

— Ты, наверное, устала? — спросил он, когда они вышли из дома, сопровождаемые Сэром Арчибальдом.

— О нет, я чувствую себя невероятно бодрой. Какой восхитительный вечер! — Джули подняла глаза на сияющее созвездие Ориона. — Тебе не кажется смешным, что люди тратят тысячи долларов на один-единственный бриллиант, когда все небо усыпано такими прекрасными звездами, похожими па изумительные бриллианты.