Красавица в Эдинбурге

На участке Сандры теперь работала девушка из другой группы, и, как иногда случалось, у нее оказалось слишком много пациентов. Троих отдали мне.

Так я познакомилась с миссис Грэм, вдовой с варикозной язвой на правой ноге. Она жила одна в собственном домике. В первый свой визит к ней я выказала восхищение потрясающими розами у нее в саду.

— Это мой сын, сестра. Он ухаживает за садом, а дочь — за домом. Мои дети знают свои обязанности. Я позаботилась об этом, пока они были маленькими. Оба навещают меня со своими семьями раз в неделю. Я им много раз повторяла, что пропала бы без них сейчас, когда их отца уже нет. — Она показала мне фотографии четверых внуков. — Вижу, вы еще не замужем, сестра. Конечно, вы еще молоды, но молодость долго не продлится. Не ждите слишком долго. Все эти разговоры о карьере — хорошо, но карьера для мужчин. А место женщины дома.

Я напомнила себе, что нахожусь у нее дома, и не спросила, кто бы ей перевязал ногу, если бы все женщины думали так же, как она. Я рассказала о свадьбе Джемми. Миссис Грэм проявила почти такой же интерес, какой проявляла моя любимица — старая миссис Хантер.

Шитье приданого занимало почти все наши вечера. Миссис Хантер получала огромное удовольствие от каждого стежка и теперь уже почти не упоминала о делах своих соседей, пока я делала ей влажное обертывание.

— Это будет третья выкройка платья с прошлой недели... да, вода хорошая... а как же жакет? Девушке он понадобится.

— Жакет мы сделали в прошлые выходные. У меня оба дня были свободны. Подкладка не доделана, но это все, что осталось. Другую руку, пожалуйста, моя дорогая.

— Вы кроили?

— Да. У нас система. Я режу после того, как невеста пришпилила. А затем третья медсестра собирает и рассортировывает куски... Осторожно! — Я убрала таз вовремя. — Сегодня вечером у нас будет стресс. Делаем подвенечное платье.

— В самом деле? Какой фасон выбрала девушка? А материал? Что у нее будет на голове?

Мы все еще обсуждали фату к тому моменту, когда ее постель была застелена, волосы снова заплетены в косу, множество газетных вырезок о неизвестных невестах положены обратно в ее сумку, а крючок работал с двойным усердием.

— Может быть, вы мне потом пришлете маленькую фотографию, сестра?

— С удовольствием. Я напишу и расскажу вам все в деталях. Вам удобно?

— Это было бы замечательно. Я в порядке. — Она прекратила вязать. — Сестра, я хотела бы сказать то, что думаю. Вы не обидитесь?

— Конечно нет. — Я улыбнулась, но внутренне напряглась. — Что вы хотели сказать, миссис Хантер?

— Девочка, у вас талант ухаживать за больными. Вы не думали поучиться на настоящую больничную медсестру?

Я покраснела.

— Большое спасибо, миссис Хантер. Мысль очень интересная. И ваши слова — самые замечательные из всех, что я когда-либо слышала.

Она неуклюже похлопала меня по руке:

— На здоровье, девочка. В следующий раз вы расскажете мне о подвенечном платье, да? Я буду ждать. Нейлоновое кружево? Да, будет очень красиво! А вы не могли бы принести мне малюсенький кусочек? Принесете? — Она мечтательно улыбнулась и словно помолодела лет на пятьдесят. — Замечательно!

Миссис Дункан вернулась из отпуска. Я встретила ее у главного офиса, когда вернулась днем на лекцию.

— Все под контролем, мисс Херст?

— Вроде да, спасибо.

— Как и должно быть. — Она внимательно посмотрела на меня. — Вы выглядите немного осунувшейся. Третий месяц может быть изматывающим: теоретическая часть усложняется, а практическая расширяется, теперь, когда у вас уже есть опыт. А все это шитье платьев наверняка не оставляет времени для отдыха. Не подумайте, что я возражаю. Как говорится, Сатана придумает занятие для лентяя, — с улыбкой добавила она, хотя для нее было совсем нехарактерно прибегать к клише. — Однако мой опыт показывает, что Сатану больше заботят сплетники. Лично меня немногие вещи раздражают в большей степени, чем досужие разговоры, хотя, естественно, я не обращаю на них внимания. Как и любой разумный человек. Тем временем из-за моей болтовни вы опоздаете на лекцию! Всего доброго!

Добрая, мудрая и опытная женщина, она не просто так это сказала. Я пошла на занятие с ощущением холода в груди.

Лекция, посвященная детскому здравоохранению, оказалась очень интересной. Я забыла о словах миссис Дункан, пока не почувствовала на себе странные взгляды некоторых девушек. Катриона усердно записывала лекцию. Я вопросительно глянула на Джемми. Вместо обычного подмигивания она ответила мне ободряющей улыбкой.

Я использовала подвенечное платье как предлог для молчания, когда мы втроем шли домой. Во время выкраивания от Джемми можно было услышать только кряхтение, а Катриона не подходила к столу в гостиной ближе чем на ярд до тех пор, пока платье не было скроено, скреплено булавками и сметано. Потом она отнесла его, словно Святой Грааль, в свою спальню, чтобы примерить на длинную белую комбинацию. Джемми рухнула на диван.

— Я только что сбросила фунтов шесть! Спасибо тебе, дорогая. Когда-нибудь я отплачу тебе тем же. Эй... Я говорила, что мисс Брюс пообещала рекомендовать меня в Глазго, если я хорошо сдам экзамены? А еще ты слышала, что в Кейтнессе скоро будет вакансия патронажной сестры? Тебе не подойдет?

— Подошла бы, если бы у меня не было такого желания попасть в Инвернесс. — Я отложила в сторону достаточно обрезков материи для пуговиц, которые мы собирались отделать этой же тканью. — Можно я возьму этот лишний кусочек для одной из своих старушек?

— Конечно. — Джемми встала с дивана и принялась складывать части выкроенной ткани, до которых Катриона не решалась дотрагиваться. — Тебе не по вкусу Кейтнесс? В таком случае что произошло между тобой и Робби?

— Ничего. А что?

Она избегала моего взгляда.

— Просто он в последнее время совсем не заходит.

— Много женщин рожают много детей.

— Ах да. Думаю, ты права. — Джемми выглядела расстроенной.

— Правда? Джем, в чем дело?

Она не ответила, и я рассказала ей о беседе с миссис Дункан.

— Ты слышала сплетни?

Подруга пребывала в нерешительности, хотя за словом в карман не лезла.

— Ты знаешь меня, Аликс. Моя мама говорит, я с рождения стояла у забора и болтала с соседями. Так ты оказываешься в курсе всех грязных слухов. Но это не означает, что ты должен передавать их дальше.

— Давай, Джем, — вздохнула я, — рассказывай!

— Мне это не нравится. — Она огляделась и продолжила более тихим голосом, хотя мы были одни. — Думаю, придется мне тебя просветить, ведь Катриона не станет ничего рассказывать. К тому же она, скорее всего, ничего не слышала. Она никогда не болтает. А девушки, причем не только из нашей группы, говорят, ты влюблена в нашего Чарли.