Жизнь в подарок

— Господи Боже правый, что ты со мной сделала? — прошептал он.

Эдди подняла голову и взглянула на него, потом протянула руку, убрала волосы, упавшие ему на лоб, улыбнулась и, доверившись инстинкту, подарила ему свое сердце так же, как дарила ему свое тело.

— Я люблю тебя, Ник, — сказала она ему. Потом отстранилась и скользнула вверх по груди, чтобы коснуться его губ. — Я люблю тебя, — повторила она. — Я люблю тебя.

Он замер. Застыл. Взгляд, в котором до этого пылала страсть, потух: Теперь он был пустым, темным. Он убрал руку, которой до этого гладил ее по волосам и спине.

На лице его вдруг появилось напряженное, загнанное выражение, и он смог только прохрипеть:

— Не надо.

Глава 9

— Перестань.

Что-то изменилось. Что-то было не так. Она это чувствовала. Видела, какое у Ника лицо. У него дрогнул мускул на подбородке, и он ровным тоном сказал:

— Не влюбляйся в меня.

Эдди отчаянно попыталась вернуть интимность того момента, когда они занимались любовью:

— Поздно. Я уже влюбилась.

Она уже готова была положить голову ему на грудь, но он сжал ее предплечья, приподнял ее, посадил на кровать, а сам отодвинулся.

— Ник? — Она протянула к нему руку.

Но он этого не увидел. Он уже встал с кровати спиной к ней, взял одежду и хрипло пробормотал:

— Черт подери.

Черт подери?..

Эдди села, прикрывшись одеялом, ей вдруг стало холодно. Спина была все такая же — широкая, сильная и гладкая, всего минуту назад она водила по ней руками.

А теперь это была стена.

— Ник.

Он повернулся к ней.

— Ты же знала — не надо этого делать, — хрипло сказал он.

— Я тебя знаю, — с тихой убежденностью сказала она. — Ты тоже меня любишь.

Он быстро и резко покачал головой:

— Нет.

— Нет? Тогда что ты тут делаешь? — Она махнула рукой, широким жестом обозначив не только комнату, кровать, где они только что провели ночь в объятиях друг друга, но все, что было между ними с тех пор, как он приехал в Санта-Барбару. — Чем мы занимались весь этот месяц?

Он посмотрел ей в глаза:

— Наслаждались друг другом.

Теперь пришла очередь Эдди покачать головой:

— Нет. Это нечто большее.

Но Ник сложил руки на груди.

— Ты принимаешь желаемое за действительное, — сказал он. — Ты видишь то, что хочешь видеть.

— А что в этом такого? — спросила она. Когда несколько минут назад она сказала ему то, что сказала, вся теплая и томная после их любви, мир казался золотым и полным радости. А теперь перед лицом такой неумолимости ей казалось, что облако закрыло солнце. — Хочешь сказать, я тебе безразлична? — медленно спросила она.

— Нет.

По крайней мере, он это признает.

— Ты мой друг. Ты замечательная женщина.

Прозвучало это очень странно, неискренне. Но она смогла выжать из себя слабую улыбку.

— Хорошая любовница? — мило подсказала она ему. Вся эйфория испарилась. Ей было холодно, больно и страшно. Чуть ли не хуже, чем когда она узнала о смерти Бена. Бен никак не мог изменить то, что произошло. Но Ник — Ник по доброй воле отказывался от любви, отталкивал ее и лгал себе самому.

— Прекрасная любовница, — поправился он, не замечая горечи в ее голосе или не желая ее замечать. Он уже надел трусы и натягивал брюки.

Эдди тоже встала с кровати. Ее тошнило. Она вся дрожала. Она не верила в то, что он говорил, но знала, что это не важно. Важно было то, что Ник в это верил.

Она начала быстро одеваться, словно одежда могла ее согреть.

— Я обязательно запишу это себе в резюме.

Ник прищурился:

— А это что еще значит?

Она повернулась к нему спиной и стала натягивать парусиновые брюки и застегивать рубашку.

— Да так, ничего.

И тут Ник протянул к ней руку:

— Эдди.

Она попыталась отодвинуться, но он держал ее крепко, потом повернул ее к себе так, чтобы заглянуть ей в лицо. Он был ей так дорог. Она так его любила. А он сейчас смотрел на нее с таким непоколебимым выражением, он совсем от нее закрылся.

— Ты все себе придумала.

— Нет.

— Да, — настаивал он. — У нас хорошие отношения.

— Я так думала, — согласилась она, от напряжения у нее болело горло. — Я надеялась… — Голос у нее сорвался.

Черт! Она не хотела выдавать, как ей больно. Хотя — почему бы и нет?

— Ты знала, что об этом речи не идет. Я этого не хотел. Никогда, — настаивал он. — Мы это обсуждали.

— А как насчет того, что хотела я?

Он посмотрел на нее:

— Ты меняешь правила игры.

— Я? Ты их изменил, когда приехал за мной сюда!

Он открыл рот, и с секунду она думала, что он будет это отрицать. Но он только пожал плечами:

— У нас была хорошая ночь.

— Ты полмира проехал! Взялся за реставрацию третьесортного глинобитного ранчо, когда мог бы заниматься ценным с исторической точки зрения шотландским замком.

— Я займусь замком. Туда я поеду потом.

— Когда закончишь здесь?

— Да.

— Когда закончишь со мной!

От ее слов у него дрогнул мускул на подбородке. Она мысленно молила его о том, чтобы он это отрицал. Но он не стал этого делать.

— Да, — яростно прошипел он сквозь сжатые зубы.

Эдди вырвалась из его объятий:

— Ладно. — Она схватила с тумбочки телефон и побежала вниз по лестнице.

Ник бросился за ней и догнал ее уже у двери.

— Что ты делаешь?

— Ухожу.

— Что? Куда? Ты же живешь здесь!

— Ну, я сейчас не хочу быть здесь. Идем, — сказала она Рою.

— Эдди! Перестань. Не будь смешной. Если кому-то надо уйти, так это мне.

— Ладно. Уходи. Иди к черту. Мне плевать.

Конечно, это была ложь. Если бы ей было наплевать, если бы она не любила его всем сердцем, ей не хотелось бы сейчас так разреветься. Она распахнула дверь и побежала вниз по ступенькам крыльца, Рой следовал за ней.

— Эдди! Черт подери!

Но она не остановилась. Не могла. И она не собиралась стоять там и слушать, как Ник будет ей говорить, что она ведет себя неразумно. Разум не имел к этому ровным счетом никакого отношения.

— Эдди! Ради бога!

Но Эдди не слушала. Она открыла дверь своей машины, подождала, пока туда запрыгнет Рой, села на водительское место и завела мотор.

— Не будь идиоткой! — Он ухватился за дверцу, но было уже поздно. — Эдди!

Она уехала не оглядываясь, с трудом из-за слез всматриваясь в дорогу. Вот что бывает, когда доверяешь инстинктам.

Он ее отпустил.

Запрыгивать в машину и мчаться за ней было бесполезно. Он не хотел, чтобы она сделала какую-нибудь глупость. Хотя похоже, невзирая на его предупреждение, она уже совершила одну глупость — влюбилась в него. Пытаться поговорить с ней было бессмысленно. Так что будь что будет, думал он, глядя на исчезающий за поворотом свет фар ее машины. Но даже сейчас ему хотелось, чтобы она замедлила ход, вернулась и обняла его, чтобы она была благодарна за то, что у них было.

Этого вполне достаточно, черт возьми! Ей должно было этого хватить. «Мне же хватило», — сказал он себе и ударил кулаком по стенке гаража.

Она поехала к пляжу у колледжа. Это поможет ей проветриться, и у нее прояснится в голове. Так она сможет взглянуть на всю эту ситуацию со стороны. Именно сюда она приехала после того, как ее отношения с Кайлом развалились.

Она стояла, глядя на воду, тонула в унижении и разочаровании, и в этот момент появился Бен, который как раз совершал вечернюю пробежку. Он остановился, усмехнулся и сказал:

— Я тебя знаю.

Конечно, то, что произошло дальше, полностью изменило ее жизнь.

Сейчас она была другой. В восемнадцать она была наивной идеалисткой. Предательство Кайла ранило ее гордость. Но в двадцать пять у нее было намного больше жизненного опыта. Она могла отличить что-то настоящее от пустых мечтаний. Она была уверена в том, что не ошиблась, когда подумала, что между ней и Ником могло быть что-то особенное. Она точно знала — он любит ее не меньше, чем она любит его.