Ветка омелы

Похолодев, Фейт наблюдала, как Эрик распахнул дверцу и вышел из машины. Убедившись, что коляска пуста, он бросил обжигающий взгляд на Фейт.

— Идиотка! Ты что, не догадалась установить коляску на тормоз?!

— Я установила! — Фейт постаралась взять себя в руки, чтобы отражать его нападки, хотя ее все еще трясло от мысли о катастрофе, которая могла произойти.

— Тогда чем ты объяснишь все это? — Эрик указал на обломки коляски. — Это счастливая случайность, что ребенка там не оказалось!

— Ты что, считаешь меня ненормальной?! — огрызнулась Фейт. — Что-то случилось с тормозом.

От их резких голосов малыш заплакал. Фейт крепче прижала его к себе и принялась утешать, нашептывая нежные слова. У нее не было никаких сомнений — она отчетливо помнила, как опустила рычажок тормоза коляски, остановившись передохнуть.

Да, но я могла не закрепить его! — вдруг осенило Фейт. У нее подкосились ноги, и она опустилась на скамью, глядя, как Эрик проверяет тормоз, чтобы убедиться в его исправности. Это моя вина, подумала Фейт, чувствуя, как ее сердце упало камнем.

Эрик взглянул на Фейт, и гнев его моментально улетучился, но, должно быть, это ей только показалось, потому что его голос прозвучал достаточно резко и отрывисто:

— Подожди здесь!

Эрик оттащил на обочину поврежденную коляску, затем сел в машину и, развернувшись, поехал в имение. Пешком он вернется ко мне всего через несколько минут, рассчитала Фейт. Я могла бы и сама донести Никки, но лучше перестраховаться и доверить ребенка Эрику — после всего, что произошло.

Эрик действительно вскоре вернулся, он явно спешил, не рискуя оставлять ее надолго одну. Впервые Фейт видела его в джинсах, которые идеально подчеркивали его безупречную фигуру, и ее словно пронзило током.

Фейт поднялась навстречу Эрику и передала малыша в его протянутые руки. Никки невозмутимо отреагировал на свое перемещение, но вскоре издал громкий неприличный звук. Эрик невольно скорчил брезгливую гримасу, как только почувствовал неприятный запах.

— Это один из сюрпризов, которые преподносят малыши, — невозмутимо прокомментировала Фейт. — Отнеси его Жюли, а я сама расскажу обо всем Гюставу и Эвелине.

Фейт старалась идти твердым шагом и не оглядываться на Эрика, который кое-как управлялся с вопящим ребенком, явно не испытывая от этого особого удовольствия. Но, по крайней мере, в его руках ребенок будет в большей безопасности, чем со мной, решила Фейт.

Фейт вкратце описала Гюставу и Эвелине происшедшее, нисколько не преуменьшая свою вину.

— Самое важное, что Никки остался цел и невредим, — благожелательно резюмировал Гюстав. — А коляску мы легко заменим.

Эвелины уже не было в комнате — она помчалась к сыну, отметая тем самым обвинения в равнодушии к собственному ребенку. После некоторого колебания Фейт сказала:

— Я никак не оправдываю себя, но, на мой взгляд, следует заменить коляску на менее помпезную. Жюли было бы намного легче управляться с ней во время прогулок.

— Я учту это, пообещал Гюстав. — Предыдущая коляска была… — И осекся. — Не стоит об этом.

Фейт прекрасно поняла, что он имел в виду. Вероятно, коляска — «роллс-ройс» была выбрана по настоянию Эвелины. Даже в такой мелочи мачеха осталась верна своим принципам, выбрав самую роскошную в ущерб удобству.

— Ты сказала, Эрик вызвался донести ребенка? — поинтересовался Гюстав.

— Да, это так, — заверила Фейт, стараясь поддержать в нем надежду, что Эрик наконец проникся теплыми чувствами к брату. — Я думаю, он распорядится насчет коляски.

— Это уже сделано, — прозвучал голос Эрика, который слышал ее последние слова. — Я вызвал представителя компании, он уже сегодня к вечеру доставит сюда новые образцы колясок.

— Очень трогательно с твоей стороны! — обрадовался Гюстав. — Эвелина все еще у Никки?

— Кажется, да.

— Тогда я присоединюсь к ней.

Фейт не отводила взгляда от стакана с бренди, которое предложил ей Гюстав для успокоения нервов. Эрик не двинулся с места, чтобы сесть.

— По словам Жюли, педаль тормоза была слишком тугой и надо было с силой закреплять ее, — сообщил Эрик. — Она винит себя, что забыла предупредить об этом.

На этот раз Фейт отважилась поднять глаза на Эрика, и от нее не укрылось, что он уже успел поменять рубашку. Наверное, тут не обошлось без вмешательства Никки, решила она.

— Она тут ни при чем. Мне следовало быть более внимательной. Ты совершенно справедливо обозвал меня идиоткой. Ведь малыш мог погибнуть.

— Временами я называл тебя еще хлеще, — заявил Эрик. — По крайней мере, про себя.

— Могу представить, — пробормотала Фейт.

— Нет, не можешь! Тебе не понять, что я чувствовал, обнаружив твою двуличность! — Он тяжело вздохнул. — Надо признать, ты действовала довольно ловко и выбрала правильную тактику, чтобы убедить меня в своей искренности.

— Все было совсем не так. Я действительно… — Фейт оборвала себя и покачала головой. — Ты и теперь не веришь мне.

— Что ты еще до нашей встречи решила порвать с человеком, с которым была помолвлена? Что до меня ты не знала любви? Что собиралась рассказать мне о женихе? — Тон Эрика стал ожесточенным. — Может, ты вообще скрыла бы все это, если бы я не настаивал, что поеду с тобой в Нью-Йорк!

— Может быть, и так, — призналась Фейт. — Я так боялась потерять тебя!

— Вместе со всем остальным, что светило тебе!

— Остальное не волновало меня! — Фейт гордо вздернула подбородок, ее зеленые глаза полыхнули пламенем. — Я любила только тебя! Я не поверила своим ушам, когда ты сделал мне предложение.

Лицо Эрика окаменело.

— Я дал себя обмануть, очарованный твоей красотой.

— Если для этого было достаточно одной лишь красоты, почему же ты не сделал предложение Нине? — резко возразила Фейт, боясь признаться себе, что ее снова тянет к Эрику, несмотря ни на что.

— Она ничем не привлекала меня.

— Ты хочешь сказать, что Нина не легла бы с тобой в постель!

— Я хочу сказать, что она не вызывала во мне никаких чувств как женщина, в этом все дело. — Эрик скривил губы. — Ты с самой первой встречи поняла, как понравилась мне. Это было видно по твоим глазам.

— А в твоих глазах я видела только враждебность. Как и сейчас. — Фейт пожала плечами. — Весь этот разговор — пустая трата времени. Что бы я сейчас ни говорила, мне не убедить тебя в серьезности своих чувств.

— Я не ослышался, ты употребила настоящее время? — цинично уточнил Эрик.

Фейт ровно секунду досадовала на то, что проговорилась, ее уже понесло:

— Да, настоящее! Если хочешь знать правду, все эти двенадцать месяцев я еще надеялась, что между нами не все кончено! Но теперь я вижу, что ошибалась!

Эрик молча смотрел на нее, на его лице одно выражение сменялось другим.

— Слова подтверждаются делами. Докажи мне, что твои слова — правда.

Фейт охватила паника.

— Как? — хрипло спросила она.

— Приди ко мне сегодня ночью. Без всяких условий.

Значит, добровольная капитуляция без каких-либо гарантий. Он хочет именно этого. Фейт потрясенно взирала на Эрика потемневшими глазами, судорожно пытаясь найти выход из создавшейся ситуации.

— Это проверка моих чувств или оплата долга?

Он пожал плечами.

— Я просто даю тебе возможность рискнуть.

Когда Эрик ушел, Фейт одним глотком осушила содержимое своего стакана и почувствовала, как внутри разливается приятное тепло. Я рискну, подумала она, я должна это сделать.

От Эвелины, вернувшейся из детской, Фейт не услышала ни слова упрека в свой адрес.

— Вероятно, мне следует поблагодарить Эрика, что он донес Никки до дома. — Эвелина попыталась улыбнуться. — Причем с полным подгузником. Поэтично, не правда ли?

Фейт криво усмехнулась.

— В последнее время тебе явно пришлось несладко.

— Я и не такое выдерживала. Знаешь, порой мне кажется, что наши с Эриком стычки очень стимулируют. Надо отдать ему должное: на людях он ведет себя вполне корректно. Так что сегодня вечером мы снова временно сложим оружие.