Новый дворецкий мистера Джонса

- Я не могу раздеться перед тобой. Мы не.., мне стыдно!

- Милая, судя по тому, как оборачивается дело, сейчас не время скромничать.

- Ты прав. - Она отвернулась и сняла блузку. Кожа ее была кремовой и гладкой, созданной для ласк. Плечи покатые, шея изящно изогнута.

В его спальне побывало немало женщин, но ни одна не казалась ему красивее, желаннее. Никогда еще он не был так взволнован тем, что им предстояло вместе испытать в ближайшие часы. Осознание того, что эта маленькая, упрямая, решительная женщина скоро даст жизнь ребенку, вызвало слезы у него на глазах. Но внезапная мысль о том, что она может и умереть, едва не лишила его рассудка.

- Давай я тебе помогу. - Он забрал у нее блузку и аккуратно положил ее на комод. Она обхватила себя руками, словно замерзла.

- У меня есть ночная сорочка...

- Надень мою рубашку. - Шагнув к гардеробу, он схватил первую попавшуюся. Ею оказалась сшитая на заказ из голубого шелка.

Пальцы женщины стиснули дорогую ткань, и она удивленно вскинула глаза.

- Я же ее испорчу.

- Ерунда, милая. Она у меня не единственная.

Расстегнув бюстгальтер, Лоретта быстро сняла его и накинула рубашку, торопясь прикрыть от мужского взгляда полную, налитую грудь.

- Хочешь лечь? - спросил он. - Я потру тебе спину, как было показано в том фильме.

- Это было бы чудесно! Лоретта осторожно взобралась на кровать и легла на бок.

- Моя бабушка родила всех своих детей дома, в своей постели. Тогда все так делали.

- Я слышал, в последнее время стало модно рожать дома. А чем мы хуже других, а?

Она и Гриффин в качестве повитухи. Как будто и не было двух тысяч лет прогресса. Очередной приступ скрутил ее. Она тихо застонала.

- Попробуй думать о чем-нибудь прекрасном, - предложил он, потирая ей ладонью поясницу. Живот у нее, может, и большой, но на теле нет ни грамма лишнего жира. Ей следовало питаться получше - к дьяволу это дурацкое тофу!

Она зажмурилась от боли. Гриффин сосредоточенно стал вспоминать все, чему научился в Интернете. Он тер ей спину, она стонала. Он спорил с ней, она возражала, когда были силы.

Это была самая дерзкая игра из всех, в которые он когда-либо играл. А ставка в ней - жизнь Лоретты. Гриффин не был уверен, что она это понимала.

- Не покидай меня, детка, - шептал он, когда боль уже не отпускала ее. Он не хотел потерять ее. Своего дворецкого. Свою Лоретту.

Когда стоны роженицы превратились в крики, которые она не могла сдерживать, Гриффин сказал:

- Мне лучше взглянуть. Боль немного отпустила, она подняла колени.

- Мне так неловко...

Но он ободряюще улыбнулся своей самой шаловливой улыбкой, а Лоретта нашла в себе силы ответить ему тоже улыбкой.

Минуты растянулись в еще один час, в течение которого он обнимал ее, уговаривал, хвалил... Она так крепко стискивала его руки, что он думал, треснут кости. С каждой новой схваткой он тоже страдал, а в перерывах молился.

Пронзительный крик вырвался из ее горла, и Гриффин едва успел подхватить на руки крошечное, скользкое, красное создание. На глазах мужчины заблестели слезы.

- Гриф? - Голос Лоретты звучал слабо, испуганно.

Гриффин перевернул ребенка и похлопал его по попке... Малышка сделала первый вдох и закричала.

Эмоции переполняли грудь мужчины, не давая вздохнуть. Быстро отрезав и завязав пуповину, он завернул ребенка в мягкое полотенце и осторожно и тщательно обтер его. Проверил пальчики на руках и ногах.

С благоговейным трепетом он положил Марию Изабеллу на живот матери, и младенец громко закричал, показывая всю силу своих легких.

- Юна прелестна, - прошептала Лоретта. -Изабелла была бы счастлива. Слезы покатились по ее щекам. Под глазами залегли темные круги усталости, спутанные волосы прилипли к голове, но улыбка была ангельской - Да. Гриффин никогда еще не испытывал такого мощного наплыва чувств, как сейчас. Он не мог, да и не хотел дать им название.

Но опасность еще не миновала. Если он немедленно не поможет Лоретте, она истечет кровью.

Используя понемногу умения, здравого смысла и всех известных ему молитв, он помог ей отделить послед. Ее боль доставляла ему страдания, а сероватый цвет лица пугал.

Потом он сменил белье, лег рядом с ней и притянул в свои объятия.

Обнимая Лоретту вместе с ребенком, Гриффин просто дал волю чувствам, не задумываясь над их природой. Позже он постарается проанализировать их.

Постепенно до него дошло, что буря закончилась и лишь редкие капли стучат, падая с крыши.

Протянув руку, он нажал на кнопку, открывающую застекленную крышу.

Небо осветилось розовым светом, предвестником нового дня. Он поцеловал Лоретту в макушку.

- Как романтично, правда? - прошептал он.

- Изумительно. Спасибо. - Женщина устало улыбнулась, веки ее опустились, и она уснула с ребенком на руках.

Благодаря местной команде спасателей приехал доктор и объявил, что ребенок нормальный и вполне здоровый, а самочувствие мамы не вызывает опасений.

Сквозь застекленную крышу струился свет, и Лоретта любовалась своей малышкой.

В момент рождения дочери Лоретта не могла бы сказать, кого любит больше - своего ребенка или мужчину, который помог ему появиться на свет. Ее жизнь была в его ласковых, умелых руках.

Она никогда в жизни не забудет этот хрипловатый от усталости голос, который произнес за секунду до того, как она провалилась в сон: "Господи, пожалуйста, не дай ей умереть".

Значит, она его любит? А он?..

Когда же это произошло? Не тогда ли, когда они делали пиццу в магазине Марко? Или, может, на пикнике, когда он очаровал ее мать? Собственно, какая разница? Она любит Гриффина Джонса. Любит!

Разумеется, среди всех совершенных ею в жизни глупостей эта наиглупейшая. Что делать? Она - и Гриффин, богач плейбой. При всей своей доброте, предупредительности и заботливости он не может отвечать ей, нищей, безродной, с ребенком на руках, взаимностью.

Послышался легкий стук в дверь, и Гриффин просунул голову в комнату.

- Слава богу, что спасателям удалось так быстро установить временный мост. Мне совсем не хотелось лететь в больницу на вертолете.

Улыбаясь, он вошел и взглянул на девочку.